¡No pasarán! Бойцы Народной республиканской милиции, Мадрид, Испания, 1936 год.
Первую пионерскую пилотку мне сшила бабушка. Шуршащую на ощупь, рвущую глаз ярко–алым кумачом, со стильным отворотом и легкомысленной кисточкой. Кисточка получилась немного великоватой, вызывая в памяти светлый образ Буратино, продающего азбуку, но в пионеры меня всё–таки приняли.
С этой пилоткой, пришедшей к нам из Народной милиции Испании, оказался связан целый мир Гражданской войны 1936–39 гг., полный крови, страданий и надежды. В нём добродушный генерал республиканцев Хосе Миаха подбадривал защитников Мадрида: "No pasaran!", вскидывая вверх руку сжатую в кулак. "Пламенная" коммунистка Долорес Ибаррури, сделавшая эту фразу символом антифашизма, размахивала ржавым тюремным ключом, приветствуя освобождённых заключённых, а посреди сгоревшей Герники тянул опалённые ветви к чёрному небу священный баскский дуб.
В этом мире прелестные молодые женщины в таких же пилотках с кисточками, очарованные Марксом, Бакуниным и терпким испанским вином, смело смотрели в будущее через прицел армейских карабинов Маузера и Мосина.
17 июля 1936 года, ровно в 17–00, диктор радиостанции города Сеута в Испанском Марокко буднично произнесла:" Над всей Испанией безоблачное небо", запустив отсчёт без малого трёхлетней Гражданской войны. Получив условный сигнал к началу действий, элитные части испанской "африканской армии", расквартированные на севере Марокко, пришли в движение против жалких остатков проправительственных войск. Накануне выступления генерал Эмилио Мола Видаль разослал всем заговорщикам краткие телеграммы : "Семнадцатого в семнадцать. Директор". Тогда же он же ввёл в обиход определение "пятой колонны", намекая, что помимо четырёх колонн, имеющихся у мятежников под ружьём, в запасе была ещё и пятая, затаившаяся в столице. Путч возглавил молодой энергичный генерал Франциско Паулино Эрменхальдо Теодуло Франко из рода Баамонде, хорошо известный в Испании своими успехами на поле брани и в подавлении крестьянских бунтов.
Революционная ситуация не возникла на пустом месте — многострадальная Испания давно и неотвратимо скатывалась в гражданскую войну. Причин было много: "тормознутый" Альфонс XIII и излишне активные братья–иезуиты, постоянные распри республиканцев с монархистами и глубокие экономические проблемы, обострившиеся на фоне кризиса 1929 года. И во главе всего: историческая привычка испанцев бороться за свои права и свободу. "Железный хирург" испанского общества, генерал Мигель Примо де Ривера, или "зубодёр", как его ещё называли, потерпев фиаско после восьми лет диктаторского правления, благополучно ушёл в отставку, открыв дорогу легитимным выборам 1931 года. Пока "роялисты" растерянно хлопали ушами, к власти пришли "левые" республиканцы, полные социалистического задора и далеко идущих планов.
14 апреля 1931 в стране торжественно провозгласили парламентскую республику и король Альфонс XIII, на всякий случай отказавшись от публичного отречения, с лёгким сердцем покинул родную гавань Картахены. Через месяц Мадрид окутался едким дымом: демонстранты жгли монастыри, вырывая остатки влияния из рук "папских ставленников". Военный министр и будущий президент республики, профессор литературы Мануэль Асанья вывел для поддержания порядка войска, но запретил им стрелять в поджигателей, со словами: " Все монастыри Испании не стоят жизни одного республиканца". Церковь была изгнана из образования, имущество иезуитов конфисковано, орден уничтожен. Иссохшие трупы служителей культа, выброшенные из гробниц, украсили улицы городов.
По новой конституции отныне страна стала "демократической республикой всех трудящихся". Трудящиеся не замедлили потребовать себе больше социальных и экономических свобод, с интересом разглядывая аппетитную частную собственность. Началась экспроприация земель, а в регионах стартовали националистические волнения: богатые Каталония и Страна Басков больше не желали кормить остальных голодранцев, требуя автономии.
Армия, сила традиционно консервативная, бывшая в Испании "государством в государстве", неодобрительно наблюдала за всем происходящим ровно до тех пор, пока народная власть не решила сократить её вдвое, полностью прибрав к рукам. Первое восстание военные подняли ещё в 1932 году, обозначив свою антиправительственную позицию, в дальнейшем регулярно повторяя попытки захвата власти. Многие из них пополнили списки "Испанской Фаланги", новой политической силы, сквозь ярко–синие цвета которой, отчётливо пробивался радикально коричневый оттенок.
Организовывая её в 1934, Хосе Антонио Прима де Ривера, сын почившего в бозе "Железного хирурга", едва ли предполагая, что с 1939 по 1975 гг, она станет единственной законной правящей партией в стране.
В 1936 году стройным колоннам "фалангистов", поддерживаемых "братскими режимами" Гитлера и Муссолини, противостояла довольно разношёрстная компания Народной милиции Испании. В ней было много женщин и пламенных призывов, но зачастую отсутствовала элементарая дисциплина и единая система командования. В лучших коммунистических традициях, республиканцы начали с чистки своих рядов, старательно внося в них не меньшее опустошение, чем и во вражеские.
Тем временем, благодаря авиапомощи германских и итальянских "коллег", уже в августе "африканские" войска энергичного генерала Франко, "Дона Пако", как звали его подчинённые, были передислоцированы на Пиренейский полуостров. Первое, что он сделал — освободил Толедо с остатками осаждённого в Алькансаре (цитадели) гарнизона во главе со своим давним другом полковником Москарди. Отважный полковник, с горсткой выживших соратников, пережив 70–дневную осаду Толедо и расстрел сына, хладнокровно встретил Франко у ворот крепости словами:
"В Алькасаре всё без изменений, мой генерал."
Франкисты вплотную подошли к столице, но взять её не смогли.
А тем временем на горизонте на всех парах уже спешили советские транспорты из Одессы, гружённые вооружением и прибывали тысячи добровольцев–интербригадовцев со всего мира, полных романтики и коминтерновской солидарности. По личному требованию Сталина был создан Центральный Республиканский генштаб под руководством "испанского Ленина" — Ларго Кабальеро. Впереди было ещё более двух лет кровавого противостояния и почти полмиллиона погибших.
В марте 1939 году всё это завершилось короткой фразой генерала Франциско Франко " Hemos pasado" (Мы прошли), ответной на "No pasaran" Ибаррури (Они не пройдут). "Фаланга" победила, республика пала. Франко продержался у руля до 1975 года, сделав всё, чтобы трон Испании достался внуку злосчастного Альфонса XIII Хуану Карлосу. Страна вернулась к монархии.
Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях
И "Яблочко" — песню
Держали в зубах.
Ах, песенку эту
Доныне хранит
Трава молодая —
Степной малахит.
Но песню иную
О дальней земле
Возил мой приятель
С собою в седле.
Он пел, озирая
Родные края:
Гренада, Гренада,
Гренада моя! — написал Михаил Светлов ещё в 1926 году.
© d3.ru