Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
В конце XIX в. между Великобританией и Германией развернулось соперничество за влияние в Месопотамии. Это произошло по двум причинам. Во-первых, возросло торговое значение страны после открытия Суэцкого канала. Во-вторых, в связи с открытием богатых месторождений нефти, прежде всего, в Курдистане.
В 1888–1903 гг. Германия вела переговоры и приобрела у Османской империи концессию на строительство Багдадской железной дороги на всей ее протяженности, то есть от Коньи до Багдада. Сооружение этой дороги давало Германии значительные преимущества, как в самой Турции, так и в Месопотамии.[1] Британцы приложили немало усилий, чтобы помешать этому строительству: в июне 1914 г. Германия даже передала Великобритании права на строительство участка дороги к югу от Багдада.[2]
И все же влияние Германии в Месопотамии, также как и в Персии, росло. Немцы вели борьбу за рынки Сирии и Месопотамии, особенно в районах, где была проложена дорога. Они создали ряд сельскохозяйственных колоний в Палестине.[3] Конец этой экспансии положила Первая мировая война, итогом которой для арабских стран Азии стал передел зон влияния.
В октябре 1914 г. британские войска оккупировали порт Фао, в ноябре захватили Басру. В результате начавшегося в декабре 1916 г. наступления британских войск, 11 марта 1917 г. был занят Багдад, а к концу 1918 г. — остальная территория Месопотамии, в том числе Мосул. Оккупированные территории были поставлены под контроль британской военной администрации.[4]
В 1920 г. Великобритания добилась мандата на государство Месопотамия, созданное ею из Багдадского, Бассорского и Мосульского вилайетов распавшейся Османской империи, хотя Турция до 1926 г. отстаивала свои права на последнюю область. «Оккупационный режим был установлен и в Ираке. Вилайеты Басра и Багдад, оккупированные британцами еще во время войны, находились целиком под их военной и гражданской властью. Вилайет Мосул был также оккупирован англичанами и поставлен целиком под их власть, но уже после Мудросского перемирия, в ноябре 1918 г.»[5].
С самого начала оккупации иракские патриоты оказывали упорное сопротивление британским колонизаторам. Летом 1920 г. вся Месопотамия была охвачена национально-освободительным восстанием.[6] Его прямой причиной явились решения конференции в Сан-Ремо. Несмотря на то, что восстание было подавлено, оно вынудило британское правительство изменить форму своего господства в Месопотамии: в октябре 1920 г. было создано «национальное правительство», целиком зависевшее от Великобритании. В марте 1921 г. на Каирской конференции рассматривался вопрос о необходимости поставить во главе Месопотамии монарха, так как британцы были против установления в стране республиканской формы правления.[7] 23 августа 1921 г. Месопотамия была провозглашена королевством Ирак во главе с эмиром Фейсалом, сыном короля Хиджаза Хусейна. «Фейсал был посажен на престол с помощью английских штыков. Его приход к власти, весьма враждебно встреченный населением, не принес успокоения стране»[8].
Эмир Фейсал
Великобритания 10 октября 1922 г. в Багдаде заключила с правительством Ирака «союзный» договор сроком на 20 лет, ратифицированный иракской стороной лишь в июне 1924 г. Договор, утвержденный в сентябре того же года Советом Лиги Наций, фактически оформил мандатную зависимость Ирака от Великобритании. Ирак лишался права самостоятельно вести внешнюю политику. Контроль над вооруженными силами, финансами, всей политической и экономической жизнью страны передавался в руки британского верховного комиссара.[9]
Флаг СССР
Флаг Королевства Ирак
В 1926 г. Великобритания добилась включения Мосульского вилайета, богатого нефтью, в состав Ирака. Таким образом, создавался пояс государств от Средиземного моря до Персидского залива, представлявший собой, по сути, плацдарм для нападения на СССР в случае возникновения полномасштабной войны.[10] Отсюда и возник большой интерес советских спецслужб к Ираку (см. ниже).
В благодарность за присоединение к их стране огромного богатого региона, иракские националисты нисколько не возражали против перезаключения в 1926 г. договора с британцами на 25 лет.[11] Аналогичный предыдущему англо-иракский договор был заключен в январе и в том же месяце ратифицирован обеими палатами иракского парламента. После проведения ряда дополнительных мероприятий по укреплению совей власти, политическое положение британцев в Ираке стало прочным как никогда.
Однако для безраздельного экономического господства руки британцев были связаны условиями мандата: они были обязаны проводить политику «открытых дверей», чем не преминули воспользоваться американские, итальянские, немецкие, французские и швейцарские деловые круги.
«Подлинные итоги “наступательной политики” британского империализма в районе Персидского залива были подведены после окончания Первой мировой войны. В результате войны вся территория Юго-Восточной и Восточной Аравии фактически вошла в состав британской колониальной империи; Ирак стал подмандатной территорией Англии; под ее контролем оказались Южный Иран, иранское побережье Персидского залива и все прилегающие к нему острова; иранский порт Бендер-Бушер превратился в подлинную столицу британских владений в районе Персидского залива. Никогда господствующее положение Англии в этом районе не было столь бесспорным, как в конце первой четверти XX в. Если когда-либо и уместно было считать Персидский залив “британским озером”, то именно в это время»[12].
* * *
Известны случаи, когда иракские купцы искали пути прямой торговли с Советским Союзом. Так, в 1925 г. один багдадский купец принял участие в Нижегородской ярмарке: он реализовали товаров на сумму 181864 руб., о чем наркому по иностранным делам Г.В. Чичерину было сообщено в письме Правления Российско-Восточной торговой палаты об итогах торговли на Нижегородской ярмарке от 28 сентября 1925 г.[13] «На советские рынки (из Ирака. — П.Г.) прибыла впервые в 1924/25 году в значительном количестве овчина, козлина и мерлушка[14]. Багдадская мерлушка весьма высокого качества. Спрос на Нижегородской ярмарке был на нее настолько велик, что персидские купцы принялись за скупку багдадской мерлушки, отправляя ее транзитом через Персию. <…> Весьма важным является создание для купцов Ирака возможности доставлять свои товары морским путем через Одессу, с сохранением для ввозимых ими товаров азиатского тарифа; в противном случае им приходится везти свои товары транзитом через Персию. От такого маршрута выигрывают персидские таможни и проигрывают советские потребители. При установлении азиатского тарифа на иракские товары, багдадские купцы предполагают начать экспорт и некоторых советских товаров. Вопрос о развитии торговли с Ираком… заслуживает внимания, тем более, что иракские купцы согласны покрывать весь свой ввоз вывозом советских товаров»[15].
Г.В. Чичерин
В 1926 г. уже две иракские фирмы продавали в Нижнем каракуль и закупали мануфактуру и галоши. По приглашению Российской внешнеторговой палаты иракские купцы посетили Московскую торговую биржу, где заключили соглашения с рядом хозяйственных учреждений.[16]
В 1928 г. было установлено грузовое пароходное сообщение между портами Советского Союза и Персидского залива, что не могло не стимулировать советско-иракские отношения. В сентябре 1928 г. пароход «Михаил Фрунзе» пришел в Басру. Под давлением местных коммерсантов британская администрация разрешила заход советского парохода в иракский порт. В октябре сюда пришел пароход «Коммунист».[17]
Кроме прямого морского сообщения, иракские купцы использовали доставку грузов через Бейрут, используя автотранспортную линию Багдад—Дамаск—Бейрут, что стало возможным после заключения между Ираком, Ливаном и Сирией соглашения об освобождении от таможенных пошлин товаров договаривающихся стран.[18]
Успешное развитие советско-иракской торговли привело к установлению контактов с южными и восточными регионами Аравийского полуострова. Так, в 1932 г. партия советских товаров, в том числе мука, нефтепродукты и сахар, была выгружена для Хадрамаута (историческая область в Йемене, см. Карту). Советские товары стали появляться на рынках Бахрейна.[19]
Советская сторона пыталась придать торговым отношениям с Ираком долгосрочный характер. Так, летом 1930 г. Багдад и Басру посетили представители советских торговых учреждений и провели с заинтересованными лицами переговоры о расширении торговых связей между их странами. В апреле 1934 г. в Багдад в качестве постоянного представителя советских внешнеторговых организаций прибыл сотрудник наркомата внешней торговли А.И. Ступак, который смог «продержаться» в стране до 1936 г.[20], когда в Ираке произошел государственный переворот, в результате которого внутриполитическая обстановка в стране резко обострилась.[21]
С января 1926 г., после заключения британцами долгосрочного договора с Ираком, их политическая власть в этой стране казалась непоколебимой, несмотря на то, что Великобритания и обязалась отказаться в обозримом будущем от иракского мандата. Однако для безраздельного экономического господства руки британцев были связаны условиями мандата: они были обязаны проводить политику «открытых дверей», чем не преминули воспользоваться американские, итальянские, немецкие, французские и швейцарские деловые круги.
Следующий англо-иракский договор «о дружбе и союзе»[22] был подписан в декабре 1927 г. в Лондоне. По этому договору, Великобритания обязывалась признать независимость Ирака и содействовать его включению в Лигу Наций, а взамен она сохраняла контроль над вооруженными силами и финансами этой страны. Несмотря на то, что договор 1927 года так и не был ратифицирован, он подготовил соглашение 1932 года об упразднении мандата и приеме Ирака в Лигу Наций.
Очередной англо-иракский договор «о дружбе и союзе»[23], подписанный в Лондоне в июне 1930 г. на 25 лет действительно функционировал в течение четверти века. Этот договор поставил под британский контроль внешнюю политику Ирака, предоставлял Объединенному Королевству возможность дислоцировать в этой стране на двух военно-воздушных базах свои войска, пользовавшиеся свободой перемещения по всей территории страны. 3 октября 1932 г. Ирак стал членом Лиги Наций, после чего договор 1930 года вступил в силу[24] и действовал до 1955 г.
В 1934 г. в Ираке был создан «Комитет борьбы против империализма и эксплуатации» — первая коммунистическая организация, преобразованная в 1935 г. в Иракскую коммунистическую партию (ИКП). В том же году ИКП установила связи с Коминтерном и ее представители в качестве наблюдателей присутствовала на VII конгрессе Коминтерна, а уже в 1936 г. ИКП стала его секцией.[25]
В то время советское руководство предусматривало возможность войны с Великобританией, поэтому именно Ираком, находившемся ближе других арабских стран к границам СССР и входившем в число прочих арабских стран, в которых было сильно влияние Великобритании, особенно интересовались советские спецслужбы. В середине 20-х годов в Афганистане, Персии и Турции функционировали ок. 20 резидентур советской политической разведки — Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. Помимо общих для всех резидентур задач, каждая из них имела свои специфические, связанные с ее расположением и возможностями. Так, константинопольская резидентура, которую курировал 4-й (Южно-Европейский и балканских стран) сектор ИНО (резидентура в Вене), с 1923–1926 гг. стала вести разведработу в Египте, Палестине и Сирии (в том числе в Ливане). Кабульская резидентура имела широкую агентурную сеть как на границе с Индией, так и в самой Индии. Резидентура в Тегеране через керманшахский пункт действовала в Ираке.[26] «…Угроза глобального конфликта с Англией была причиной настойчивых требований Москвы, чтобы ГПУ проникло и закрепилось в Ираке. По имевшейся информации англичане строили в северном Ираке две военно-воздушные базы, откуда их авиация без особого труда могла достигнуть Баку, разбомбить нефтепромыслы и вернуться обратно. Поэтому разведка начала вести активную работу среди иракских курдов, рассчитывая в случае необходимости поднять в Иракском Курдистане антианглийское восстание и вывести из строя как нефтепромыслы в Мосуле, так и аэродромы, с которых английские самолеты могли бы летать бомбить Баку»[27].
Летом 1930 г. между СССР и Ираком начались контакты по поводу установления дипломатических отношений.[28] Полпред в Турции Я.З. Суриц[29] сообщал, что «Иракский представитель… говорил со мной, что намерен поднять вопрос об установлении с нами дипломатических отношений. Считает момент благоприятным в связи с признанием независимости Ирака»[30].
Я.З. Суриц
Однако независимость Ирака в то время нельзя назвать независимостью в полном смысле этого слова. Контроль со стороны Великобритании был настолько пристальным, а давление настолько жестким, что виза для советского торгового представителя, полученная в феврале 1931 г., была аннулирована по требованию британского генерального консула в Багдаде. Только осенью того же года разрешение со стороны иракских властей было получено вновь, но прибывший из Персии сотрудник торгпредства по требованию министерства внутренних Ирака дел вынужден был покинуть страну до завершения начатых им переговоров об экономическом сотрудничестве.
Советская сторона в сложившейся обстановке стала прибегать к посредничеству иракских частных компаний, заключая с ними договоры на реализацию советских товаров. Несмотря на то, что поставки носили эпизодический характер, иракские купцы проявляли интерес к закупкам сахара, тканей и пиломатериалов (в середине 30-х годов из СССР в Ирак ввозилось около половины всей ящичной тары для фиников — одного из важнейших иракских экспортных продуктов).[31]
Вообще, в Ирак из Советского Союза с 1927 по 1939 г. с перерывом в 1938 г. поставлялись машины и инструменты, нитки, пиломатериалы, посуда, резиновые изделия, сахар, спички, фанера, ткани, черные металлы и др. Из Ирака в 1928–1937 гг. с перерывом в 1931–1933 гг. импортировались кожевенное сырье и пушнина.[32]
Следующий эпизод, связанный с возможным установлением дипломатических отношений между Советским Союзом и Ираком, произошел в Тегеране 26 марта 1934 г. в разговоре полпреда СССР в Персии С.К. Пастухова[33] с временным поверенным в делах Ирака в Персии Абд-аль-Азизом Модгафером[34]. Иракский представитель заявил следующее: «…Когда Ирак добьется полной политической независимости, иракское правительство будет стремиться установить нормальные отношения с Советским Союзом, сначала коммерческие, а затем и дипломатические»[35].
С.К. Пастухов
В 1937 г. Ирак стал одним из членов «Саадабадского пакта», или Ближневосточной Антанты, образованной усилиями британской дипломатии с целью укрепления позиций Великобритании на Ближнем Востоке.[36] Это привело к ухудшению советско-иракских торговых отношений. После подписания в августе 1939 г. советско-германского пакта о ненападении, Великобритания и Франция закрыли доступ советским товарам не только на свои рынки, но и в зависимые от них арабские страны.[37]
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] См.: Бондаревский Г.Л. Багдадская дорога и проникновение германского империализма на Ближний Восток. Ташкент, 1955.
[2] См.: Wolf J.В. The diplomatic history of the Baghdad railroad. Columbia, 1938.
[3] См.: Силин А.С. Экспансия германского империализма на Ближнем Востоке накануне первой мировой войны. М., 1976.
[4] Луцкий В.Б. Новая история арабских стран. М., 1965, с. 334, 342–343.
[5] Луцкий В.Б. Арабский вопрос и державы-победительницы в период Парижской мирной конференции (1918–1919). ― В кн.: Арабские страны. История. Экономика. М., 1966, с. 17.
[6] См.: Котлов Л.Н. Национально-освободительное восстание в 1920 г. в Ираке. М., 1958; Саид А. Восстания арабов в ХХ веке. М., 1964.
[7] Данциг Б.М. Ирак в прошлом и настоящем. М., 1960, с. 25.
[8] Там же, с. 26; Ментешашвили А.М. Ирак в годы британского мандата. М., 1969, с. 102–106. См.: Gaury G. de. Three kings in Baghdad. L., 1961.
[9] См.: Treaty between the United Kingdom and Iraq, signed at Baghdad, Oct. 10, 1922. L., 1926.
[10] Новейшая история арабских стран Азии (1917–1985). М., 1988, с. 269–276. См.: Документы внешней политики СССР. Т. VI, с. 606; Оганесян Н.О. Национально-освободительное движение в Ираке. Ереван, 1976.
[11] См.: Treaty between Great Britain and Iraq, signed at Baghdad, Jan. 13, 1926. Geneva, 1926.
[12] Бодянский В.Л. Восточная Аравия: история, география, население, экономика. М., 1986, с. 56. См.: Loder J. The Truth about Syria, Palestine and Mesopotamia. L., 1923.
[13] ДВП СССР. Т. VIII, с. 539–541.
[14] Шкурки ягнят грубошерстных овец. (Прим. авт.).
[15] Шморгонер Д.И. Взаимоотношения СССР со странами Востока. — В кн.: Торговля СССР с Востоком. М.—Л., 1927, с. 48–49.
[16] Макеев Д.А. Внешнеторговые связи СССР со странами Арабского Востока в 1922–1939 гг. М., 1983, с. 95.
[17] Там же, с. 96–97.
[18] Там же, с. 98.
[19] Там же, с. 99.
[20] Там же, с. 101–104.
[21] См.: Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за независимость (1917–1969). М., 1970, с. 61–71.
[22] См.: Treaty between the United Kingdom and Iraq, signed in London, Dec. 14, 1927. L., 1927.
[23] British and Foreign State Papers. Vol. 82. L., 1930, p. 280–288.
[24] См.: Федченко А.Ф. Ук. соч., с. 35–41.
[25] Косач Г.Г. Красный флаг над Ближним Востоком? М., 2001, с. 27. См.: Косач Г.Г. Коммунисты Ближнего Востока в СССР. 1920–1930-е годы. М., 2009, гл. IV.
[26] Очерки истории российской внешней разведки. Т. 2, с. 241–242.
[27] Арабаджян З.А. Иран: противостояние империям. М., 1996, с. 129.
[28] Дипломатические отношения между СССР и Ираком были установлены 25 августа – 9 сентября 1944 г. на уровне миссий. 3–8 января 1955 г. дипломатические отношения были прерваны иракским правительством. 18 июля 1958 г. была достигнута договоренность о возобновлении деятельности дипломатических представительств на уровне посольств.
[29] Суриц, Яков Захарович (1882–1952) — государственный деятель, дипломат. Окончил философский факультет Гейдельбергского университета. В 1918–1919 гг. — зам. полпреда в Дании, в 1919–1921 гг. — полпред в Афганистане. В 1921–1922 гг. — член Туркестанской комиссии ВЦИК и уполномоченный НКИД по Туркестану и Средней Азии. В 1922–1923 гг. — полпред в Норвегии, в 1923–1934 гг. — в Турции, в 1934–1937 гг. — в Германии, в 1937–1940 гг. — во Франции. В 1940–1946 гг. — советник в центральном аппарате НКИД/МИД. В 1946–1947 гг. — посол в Бразилии.
[30] ДВП СССР. Т. XIII, с. 437.
[31] Новейшая история арабских стран (1917–1966). М., 1968, с. 26.
[32] Внешняя торговля СССР за 1918–1940 гг. М., 1960., с. 904–905.
[33] Пастухов, Сергей Константинович (псевдоним — С. Иранский) (1887–1940) — дипломат, иранист. Окончил юридический факультет МГУ, Восточное отделение Военной Академии РККА. В 1918–1938 гг. — сотрудник НКИД: заведующий отделом Ближнего Востока, полномочный представитель СССР в Персии (1933–1935), заведующий 1-м Восточным отделом, Политическим архивом. Автор ок. 80 работ по истории Персии, советско-персидским отношениям.
[34] В тексте — Абдул Азиз Могдафер.
[35] ДВП СССР. Т. XVII, с. 211.
[36] См.: Кузьмин В.А. Саадабадский пакт после подписания. Екатеринбург, 1994.
[37] Макеев Д.А. Ук. соч., с. 106.
- Автор:
- Павел Густерин