Жертву подвезли
Сячинтов Павел Николаевич
Родился в 1891 г., Санкт–Петербургская губ., Шлиссельбургский уезд, д. Вартемяги; русский; б/п; конструктор самоходных орудий опытного завода им. Кирова награжден орденом Ленина в 1936 г.. Проживал: г. Ленинград, ул. Белинского, д. 11, кв. 25..
Арестован 31 декабря 1936 г.
Приговорен: Военная коллегия Верховного суда СССР, выездная сессия в г. Ленинград 5 мая 1937 г., обв.: 58–6–7–8–11 УК РСФСР.
Расстрелян 6 мая 1937 г.
Сайт "Мемориал".
Писать такие статьи особой радости нет. Но из песни слова не выкинешь. Этот человек был. Около 10 лет он являлся фактическим монополистом в разработке танковых пушек для РККА.
И в результате... по сути не создал ни одной!
Да как такое может быть?!
История нашего героя весьма темна. Вплоть до того, что даже имя–отчество достоверно неизвестно. В большинстве документов — просто П.Сячинтов. Где–то его называют Павлом, где–то Петром. Вариантов отчеств — штуки четыре. И фамилию тоже коверкали...
Начало — башня танка "Борец за свободу тов. Ленин"
Впервые в документах она упоминается в 1921 году, при обсуждении первых советских танков постройки Сормовского завода (те самыые "Борец за свободу тов. Ленин"). Некий "артиллерийский инженер Сячинов" предложил сделать башни не как у французских Renault FT–17, а по своему образцу.
Проект не приняли — ибо даже буквальное копирование давалось с огромным трудом. А самое главное — зачем? Вооружения не хватало, так что 4 танка из 15 так и остались без пушек и пулеметов. Много бы им помогла новая башня?..
Собственно, в этом весь будущий Сячинтов — "Я прокукарекал, а там хоть не рассветай".
37–мм пушка ПС–1
В 1928 году на вооружение был принят первый массовый советский танк — МС–1, он же Т–18. В его башне должна была стоять 37–мм пушка. Но к тому моменту советская промышленность их еще не выпускала! Для вооружения первой партии танков со всей страны собирали старые пушки — от трофейных FT–17, от отслуживших своё "Борцов за свободу...". Переделывались старые флотские 37–мм пушки Гочкиса. Но это были крохи...
Инженер Сячинтов предложил свою конструкцию. Взяв за основу пушку Гочкиса, он поменял в ней буквально все: ударный и спусковой механизм, систему отката, прицел, плечевой упор, броневую маску. Введен более мощный выстрел. Для компенсации усиленной отдачи добавлен дульный тормоз. Орудие именовалось ПС–1 — пушка Сячинтова, первая (версия: "Павел Сячинтов — 1").
Красота!
Беда только в одном — выпускать всё это великолепие было некому. Еще только начиналась первая пятилетка, заводы только–только принимались работать. Поэтому от нового патрона отказались сразу же — решили пока обойтись запасами старых боеприпасов. А за отсутствием патрона стала бессмысленной и большая часть других новшеств.
Но кое–какие улучшения в системе отката, спусковом механизме и т д были приняты. В результате родился гибрид орудия (старый ствол с новыми механизмами), прошедший в начале 1929 г. успешные испытания под названием ·Гочкисс–ПС, и освоенный в производстве на заводе No 8 под индексом 2К.
Как ни дико сие звучит, это была самая успешная и самая массовая (выпущено около тысячи) пушка Сячинтова. Она также устанавливалась позже на части двухбашенных танков Т–26 и бронеавтомобилях БАИ.
37–мм пушки большой мощности ПС–2 и Б–3.
Сячинтов же продолжил работу над новой 37–мм пушкой большой мощности. Новая модель называлась ПС–2 и должна была превосходить по баллистике все существующие пушки этого калибра. Каким–то чудом ее приняли на вооружение в 1930 году — при этом ни один серийный экземпляр выпустить так и не смогли: заводы просто не в состоянии воспроизвести то, что нафантазировал конструктор.
Но пушки–то были нужны срочно! Поэтому в конце 1930 г у немецкой фирмы "Рейнметалл" был закуплен образец 37–мм противотанковой пушки. Теоретически она была менее мощной, чем ПС–2, но зато она реально существовала. Были получены чертежи, готовые образцы, оснастка и полуфабрикаты для изготовления самых сложных деталей. Производство под индексом "1К" началось на заводе No 8 под Москвой. А Сячинтов взялся сделать из нее танковую "Б–3".
Казалось бы, в чем проблема? Пушка есть, только засобачь ее в башню. Но мы не ищем легких путей. Он и тут улучшил всё, до чего дотянулся. Результат немного предсказуем. Попытки освоить эту пушку на заводе No 8 продолжались несколько лет. Только к 1932 году с огромным трудом, практически вручную было выпущено около 200 единиц Б–3. Они пошли на вооружение новейших танков–истребителей Б–Т (БТ–2), причем из 600 построенных танков 400 так и остались без пушек — их основное вооружение до самого конца составляли спарки пулеметов ДТ или ДА. Б–3 также планировались (вместо так и не родившейся ПС–2) на двухбашенные танки Т–26 — но их там тоже не дождались, заменив частично старыми Гочкис–ПС.
Особо показательно сравнение судьбы пушек Сячинтова с 45–мм танковой пушкой 20–К. Ее начали разрабатывать на основе все той же немецкой 37–мм противотанковой. Работу выполняла "шарашка" — Специальное конструкторское бюро ОГПУ при все том же заводе No 8. Что бы демократы ни говорили про плохую эффективность такой организации, результат налицо: в оговоренное время противотанковая пушка 19–К была изготовлена, успешно испытана и освоена в произодстве. На ее базе создали и танковый вариант — 20–К.
Нельзя сказать что все шло гладко. Проколов хватало. Но они оперативно устранялись, в результате "сорокапятка" стала самым массовым орудием как в пехоте, так и в танковых войсках.
Зэки смогли. А Сячинтов — нет.
Прошу понять, я нашу промышленность не идеализирую. Да, станки по большей части старые. Работяги только вчера из деревни, культура производства соответствующая. Красные директора из бывших первоконников... Всё так, но надо же понимать, что "других заводов у меня для Вас нэт". Надо как–то использовать существующие. Та же "сорокапятка" показывает, что не все было так безнадежно. А вот создавать проекты, явно превышающие возможности заводов — это либо клиническое верхоглядство и полное незнание производства, либо, возможно, сознательное вредительство. Не знаю что хуже, результат один.
76–мм пушка ПС–19 для танка Гротте
Впрочем, наш герой не унывает и замещает качество количеством — то есть берется за все подряд. Немецкий инженер Гротте в это время строил для РККА танк собственной конструкции. В средствах его не ограничивали, и танк получался беспрецедентно мощным — но и ужасно дорогим. Впрочем, немца сие не волновало. Для такого танка требовалось самое мощное оружие, которого пока не существовало. Разработать соответствующую пушку взялся "во все дырки затычка" Сячинтов. Взяв за основу 76–мм зенитку Лендера, он к декабрю 1931 создал ее танковый вариант. Это была на тот момент мощнейшая танковая пушкка в мире!
Но она так и осталась в одном экземпляре: опытные стрельбы выявили неустойчивую работу автоматики перезаряжания, а отладить систему конструктор так и не смог. Или не захотел. Кроме того, уже традиционно ни один завод не желал связываться с творениями Сячинтова: о производстве он похоже не думал вообще, действовал по принципу "я нарисовал, а дальше вы трахайтесь".
В малой (верхней) башне танка Гротте планировалась уже известная нам 37–мм пушка ПС–2 все того же Сячинтова. Планировалась для двухбашенных Т–26, но так и не освоена ни на одном заводе. Несколько вручную собранных пушек устанавливались на танк Гротте и на опытные экземпляры многобашенного танка Т–35.
Мелочи жизни
Сячинтов же тем временем берется еще много за что. Курирует вооружение танка Т–19 (проект не пошел), создает 60–мм гаубицу для среднего танка Т–12. Как пишут — конструкция гаубицы была революционной, но заказывать ее выпуск почему–то не стали. Возможно, как раз по причине революционности.
На правах анекдота. В 1933 году АБТУ рассматривало "мобилизационный" танк Т–34 (именно так), представлявший собой максимально упрощенную конструкцию из автомобильных агрегатов, с одним пулеметом ДТ в башне. Но все–таки пулемета показлось мало. И тогда два брата–акробата, Сячинтов и Шпитальный, нашли друг друга и совместно предложили установить на танк 20–мм пушку. Фокус в том, что пушки еще не было даже в проекте. Шпитальный как раз в это время "пробивал" принятие 20–мм патрона с закраиной, под который и планировал создать свою авиапушку. Ну, а Сячинтов, как всегда, "курировал".
Поскольку готовой пушки не было, её макет был установлен в существующей башне, в которой по месту было прорезано окно в лобовой части. В таком виде танк прошел испытания возкой, но испытания стрельбой не состоялись, поскольку Б. Шпитальный так и не подал в 1933 г. работающий образец своего 20–мм автомата. Кто бы сомневался. В 1934 г. работы по танку были прекращены полностью.
Заметим, что пушка ШВАК заработала только к 1939 году. За это время про "ранний" Т–34 настолько забыли, что присвоили тот же индекс новому среднему танку. То есть Шпитальный с Сячинтовым предлагали государству заведомую лажу: "главное ввязаться, а там увидим".
Самоходки
Помимо собственно орудий, Сячинтов любил "курировать" проекты самоходных установок и сверхтяжелых танков. Особенностью ВСЕХ этих проектов было то, что ни один до серии не дошел. Кратко перечислю:
1929 г, 76–мм полковая пушка на базе танка Т–18. Решили вместо Т–18 использовать перспективный Т–19, но его так и не пустили в серию — а САУ, соответственно, похерили.
1931 г, 37–мм пушка ПС–2 на базе танкетки Т–27. Не дождались ни ПС–2, ни Б–3 — установили "Гочкис–ПС", но в таком виде машина ценности не имела.
1932 г, САУ береговой обороны СУ–14 с 153–мм или 203–мм пушкой на гусеницах.
1933 г, САУ для "Триплекса тяжелой артиллерии особого назначения": 152–мм пушка, 203–мм гаубица или 305–мм мортира на базе Т–28. Проблемы как с пушками так и с шасси. 1 экземпляр.
1933 г. Сверхтяжелый танк Т–39. Он должен был весить 90 тонн и нести 107–мм пушку или 153–мм гаубицу (а то и две). К счастью, монстр так и остался на бумаге.
1933 г. 76–мм ПС–3 в башне танка Т–26–4. Башня и подвеска не выдерживали усиленной отдачи.
1933 г. 76–мм ПС–3 на безбашенной САУ АТ–1 на базе Т–26. Проект закрыт из–за отсутствия пушек.
1934 г. "Малый триплекс" СУ–5 на базе Т–26 (76–мм пушка, 122–мм гаубица, 153–мм мортира). Проект зарублен в пользу АТ–1. Выпущено всего 30 СУ–5 с 122–мм гаубицами, к которым наш герой отношения, к счастью, не имел.
1934 г. Зенитная 76–мм САУ СУ–6 на базе Т–26. Комиссия сделала вывод о полной непригодности машины для использования в мехсоединениях.
76–мм пушка ПС–3
К 1933 году в АБТУ РККА пришли к пониманию, что танки для прорыва полевой обороны должны вооружаться достаточно крупным орудием, хотя бы трехдюймовым. Но из–за веса, габаритов и силы отдачи невозможно было использовать не только "трехдюймовку" образца 1902 г (дивизионное орудие), или зенитку Лендера, но даже более слабую "полковушку" образца 1927 года. Единственным вариантом была оставшаяся от "царского режима" пушка с броневика "Гарфорд" — модификация горного орудия 1909 г. с дополнительно уменьшенным откатом.
Видя такое дело, Сячинтов предлагает свою пушку, называет ее ПС–3. Она, как и "Гарфорд", должна использовать выстрелы от "полковушки", но иметь лучшие характеристики — скорострельность, начальную скорость снаряда и т д. Пушку планировали использовать в главной башне новейших советских танков — тяжелого Т–35 и среднего Т–28. Но на испытаниях орудия капризничали, доводка их как водится затянулась. Тем не менее в конце концов ПС–3 приняли на вооружение. Производство поручили Кировскому (бывш. Путиловскому) заводу.
Я подчеркну. Это до революции был один из лучших заводов России, и в 1930–е годы был наверное лучшим машиностроительным предприятием СССР. Он мог делать буквально всё, справлялся с сложнейшими уникальными заказами. А вот ПС–3 на нем... не пошла. Попытки продолжались до 1937 года. Взамент творения Сячинтова, завод освоил пушку КТ (Кировская танковая) на базе "полковушки" — по формальным ТТХ уступавшую ПС–3, зато простую в производстве и надежную. А заводское КБ, не смотря на официальный запрет, создало пушку Л–7, примерно соответствующую параметрам ПС–3. А после 1937 года, когда покровители "гениального" Сячинтова, как и он сам, слетели с постов, пришло время появиться вполне годным Л–10 и Л–11.
Эпитафия ПС–3
Из письма от 8 июня 1938 г. военинженера 3 ранга Соркина на имя наркома обороны о состоянии дел по новым 76–мм танковым пушкам большой мощности.
'История с ПС–3 тянется уже с 1931 года. Опытный образец пушки был изготовлен на ОКМО в 1932г. и показал неудовлетворительный результат по работе полуавтоматики и противооткатных устройств...
В 1933 году пушка ПС–3 была переделана, отмеченные конструкторские недостатки устранены и было принято решение об изготовлении в 1934 году Кировским заводом серии этих пушек... Кировский завод получил заказ на 125 пушек...
Но заказ был остановлен, т.к. в пушках были обнаружены дефекты и... недоработки, хотя все затраты по их устранению конструкторами завода были Артуправлением оплачены...
С 1934 года в ПС–3 вводились многочисленные изменения (вариант С, вариант М и т.д.) Затрагивали изменения почти все агрегаты и узлы...
Орудия No 4 и 59 неоднократно испытывались на НИАПе и дали удовлетворительные результаты, но все–таки полностью бесперебойной работы автоматики достичь не удалось. До устранения этого систему на войсковые испытания допустить не представлялось возможным...
По результатам испытаний орудия на АТ–1 отмечена удовл. работа пушки, но по ряду параметров (напр: расположение боекомплекта, не удобное положение поворотного мех–ма и т.д.) АТ–1 на войсковые испытания не допустили...
По чертежам орудия No 23, как полностью удовлетворившего по надежности работы Кировский завод должен был выпустить 90 шт улучшенных пушек ПС–3, но не выпустил ни одной и поднял вопрос о переходе на орудие Л–10 собственной разработки...'
Комментарии излишни.
Автор письма, обратите внимание, нигде не поминает Сячинтова. Тот уже арестован, и сваливать на него все неудачи как–то не комильфо. Формально виноват завод, за 7 лет так и не освоивший пушку в производстве. Но это, я повторюсь, могучий Кировский завод, в эти же годы успешно производивший танки, паровозы, трамваи, тракторы, автомобили (Л–1), краны, станки, генераторы, турбины, проходческие щиты для метростроя, черта лысого. И орудия делали — КТ–28, "полковушки", Л–7, Л–10... Всё смогли. А на чудо–пушке Сячинтова споткнулись. Может, не только в заводе было дело?..
Конец
В конце 1936 года П.Сячинтов был арестован и обвинен во вредительстве. Обратим внимание, время массовых чисток еще не наступило.
"Говорили, что его оклеветал кто–то из своих. Я тогда еще молодым был и точно все не знаю. Но хорошо помню, как Маханов говорил однажды, что Тухачевский не захотел заступаться за Сячинтова, хотя знал о невиновности конструктора и от слов маршала до ареста его самого зависело много..."
Л.И. Горлицкий
Тухачевский, к тому времени сделавший Сячинтова фактическим монополистом по танковому оружию, в чем–то разгневался на своего протеже, и отправил его той же дорожкой, какой через полгода пойдет и сам.
Честно говоря, повод искать долго не надо. Лишь поинтересоваться, что конструктор сделал (не делал, а именно сделал) за 10 лет.
И выйдет, что... ничего!
На танки ставятся "сорокапятка" разработанная зэками, и КТ–28, от безысходности сделанная самими кировцами. Ни одной пушки с пафосным индексом "ПС" заводы так и не смогли освоить. И конструктора это, судя по всему, совсем не волновало.
Вот возьмем для сравнения конструктора Грабина. Человек тоже сложный, местами просто сволочной. Но даже эти не самые хорошие стороны он использовал на пользу дела. Сжил своими доносами со свету двух директоров 92–го завода — но добился того, что и сам завод перестроился под новые пушки, и его как конструктора там с полуслова понимали. И со своей стороны постоянно работал над упрощением производства. В результате с началом войны развернули массовый выпуск орудий, без всяких отговорок что "завод не может". А почему? Просто Грабин считал производство такой же своей задачей, как и конструирование. Армии не чертеж нужен, а сотни и тысячи реальных стволов. А Сячинтов, нарисовав очередную суперпушку, считал свою миссию законченной. Результат на лице...
Написал Ⓩ Правда шурави mercaptan на rain_uk.d3.ru / комментировать