Александра Урсуляк: когда детей много, то хочешь не хочешь, сойдёшь с ума

Этой осенью в онлайн-кинотеатрах особенно ярко блеснули два сериала, и оба они вскрывают сложные социальные проблемы. Это «Контейнер» (Start) с Оксаной Акиньшиной, Филиппом Янковским и Юлией Ауг с темой эксплуатации и суррогатного материнства и «Пингвины моей мамы» (Kion) — проект Натальи Мещаниновой с Александрой Урсуляк, Алексеем Аграновичам и Макаром Хлебниковым в главных ролях, где через тему усыновления обнажается проблема глухоты зацикленных на себе взрослых по отношению к сложному миру подростков. И в обоих сериалах семьи, можно сказать, взрываются изнутри, поскольку однозначных решений их проблем в сегодняшнем мире нет и не предвидится.

Александра Урсуляк, блистательно сыгравшая в «Пингвинах» маму, совершенно сдвинутую по части усыновления детдомовских сирот и в своей одержимости выпихнувшую куда-то на обочину своей жизни родного 15-летнего сына Гошу, поделилась с «Собеседником» своим взглядом на актуальные и болезненные вопросы отцов и детей.

— Александра, как вы думаете, темы «Пингвинов» — это отражение реального положения вещей или это гипертрофированно?

— Я, конечно, не могу сказать за всю Одессу — думаю, что разные бывают и семьи, и случаи, но мне кажется, что если тема есть в кино, и это кино задевает за живое, значит, эта тема довольно остра и в обществе. Мне кажется, по-другому и быть не может никогда.

Тем более это сериал о наших детях, а значит, о нашем будущем. Это точное наблюдение за молодым поколением. И думаю, очень важно попытаться их услышать, не отстраняться и понять, где именно мы, взрослые, неправы.

— А как вы относитесь к теме усыновления? Как и тема суррогатного материнства, проблемы усыновления обсуждаются обществом довольно бурно.

— Я, конечно, знаю семьи, которые усыновляют детей, — и это мои знакомые. И знаю, что и дети из детдома — это не просто дети, это вообще всего травмированные дети, и вообще все тут очень непросто. Поэтому в таких семьях, безусловно, есть и особенности, и сложности. Знаете, когда детей много, то хочешь не хочешь, сойдёшь с ума. И сами родители — если они активные родители, — часто, бывает, доводят ситуацию до неадекватности. Потому что слишком много объектности и хронически не хватает ни сил, ни времени, и вообще-то, что важно, не хватает времени и на себя. А когда ты самому себе не уделяешь времени, ты теряешь себя вообще. Теряешь все ориентиры и неизбежно деградируешь. Это всё я знаю просто по себе, потому что у меня у самой трое детей и я понимаю как это легко — свихнуться и вообще потерять баланс. Быть нормальным родителем непросто, потому что на самом деле никто не знает, как лавировать между давлением социума и своими личными опасениями. И вместе с этим, кажется, в современном родительстве есть большое движение в сторону какой-то осознанности. Раньше что важно было? Ребенок сыт, учится хорошо — вот и слава Богу. Больше никакие параметры никого не интересовали. Сейчас подход неизмеримо усложнился, — появился запрос быть хорошим родителем. А для этого, как минимум, нужно вспомнить свои собственные детские травмы.

У меня, как и у любого родителя, есть и заблуждения, и ошибки, но я стараюсь все это анализировать, пытаюсь понять, как мне воспитывать моих детей. И это нескончаемый процесс.

— Отношение зрителей к вашей героине, которая фанатично усыновляет детей в ущерб и себе, мужу и в общем-то самим детям, мягко говоря, неоднозначное. А как вы к ней относитесь? Есть ли между вами схожесть и в чём вы с ней категорически не согласны?

— Это страшная женщина, что уж тут скажешь. Когда человек абсолютно не учитывает никого вообще на пути к своей цели и вообще находится как бы в своей капсуле реальности, это жутковато. У неё своя фикс-идея, она так спасается от какого-то своего внутреннего несчастья. И безусловно, мы можем также ей и сострадать и жалеть ее.

Да, она травмированный человек. Но вообще-то она, конечно, мучит своих близких, она их не слышит, она их не видит. Она не понимает что происходит, потому как зациклена на стремлении реализовать себя как как хорошую мать именно для приёмных детей. Она пытается вот таким способом спастись от саморазрушения. Но она выбрала не очень хороший способ. И ей приходится сильно пересмотреть свои способы психологического выживания. Это, конечно, вымышленные родители, но ужас в том, мы-то сами в общем и целом именно такие и есть. Мы одержимы своими представлениями о мире и теряем способность посмотреть на себя глазами своих детей. И как следствие, не понимаем, что с ними происходит.

— Согласна целиком и полностью. И «Пингвины» в этом смысле — честное зеркало. Но вам кого жалко больше — свою героиню в глухой броне ее внутренних проблем или детей?

— Моя жалость, конечно, в основном принадлежит в этом фильме главному герою, 15-летнему мальчику Гоше. Родителей мне тоже в общем-то жалко. Но всё-таки они, мы, — взрослые люди, которые могут поступить так, могут поступить иначе, могут подумать о чём-то, то сделать что-то, к психологу сходить. Они это могут, так ведь? А подростки беспомощны в этой ситуации. Они очень зависят от родителей.

— Хочется спросить про ваш личный опыт мамы троих детей. Что для вас табу в отношениях с дочерьми и сыном?

— Да нет никакого табу, просто я понимаю что у них сложный период, просто потому, что они маленькие, они зависимые, у них свои сложности. То, что нам кажется всего лишь «детскими проблемами», для них, поверьте, это по-настоящему мучительные вещи. И я как современный родитель, загруженный работой, очень рада, что у моих детей есть мои дети, и они находятся в своем семейном мире. Я, как мама, полагаюсь больше на понимание, уважение и любовь, а не на строгость. Строгий родитель — это, мне кажется, вымирающий динозавр. Наши дети — сложно устроенные люди и нужно это понимать. Но мы настолько бываем инерционны, едем на том, что взяли от наших дедушек и бабушек, а мир-то очень сильно изменился, и многие стандарты давно устарели. Но нет — мы всё по-прежнему от детей требуем каких-то вещей, которые уже им и не пригодятся.

— Ох, «устарелость» толковать можно очень широко.

— Ну вот, скажем, до сих пор есть давление на молодых женщин — почему вы до сих пор не вышли замуж и не родили. Это рудимент, конечно же. Как и давление на молодых людей, с тем, чтобы они обязательно получили высшее образование. Сейчас, к сожалению, не всегда высшее образование гарантирует долгую, счастливую и денежную жизнь.

— Ваш сериальный сын Гоша находит способ выплеснуть боль в стендапе. Он рассказывает в клубе о семейных проблемах довольно жестко, — и кстати, это сериал 18+. А вам, не вашей героине, нравится стендап?

— Честно говоря, я тут не поклонник, но и не судья. Мне, возможно, не хватает в сегодняшнем стендапе некоторого изящества в выражении мыслей, но остроумные шутки я люблю. Мне кажется, изъян в том, что многие стремятся к мгновенному успеху, и не стараются вложить побольше труда в свои выступления. Но это, думаю, просто «болезнь роста». Наш стендап — тоже подросток, и все еще впереди.

— А как вам работалось с Макаром Хлебниковым? Интересно, что и у него, и у вас отцы — режиссёры, а это профессия требует полной самоотдачи.

— Макар очень хороший парень прекрасный, просто чудный! Он подошёл к роли очень искренно, это была вообще его первая роль в кино, и он вложил в неё кажется всю свою сущность и непростое понимание, что он должен сыграть. Мне кажется, что у него очень хорошо получилось. Ну а что касается наших отцов — их на площадке не было, зато была замечательная Наташа Мещанинова, которая и взяла всё в свои руки — и нас, и весь процесс. Но Макар, чувствуется, имеет представление о кинопроизводстве, конечно. Так что у него в этом смысле все хорошо.