Холмогоров: Не нужно России такого адвоката, как Польша для Украины
К. ФАТКУЛЛИН: Добрый вечер! Егор Холмогоров в студии Русской службы новостей.
Е. ХОЛМОГОРОВ: Здравствуйте!
К. ФАТКУЛЛИН: Егор, сегодня не так много ярких новостей. Например, Яценюк назвал Польшу мощным адвокатом Украины. А кто наш адвокат?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Знаете, я не хотел бы, чтобы у нас был адвокат такой, как Польша у Украины, поскольку интерес Польши довольно прозрачен: она хотела бы опять превратить Украину в свою колонию, как это было в XVI-XVII веках. Разумеется, она всячески выступает за евроинтеграцию Украины, и одновременно за продолжение там войны, чтобы самостоятельность и сила Украины были тем или иным способом подорваны.
Поляки же ни о чём не забыли. Ни о лозунге «Польша от моря до моря» — в этом смысле Польша от Гданьска до Одессы их вполне бы устроила. Ни о том, что Польша должна быть до Киева, ни о том, что Львов – это вообще чисто польский город, в котором, до того, как этот город вошел в состав СССР, украинцам делать было нечего, потому что там была произведена полная замена населения под присоединение его к Украинской ССР.
В этом смысле я очень не хотел бы, чтобы у нас были такие адвокаты, которые только и смотрят, как бы нас подставить и скушать. Надеюсь, у нас таких адвокатов не имеется.
К. ФАТКУЛЛИН: Заявление Петра Порошенко: «Мы ожидаем сильной реакции ЕС, если Россия отойдёт от минских договорённостей и не покинет Крым». В такой связке он об этом заявляет.
Е. ХОЛМОГОРОВ: Заметьте, это то, о чём я всегда говорю и почему я категорически скептичен к всевозможным минским договорённостям, диалогу и так далее. Как только мы немножко ослабили давление на Донбассе, тут же началось муссирование темы Крыма, тут же сейчас начнутся какие-нибудь провокации в Крыму. В этом смысле мне представляется, что чем сильнее мы давим на киевский режим, тем меньше у него времени заниматься нашими юридически оформленными суверенными территориями, такими, как Крым и Севастополь.
К. ФАТКУЛЛИН: Вопрос от слушателя: «Как вы считаете, если Меркель отказывается приехать на праздник победы 9-го мая, но собирается возложить цветы на могилу неизвестного солдата 10-го, не лучше ли ей предложить возложить эти цветы у подножия памятника солдату-освободителю в Берлине или у Рейхстага, где погибло немало советских воинов, освобождая немцев и всю Европу от коричневой чумы?»
Е. ХОЛМОГОРОВ: Мне больше всего нравится предложение газеты Los Angeles Times, которая написала, что Москва сейчас недостойна проведения торжеств в честь 70-летия окончания Второй мировой войны, и что лучше эти торжества провести в Киеве.
Я полностью разделяю это предложение. Мне тоже кажется, что было бы хорошо, если бы 9-го мая 2015 года Владимир Владимирович Путин и войска Российской Федерации провели парад победы на Крещатике. Не уверен пока, что это реализуемая идея, но как концепт, мне предложение американских коллег нравится с каждым днём всё больше и больше.
К. ФАТКУЛЛИН: Минские договорённости действительно как-то тают на глазах, с обеих сторон мы слышим очень много резких заявлений. Захарченко и Плотницкий на днях поставили ультиматум: если Верховная Рада не отменит свои одиозные законы, в которых называет Донбасс оккупированными территориями и объявляет о размещении миротворцев, а также правки в закон об особом статусе ряда районов Донбасса, диалог будет прекращён. Как вы считаете, какова дальнейшая судьба так называемого минского мирного процесса?
Е. ХОЛМОГОРОВ: На самом деле, обострение ситуации объясняется довольно просто. Вы на улицу давно выходили? Пыльно, сухо. В истории войн перемирия, прерывания боевых действий, так называемые оперативные паузы всегда происходят из-за погоды. На нашей территории это до сих пор критический фактор.
Заметьте, что в прошлый раз идея минских договорённостей возникла в сентябре и благополучно сошла на нет к январю, когда установилась устойчивая зимняя погода, пригодная для ведения зимних боевых действий. Как только мы начали подходить к весне, все опять захотели мириться. У обеих сторон не исчерпано намерение выяснить отношения вооружённым способом.
Украина себя убедила в том, что она и под Дебальцево не проиграла, она рвётся дальше, а американцы её охотно пинком под зад подгоняют. Сейчас у Порошенко нет особенных оснований, чтобы оправдать прекращение боевых действий. Если три недели назад можно было рассказать о катастрофе в экономике и обрушении гривны, то сейчас ему на это честно ответят: «Мы тебе денег дали, ты почему не воюешь?».
Понятное дело, что и со стороны Донецкой и Луганской народных республик тоже есть немало нерешённых вопросов. Я недавно слышал выступление бывшего премьер-министра ДНР господина Бородая, который объяснял, почему, по его представлению, ополченцами до сих пор не занят Мариуполь: потому что это единственный порт, через который свои производства может вывозить господин Ахметов, который объективно играет довольно важную экономическую роль на Донбассе. Если он не будет вывозить свои богатства через порт, который формально принадлежит Украине, их просто никто не купит. Соответственно, поскольку Ахметов, хочет он того или нет, вынужден содержать значительную часть населения Донбасса, которая на его предприятиях работает, то стороны пока что заинтересованы в том, чтобы порт находился под юрисдикцией Украины.
В районе Константиновки, Славянска подобных ограничений нет. Мало того, буквально позавчера в Константиновке была жуткая история, когда пьяные украинские военные на бронетранспортёре раздавили восьмилетнюю девочку Полину, после чего там фактически началось восстание, несмотря на то, что это глубоко оккупированная территория. Военных в городе как следует «поджарили», восстание продолжалось до тех пор, пока туда не ввели чисто карательные силы Правого сектора и так далее.
Я спрашивал знакомых с ситуацией людей из Донецкой народной республики, могли ли они помочь восставшим. К сожалению, помочь они не могли, тем более что отведено всё тяжёлое вооружение, а действовать нужно было очень быстро. Когда ситуация настолько взрывоопасна, когда жители Донбасса ненавидят украинские силы, занявшие значительную часть их территории, и готовы «взорваться» после первого такого инцидента, а украинские военные воспринимают самих себя как оккупантов и могут пьяными кататься по улицам и давить людей, равновесие не может продолжаться долго. В этом смысле «Минск-2» ещё в большей степени обречен, чем «Минск-1».
К. ФАТКУЛЛИН: Что же будет дальше? «Минск-22»? «Минск-85»? Нормандская четверка, дубль десять?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Фактически, все эти сценарии довольно просто обыгрываются и устроены абсолютно одинаково. Грубо говоря, Украина предпринимает очередную попытку то ли разгромить Донбасс, то ли спровоцировать широкомасштабное вторжение России. Их устроит любой из этих вариантов.
В первом случае, они уничтожат очаг восстания, а во втором – американцы получат возможности для более жёсткого прессинга России и более жёстко сплотят Европу против нас. Ополченцы за тот же период пытаются с минимальным вложением сил и средств и минимальным привлечением России нанести максимальное поражение Украине до того, как включится механизм истерической реакции Евросоюза, когда он начнёт давить на Москву и угрожать новыми санкциями.
После этого наступление с нашей стороны тормозится. Наступление со стороны Украины также тормозится, поскольку она терпит очередной разгром, и все в очередной раз заключают очередное временное мирное соглашение. Это условия игры. Задача игры состоит в том, чтобы в тот краткий период между начальной и конечной точкой боевых действий занять максимальную территорию и максимально её обеспечить. Этот маятник может работать в таком виде очень долго: год, два, три.
Я надеюсь, что однажды кому-то надоест играть в эту игру. Может, это будет Россия, которая поставит перед собой задачи несмотря на любые санкции ликвидировать этот преступный режим в Киеве, поскольку пока этот режим есть, у нас всегда будет в бок воткнуто грязное, червивое, гнойное лезвие. Это закончится плохо для нашего же организма в силу объективных антисептических причин.
К. ФАТКУЛЛИН: На Украине телеканал назовут «Украина завтра» — Ukraine Tomorrow. «Украина вчера» – это наши слушатели придумывают название телеканала.
Е. ХОЛМОГОРОВ: Проблема состоит в том, что в английском языке заканчивать название СМИ словом today – это норма, то СМИ с названием, заканчивающимся на tomorrow, никто не создаёт. На них будут смотреть как на придурков.
К. ФАТКУЛЛИН: Прочту вопрос от слушателя: «Почему вчерашний митинг в Москве на Васильевском спуске не освещался так же, как митинг белоленточных?» В нашу защиту могу сказать, что мы включали прямую трансляцию, фрагменты выступления и президента, и Жириновского. Освещали не хуже, чем так называемые белоленточные митинги.
Е. ХОЛМОГОРОВ: Может быть, истерии по поводу этого митинга было меньше. Но эту истерию нагнетали прежде всего как раз либеральные СМИ.
К. ФАТКУЛЛИН: Слушатель просит прокомментировать заявление Жириновского на вчерашнем митинге: «Крым – главная победа XXI века. Больше побед не будет».
Е. ХОЛМОГОРОВ: Это какое-то странное заявление. Может, конечно, Владимир Вольфович что-то знает и намекает на то, что ни в какую Новороссию мы дальше не пойдем, и передаёт эти сигналы западным партнёрам. Мне хочется надеяться на то, что в конечном счёте это будет не так, и победы в XXI веке нам ещё предстоят.
В одном из фильмов Вуди Аллена был диалог между мамой и сыном, который не делает уроки: «Ты почему не делаешь уроки?» - «Какой в этом смысл? Всё равно вселенная расширяется, и через много миллиардов лет материя распадётся, так зачем делать уроки?». На что мама ему говорит: «Какое тебе дело до вселенной? Мы живём в Бруклине, Бруклин не расширяется».
Я по этому поводу хочу сказать – а у нас с вами проблема: Россия расширяется. Я думаю, что Крым – не последнее наше расширение, что после того бессмысленного сжатия, которое произошло с Россией в 1991 году, сейчас она будет расширяться, восстанавливаясь до своих естественных размеров.
К. ФАТКУЛЛИН: А что происходит с Крымом внутри России?
Е. ХОЛМОГОРОВ: С ним всё отлично. Люди, по крайней мере, решаются говорить о том, кто они на самом деле. Вы слышали новость о том, что в Крыму в ходе переписи нашли эльфов, гоблинов, марсиан. Живёт человек где-нибудь в Гурзуфе, чувствует себя марсианином, к нему приходят с переписью, и он об этом заявляет. Но интереснее то, что 50% людей, которые числились по результатам предыдущей переписи в качестве украинцев, на этот раз заявили, что они русские. По результатам последней советской переписи и украинской переписи 2001 года украинцев в Крыму было аж 24%. Сейчас их 12%, и примерно на такое же количество возросло количество русских – теперь их 68%.
Советские традиции усиленно навязывали людям идентичность – украинец, белорус и так далее, лишь бы не русский. Теперь они просто обычные восточные славяне. Есть русский с фамилией Холмогоров, есть русский с фамилией Захарченко, есть русский с фамилией Лукашенко, хотя Александр Григорьевич очень не любит, когд
а ему напоминают, что он русский, но это его проблема. И есть государство Украина, которое всем говорит: «Вы украинцы, вы украинцы». Понятное дело, что к жителю такой страны приходит перепись, и из социального конформизма он говорит: «Да, я – украинец». А сейчас в Крыму этого давления нет, потому что Россия, может даже к сожалению, никого не принуждает считать себя русским.
Вот такая демографическая революция за довольно короткий срок, при том, что население не изменилось: никакого массового исхода украинцев через Перекоп не было. Наоборот, из Крыма бежало какое-то количество людей чисто великоросского этнического происхождения из так называемого либерального креативного класса, который себя ассоциировал с Украиной в смысле движения в Европу. Им в новом Крыму оказалось не удобно.
А простые люди, которым писали в паспорте «украинец», сказали: «А я русский», и им хорошо. На самом деле, на значительной части Украины, по крайней мере, до Днепра, если людям просто так задавали бы вопрос о принадлежности без давления истерической пропаганды из Киева, они бы отвечали точно так же.
К. ФАТКУЛЛИН: Сейчас мы отмечаем годовщину присоединения Крыма: 16-го референдум, 18-го подписание, был большой концерт, праздник продолжится до конца недели. Как вы считаете уже спустя этот год – всё ли было сделано правильно? Всё ли делается правильно сейчас?
Е. ХОЛМОГОРОВ: С Крымом сделано было правильно всё.
К. ФАТКУЛЛИН: Кстати, Вы смотрели фильм Кондрашова?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Я не стал смотреть этот фильм. На меня обрушилось такое количество отзывов в Интернете, что я понял, что мне уже бессмысленно смотреть этот фильм, что мне его пересказали чуть ли не по кадрам, и я не получу адекватного представления о нём. Я просто посмотрю его месяца через два.
К. ФАТКУЛЛИН: За время перерыва мы выяснили, что Егор смотрит телесериал «Карточный домик». Там есть герой, Виктор Петров, который поразительно напоминает нашего президента, а также появляются участники группы Pussy Riot. Я сериал не смотрел, ещё не дошёл, но, видимо, посмотрю. Вчера мы спрашивали у Дмитрия Пескова – в Кремле тоже не смотрели, к ним не обращались по поводу использования образа президента, и, соответственно, комментировать с их стороны нечего. Каково Ваше впечатление?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Я даже об этом в «Известиях» статью написал, называется «Леди Макбет Вашингтонского уезда». Хороший сериал, мне его нравится смотреть, я видел посмотрел все три сезона. В общем, это такая история о циничном, наглом политике, который рвётся наверх: сначала становится вице-президентом при помощи хитрых интриг, потом добивается смещения президента и становится президентом. В третьем сезоне он пытается как-то усидеть на посту.
К. ФАТКУЛЛИН: А кого он напоминает, Обаму?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Нет, он совершенно не похож ни на Обаму, ни на кого-то ещё. Это такой хитрый, наглый жук. Он, строго говоря, срисован с одного из персонажей американской литературы, тоже про политиков-прохиндеев – Вилли Старка. Это из романа Роберта Пенна Уоррена «Вся королевская рать». В основе самого сериала лежит английский сериал о борьбе за власть после ухода Маргарет Тэтчер 1990-м году, тоже с аллюзиями на Ричарда Третьего, на Макбет и так далее.
Поразительно в третьем сезоне то, что «Путин» всех переиграл, то есть по итогам сезона президент России выходит главным победителем, потому что он жёстко реализует свои цели, всех использует, всех подставляет. Он знает, чего он хочет.
При этом американцы ведут себя, мягко говоря, не очень адекватно, потому что видно, что они превратились в сорт фундаменталистского государства. Только если, скажем, фундаменталистское государство Иран давно проводит рациональную, разумную и взвешенную политику, то это уже больше похоже на ИГИЛ, только вместо исламского фундаментализма – вагинальный фундаментализм. Главной ценностью американской политики является защита прав геев и феминисток, которая ничего общего с реальным равноправием не имеет.
В этой связи там появляется Pussy Riot, которые выставлены идиотками, они устраивают глупейший скандал в Белом доме и безумный истерический концерт в Москве, по итогам которого арестовывают американского гей-активиста. Потом выясняется, что наш президент готов его выпустить, если тот просто принесёт публичные извинения за неуважение к российским законам.
Но он отказывается и вешается прямо в тюремной камере, срывая все политические договорённости, установленные главным героем сериала – американским президентом – с Москвой. Становится понятным главное – фактически, американцы стали заложниками своей политики по отношению к сексуальным меньшинствам и лишены возможности проводить рациональную политику, основанную на национальных интересах.
К. ФАТКУЛЛИН: То, что вы сейчас говорите – это Ваше впечатление или Ваша трактовка?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Это моя трактовка этого сериала.
К. ФАТКУЛЛИН: То есть Вам показалось, что режиссёр хотел сказать именно это?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Я думаю, что да. Если для американцев те, кто устраивает идеологизированные ЛГБТ-истерики – герои, то это значит, что на той стороне живёт совершенно больное общество. Я могу понять сериал только как насмешку над этой их идеологизированностью. Наш президент для них, наверное, отрицательный персонаж, но он показан сильным, ярким человеком, который знает, чего хочет и выше всего ставит интересы России и русского народа.
К. ФАТКУЛЛИН: Вопрос от слушателя: «Прав ли Жириновский, который не исключает, что смог в Москве – дело рук диверсантов?»
Е. ХОЛМОГОРОВ: Я всегда в таких случаях цитирую: «Если вы параноик, это ещё не значит, что за вами не следят». Почему бы не проверить? Может быть, в процессе проверки мы докопаемся до истинных причин.
К. ФАТКУЛЛИН: «Путин сегодня сказал, что ставка ЦБ – высокая. Почему её не снижают?» — спрашивает слушатель.
Е. ХОЛМОГОРОВ: Я так понимаю, её не снижают прежде всего для того, чтобы не допустить обналичивания и быстрого оттока капиталов. Высокая ставка – это плохо. Когда её подняли до этих заоблачных высот в декабре, я говорил, что это убивает промышленность, но сейчас ставка снижается достаточно оперативно, предпринимаются попытки стимулирования производства.
Также принята программа поддержки ипотечного кредитования, однако, если её проанализировать, то видно, что это не столько программа по обеспечению граждан жильём, сколько программа по государственному субсидированию девелоперов. Фактически, ипотека будет финансироваться только для первичного жилищного рынка. Я, как вторичный ипотечник, никаких послаблений не вижу.
К. ФАТКУЛЛИН: Примем звонок от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Вопрос к Егору: когда Владимир Владимирович приходил к власти в начале 2000-х готов, он готовился к такому повороту событий, который происходит в последнее время в отношениях с Америкой, или желание от неё обособиться возникло спонтанно под прессом Запада?
Е. ХОЛМОГОРОВ: Я думаю, что совсем спонтанного ничего не бывает. Всё-таки на планирование серьёзных действий нужны не недели, не дни, а месяцы и годы. В какой-то момент он определил для себя, что при неблагоприятном течении событий он будет противостоять Западу достаточно жёстко. Это было понятно по его мюнхенской речи 2007 года.
Пока в отношениях с Западом была благоприятная конъюнктура, пока Запад не очень наглел, он проводил другую политику. В ситуации, когда, во-первых, Запад попытался не допустить его возвращения к президентству в 2012 году, во-вторых, начались агрессивные нападения на последнем рубеже России, которым является Украина, даже более мирный человек вышел бы из себя, а уж у Владимира Владимировича оснований показать жёсткость было достаточно много. Думаю, что это смесь спонтанной реакции и планомерной готовности к этой спонтанной реакции.
К. ФАТКУЛЛИН: Знаете, о чём я хотел спросить: сегодня хоронили Распутина в Иркутске. Вчера было прощание.
Е. ХОЛМОГОРОВ: Для нас это большая потеря, хотя человек прошёл большой путь, 77 лет – это немало. Но Валентин Григорьевич был великий писатель, значение которого с течением времени будет осознаваться всё больше и больше. Я об этом написал статью в «Известиях» — «Уроки русского».
Это название — отсылка к его шедевральному рассказу, который, я считаю, должен знать каждый – «Уроки французского». Также каждый должен знать его произведение «Прощание с матёрой» — полный боли рассказ о том, как утопические хозяйственные эксперименты рушат Землю, рушат естественную жизнь народа, который на ней живёт, как можно пренебречь своей историей, своим прошлым, и о том, что всё-таки у человеческой души всегда есть возможность этому пренебрежению сопротивляться.
Как, собственно, сопротивлялся и сам Распутин. Если бы не он, не Василий Белов, не Фёдор Абрамов, не Виктор Астафьев, уничтожение того, что называлось неперспективными деревнями и Нечерноземьем, которое началось в 1960-е годы, так и завершилось бы.
У нас не то что деревня умерла – ничего бы не было, была бы пустыня на этом месте, и люди, согнанные, как в концлагеря, в несколько крупных городов. Они этот процесс своим писательским голосом остановили, и наше государство хоть как-то начало пытаться возродить деревню, и, может быть, сейчас, когда надежда прокормиться осталась только на русского крестьянина, процесс восстановления пойдет более активно.
К. ФАТКУЛЛИН: Егор Холмогоров в программе «Без вопросов». До следующего четверга!
Е. ХОЛМОГОРОВ: Спасибо!