«Красный граф» Алексей Толстой

Алексей Николаевич Толстой — одна из самых противоречивых фигур литературы XX века. Он прошел путь от провинциального писателя до классика советской литературы. А современники слагали о нем байки и анекдоты.

Писателя Алексея Николаевича Толстого в Советском Союзе называли «красным графом». Молотов, выступая в 1936 году на VIII Чрезвычайном съезде Советов, сказал буквально следующее: «Товарищи! Передо мной выступал здесь всем известный писатель Алексей Николаевич Толстой. Кто не знает, что это бывший граф Толстой! А теперь? Теперь он товарищ Толстой, один из лучших и самых популярных писателей земли советской — товарищ Алексей Николаевич Толстой. В этом виновата история. Но перемена-то произошла в лучшую сторону. С этим согласны мы вместе с самим Алексеем Николаевичем Толстым».

«Должно быть, когда у человека есть все, — тогда он по-настоящему и несчастлив»
(«Хождение по мукам«)

 

Алексей Николаевич Толстой назвал себя третьим графом Толстым русской литературы

 

Советская власть гордилась, что «перековала» графа в классика новой литературы. Недоброжелатели говорили, что Толстой продался властям. Сам писатель не отрицал ни того, ни другого. И даже в СССР умудрялся жить по-барски.

Но насколько надежно «перековался» граф в советского гражданина говорит анекдот, который в 30-е годы рассказывали недоброжелатели Толстого: «Советская власть пала, город в руках белых. По этому поводу на Дворцовой площади идет парад. И вдруг, нарушая торжественность момента, наперерез процессии бросается писатель Алексей Толстой. Он обнимает морду генеральского коня и, рыдая, говорит: «Ваше превосходительство, что тут без вас было…»

«Только дураки да и те, кто не знает, что такое борьба и победа, видят повсюду случай»
(«Гиперболоид инженера Гарина«)

Алексей Толстой с матерью, 1895 год

 

В первые годы после революции, когда русские эмигранты ждали, что власть большевиков вот-вот падет, многие скупали имущество, оставшееся в России. Толстой рассказывал, как исхитрился продать за 80 тысяч франков несуществующее в России имение. Писатель Иван Бунин вспоминал его рассказ: «Понимаете, какая дурацкая история вышла: я все им изложил честь честью, и сколько десятин, и сколько пахотной земли и всяких угодий, как вдруг спрашивают: а где же находится это имение? Я было заметался, как сукин сын, не зная, как соврать, да, к счастью, вспомнил комедию «Каширская старина» и быстро говорю: в Каширском уезде, при деревне Порточки… И, слава Богу, продал!»

«Говори кратко, проси мало, уходи борзо!»
(«Петр Первый«)

 

Писателя Алексея Толстого в Советском Союзе называли «красным графом»

 

Вернувшись из эмиграции в СССР, граф Толстой поселился в Царском Селе. Когда классик советской литературы выезжал по делам на своем авто в Ленинград, на железнодорожном переезде у станции Шушары ему часто приходилось останавливаться и ждать, когда поднимут шлагбаум. По легенде именно здесь, у шлагбаума, Толстой придумал имя злой крысе из «Золотого ключика», охранявшей заветную дверь в каморке папы Карло, — Шушарах.

«Не доведет тебя до добра это ученье… Вот я училась, училась, а — гляди — хожу на трех лапах»
(«Золотой ключик, или Приключения Буратино«)

Алексей Толстой и Михаил Шолохов, 1934 год

 

Современники Толстого рассказывали, что приезжавших в шикарный особняк писателя гостей встречал старый слуга «красного графа», который говорил визитерам: «Их сиятельства нет дома, они уехали по делам в горком коммунистической партии».

«Нет ничего приятнее, как преодолевать опасность и смело плыть навстречу новым приключениям»
(«Как ни в чем не бывало«)

 

А. Н. Толстой: «Говори кратко, проси мало, уходи борзо»

 

Об ироничном и покровительственном отношении к писателю Иосифа Сталина говорит такой исторический анекдот: «Во время банкета в Кремле «отец народов» прохаживался вдоль стола, где сидели гости. Алексей Толстой произносил тост в его честь. Он говорил долго, употребляя все больше высоких эпитетов и превосходных степеней. А Сталин неоднократно останавливался около него и, хлопая по плечу, говорил: «Хватит стараться, граф».

«Смеху, как влюбленности, не научишь»

Писатель Алексей Толстой за работой, 1940 год

 

Автором знаменитого лозунга «За Родину! За Сталина!» можно считать графа Толстого. За два года до Великой Отечественной войны, 25 декабря 1939 года, писатель опубликовал в «Правде» с таким заголовком статью, прославляющую «вождя народов».

«О храбрости больше всего говорят трусы, а про благородство — прохвосты»

 

Алексей Толстой: «Знания — орудие, а не цель»

 

Роман «Хлеб» был написан Алексеем Толстым по заказу самого Сталина. Им писатель реабилитировал себя за предыдущее произведение — повесть «Восемнадцатый год», в которой он «просмотрел» выдающуюся роль вождя в Гражданской войне. Ходила байка, что классик долго не мог найти вдохновения, чтобы написать «заказ». В 1939 году он посетил Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. В павильоне Узбекистана демонстрировался роскошный ковер. Толстой подошел к директору и попросил продать это чудо искусства. Директор ответил, что при всем уважении к знаменитому писателю это невозможно: ковер — народное достояние. Граф вернулся домой расстроенный. Ковер не выходил у него из головы, и он позвонил Сталину: рассказал о работе над романом «Хлеб» и пожаловался, что работа идет неровно — он лишен уюта, ему недостает ковра, но ковер не продается. «Ничего, — ответил Сталин, — мы постараемся помочь вашему творческому процессу, раз вы поднимаете такие актуальные и трудные темы. Ваш «Хлеб» нужен нам, как хлеб насущный». К вечеру привезли ковер. Работа писателя пошла успешно, и вскоре он опубликовал роман «Хлеб», в котором Сталин восхвалялся как спаситель России.

«Знание — орудие, а не цель»

Фрагмент картины Петра Кончаловского «Алексей Николаевич Толстой в гостях у художника», 1941 год

 

Есть анекдотичная история о портрете Алексея Толстого, который написал художник Петр Кончаловский. Сперва живописец изобразил самого писателя, а потом перед ним на первом плане написал богатый натюрморт. «Дополнение» к портрету было сделано без ведома графа. Когда Толстой увидел готовое полотно, он обомлел — уж не карикатура ли это на него? Но еще раз посмотрев на аппетитный натюрморт, хлопнул Кончаловского по плечу и сказал: «Это здорово! Это, это… Поедем обедать!»

«Не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это и есть его основная ошибка»