Американские ястребы требуют крови
Сенаторы США пообещали ударить санкциями по «самому слабому месту» России
В американских политических кругах менее чем за две недели до вступления в должность нового президента Дональда Трампа вновь заговорили об ужесточении санкционного давления на Россию. Над новым пакетом ограничительных мер уже ломают голову два одиозных русофоба из Сената — Линдси Грэм и Джон Маккейн, представляющие в законодательном органе США Республиканскую партию.
Нашу страну, как заявлено, хотят наказать за «вмешательство» российских хакеров в американские президентские выборы. Что фактически очень напоминает известную формулу — «Пастернака не читал, но осуждаю». Никаких убедительных доказательств причастности Москвы к кибератакам на серверы кандидатов-демократов, в результате чего они, как сообщалось, понесли репутационные потери, представлено до сих пор не было. Недавний доклад американской разведки на эту тему тоже не стал сенсацией.
Кто сомневается в причастности России к кибератакам в США, «не республиканцы и не патриоты», а «продажные политиканы», заявил Грэм в эфире телеканала NBC. В соавторстве с Маккейном сенатор пообещал подготовить новый пакет антироссийских санкций, которые, как он выразился, ударят по «самым слабым секторам» — финансовому и энергетическому.
Насколько серьезны эти угрозы? И готовы ли мы к ним? Эти и другие вопросы мы адресовали президенту Института национальной стратегии Михаилу Ремизову:
— Есть ли у нас «болевые точки»? Конечно же, есть. И рычаг санкций отжат далеко не на полную. То есть, на некоторых направлениях санкции способны практически парализовать российский энергетический сектор. Финансовый — тоже. Пусть на время. То есть, это будут достаточно чувствительные удары.
— Парализовать, каким образом? Отключат от системы SWIFT? Обрушат снова цены на нефть?
— Отключение от международной межбанковской системы платежей — это временный коллапс. Что касается энергетического сектора, то санкции — напомню — технологически введены только в отношении нефтяных шельфовых проектов. Газовую отрасль они вообще не затрагивают, как и электроэнергетику.
Проблема в том, что за последние 15−20 лет мы подсели «на иглу» импортного оборудования, инжиниринга достаточно серьезно. По большинству позиций есть возможность опираться на отечественную промышленность. Но наши сырьевые компании (не все, но по большей части) сделали все для того, чтобы идти по пути импорта услуг и промышленной продукции.
Поэтому прекращение этого импорта по всему спектру может, действительно, парализовать энергетическую отрасль. По крайней мере, на каких-то участках.
Я не говорю уже о том, что американцы могут воздействовать не только напрямую…
— Как еще?
— Они могут воздействовать на партнеров России. Практически все глобальные компании в случае, если США поставят вопрос ребром: или-или, предпочтут подчиниться американцам. Это касается и китайских компаний, и европейских, и корейских. Просто американцы пока так вопрос не ставили. Но они показали, что могут при желании надавить.
На старте санкций против России была скандальная история с французским банком BNP Paribas, который вынужден был уплатить американцам штраф в размере почти девяти миллиардов долларов за нарушение американского торгового эмбарго в отношении Ирана и Судана. Банк, кстати, не обязан был его соблюдать. Но предпочел заплатить эти деньги, чтобы не терять американский рынок, чтобы не терять возможность расчетов в американской валюте.
В общем, они посчитали и приняли решение откупиться, чтобы избежать преследования со стороны США.
Поэтому рычаги давления у США есть.
Другое дело, что сейчас, я думаю, эти серьезные рычаги задействовать никто не будет. А то, что мы видим, это часть политики давления на Трампа по «российскому вопросу».
— Поясните.
— По сути, истеблишмент обеих партий — Республиканской и Демократической — предъявляет Трампу ультиматум по «российскому вопросу». Делает все возможное для того, чтобы заблокировать возможную разрядку под угрозой, условно говоря, импичмента Трампа, раскручивая дела о хакерах, либо еще какие угодно дела.
Но в любом случае, это часть кампании давления на избранного президента по «российскому вопросу». Давления, которое не может остаться без результата.
Мы не можем сказать, в какой степени оно будет результативным. Но оно точно будет иметь какой-то результат. Трамп, он же не самодержец. Он не может развернуть государственную машину вопреки консолидированной позиции элиты, хотя вполне может возражать ей публично.
— Но если смысл вообще в антироссийских санкциях при Трампе? Мы знаем, что в его команде очень много известных бизнесменов, а любые удары по «слабому месту» у нас наверняка ударят бумерангом по доходам американских корпораций. Им это надо?
— Логика Трампа не в том, что он ввел олигархов во власть, а в том, что он набирает команду вне истеблишмента обеих партий. Он делает ставку на военный истеблишмент, на деловые круги, и просто собирает из них ту команду, на которую как президент мог бы опираться.
Конечно, такая кадровая политика дополнительно разозлила и возмутила верхушку обеих партий.
«Российский вопрос» является в этом смысле наиболее удобным для того, чтобы Трампа «поставить в рамки». Кроме того, он, действительно, сейчас для американских элит достаточно принципиален. То есть, это не столько способ насолить Трампу, сколько стремление не допустить отхода от политики сдерживания России.
Нужны ли санкции?..
В нынешнем виде санкции уже никому, по большому счету, особо не мешают и никого особо не волнуют. Поэтому со стороны России было бы категорически неправильным превращать вопрос об отмене санкций в основной пункт повестки дня. Или даже соглашаться на то, чтобы этот вопрос становился сколько-нибудь существенным пунктом этой самой повестки дня. Хотите — отменяйте! Хотите — сохраняйте!
К санкциям в том виде, в котором они сейчас действуют, наша экономика уже адаптировалась. И неизвестно, будет ли больше плюсов или минусов от их отмены. Потому что без всяких санкций мы сползли в рецессию в 2013 году. Соответственно, и снятие санкций никоим образом нас из этой рецессии не выведет.
Может быть, вызовет какой-то дополнительный приток спекулятивного банковского капитала на фондовые рынки, который точно так же убежит при малейшем изменении конъюнктуры. Он никак практически не конвертируется в стратегические инвестиции, в чем, в общем-то, главная проблема нашей экономики.
Поэтому отмена санкций в их существующем виде не должна считаться принципиальной вещью. Мы не должны на это что-то разменивать.
— Как в этом случае снизить градус политического противостояния, от которого кнопка «перезагрузки» давно перегорела?
— Сейчас Москва это как раз и пытается сделать. Кремль отказался принимать симметричные меры в отношении американских дипломатов в конце года.
Российская дипломатия оказалась, можно сказать, в довольно щекотливом положении, когда президент, выступающий с разумными и доброжелательными заявлениями, соседствует с государственным аппаратом, настроенным на более жесткие шаги. Не хочется отвечать Трампу, который не делает недружественных шагов по отношению к нам, но нельзя не отвечать государственной машине, государственной системе, которая эти шаги делает, и будет делать в дальнейшем.
Наша задача внутренняя состоит в том, чтобы это двусмысленное положение не затянулось надолго. Потому что все может превратиться в определенный инструмент манипулирования.
Благожелательные и позитивные, но пока что виртуальные заявления Трампа сковывают наши руки для ответных действий. Делают нас менее решительными в отстаивании своих интересов, в том числе в конфликтных ситуациях по периметру наших границ — я имею в виду Украину.
Для того чтобы разрядка перестала носить виртуальный характер, Трампу нужно еще очень много сделать. Прежде всего, с точки зрения консолидации власти и работы с американской элитой.
А США — это страна, которая управляется системно. Не отдельно взятым человеком. Поэтому никаких больших разворотов не произойдет. Но мы должны как можно быстрее перейти от ожидания разрядки, к той самой прагматической политике национальных интересов.
— Для начала Трампу нужно все-таки вступить в должность…
— Можно вступить в должность и номинально. Но более серьезная задача вступить в должность реально. Сколько времени займет решение этой задачи, в общем-то, не очень понятно.
Попросту говоря, надо избежать, чтобы с нами начали играть в доброго и злого следователя из Вашингтона. Где в роли доброго следователя выступает новый президент, а в роли злого — все остальные. Пока это выглядит именно так.
Ведущий научный сотрудник Института США и Канады Владимир Батюк напомнил, что Маккейна и Грэма всегда отличала крайняя русофобия, поэтому вряд ли они будут помогать новому президенту США «наводить мосты» с Москвой.
— Что касается новых санкций, то, о чем конкретно идет речь, не совсем пока ясно. Пока это лишь риторика и угрозы: мол, «ударим по больному».
На самом деле, еще 2014 году были введены ограничения на доступ российских финансовых институтов к западным кредитам. И на поставки спецоборудования для российского энергетического сектора. Прошло два с половиной года, мы видим, что, в общем-то, ничего страшного не произошло.
И, как известно, в команде Трампа очень неоднозначное отношение к антироссийским санкциям. Будущий госсекретарь в его администрации Рекс Тиллерсон, например, никогда не скрывал своего скептицизма, мягко говоря, ко всем этим затеям.
Да, они могут принять какую-то резолюцию, выражающую мнение Сената. Но никаких практических последствий для политики администрации Трампа этот документ иметь не будет. Внешнюю политику США по Конституции — и это на самом деле так — определяет именно администрация. Конгресс тут может вставлять какие-то палки в колеса, ограничивать инициативы Белого дома. Но в любом случае инициатива будет принадлежать именно Белому дому.
— Трамп как раз говорит, что к обострению отношений с Россией стремятся только «глупые люди»…
— Не он один. И Рекс Тиллерсон… И будущий, опять-таки, советник Трампа по вопросам национальной безопасности Майкл Флинн об этом говорил.
Так что, там есть немало людей, которые неоднозначно, скажем так, относятся к этим санкциям. Не только потому, что они так любят Россию, а, скорее, потому, что видят полную неэффективность этого санкционного инструмента.
Есть, правда, достаточно влиятельные круги в Вашингтоне, которые стоят на других позициях. Но очевидно, что политическая ситуация в США меняется, и им тоже с этим придется считаться.