Политика: Зачистка Коми опровергает домыслы об "имитации борьбы с коррупцией"
Арест руководства Республики Коми – беспрецедентное событие в новейшей истории России. Впервые казнокрады из власти и бизнеса обвиняются в организации преступного сообщества. Что подтверждает переход к полноценной системной работе по ликвидации коррупционной матрицы, воспроизводимой во многих регионах России. Задержание главы Республики Коми Вячеслава Гайзера вместе с целым рядом высокопоставленных региональных чиновников и видных бизнесменов само по себе стало сенсацией. Еще бы – всего второй раз в истории Российской Федерации арестован действующий глава региона (первый подобный случай произошел в марте этого года, когда так же внезапно был задержан сахалинский губернатор Хорошавин). И никогда еще не арестовывали одновременно двух высших руководителей субъекта Федерации – а теперь взяли еще и главу Госсовета республики Игоря Ковзеля.
Более того, арестованы еще целый ряд руководителей Коми – единственный заместитель главы республики Алексей Чернов (по сути, второй человек в республике), один из четырех вице-премьеров Константин Ромаданов, глава Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми Игорь Кудинов, руководитель управления информации администрации региона Павел Марущак, бывший депутат Госдумы и бывший сенатор от региона Евгений Самойлов.
Кроме них задержан и известный в республике бизнесмен, директор Сыктывкарского лесопильно-деревоперерабатывающего комбината Валерий Веселов, названный в сообщении СК одним из четырех руководителей преступного сообщества – а именно в его создании и обвиняют руководителей Коми. Как считает следствие, ОПС было создано в 2006 году с целью «совершения тяжких преступлений, направленных на завладение преступным путем государственного имущества», и его руководителями были Гайзер, его зам Чернов и два бизнесмена, Веселов и Зарубин.
Александр Зарубин единственный из четверки, кто не арестован – скрывается за границей, по некоторым данным – в Германии, и, видимо, в дальнейшем будет объявлен в розыск. И Зарубин, и Веселов – местные и колоритные персонажи. Первый был осужден в 1989 году за кражу, а второй был известен в 90-е как один из лидеров сыктывкарской ОПГ «Айвенго». Зарубин, начав с работы в аппарате у будущего главы республики Торлопова, успел еще в конце 90-х поработать заместителем Зурабова в Пенсионном фонде, потом был заместителем Кириенко в полпредстве в Поволжском округе, откуда ушел руководить «Реновой», компанией олигарха Вексельберга. Типичная «новая элита» 90-х – и в Коми его считали человеком, во многом обеспечившим сначала избрание Торлопова главой республики в 2003 году, а потом и замену его на Гайзера в 2010-м. И, хотя Зарубин фигурировал в списках «Форбс», широкой публике за пределами Коми он был известен разве что в качестве предпоследнего мужа «звезды» Лолиты.
Конечно, само создание ОПС можно отнести к 2006 году, но знакомы Гайзер и Зарубин гораздо раньше – с 90-х, когда они вместе работали в бизнесе. Гайзер возглавил республику в 2010-м – но уже с 2003-го он был министром финансов, а с 2004-го – параллельно еще и вице-премьером. А первым заместителем тогдашнего главы Коми был Алексей Чернов – оставшийся в руководстве и при Гайзере, более того, с прошлого года ставший его единственным замом. Чернов – питерский, и если поначалу его называли ставленником то ли Зарубина, то ли Веселова, то постепенно он вырос до их полноправного партнера и соправителя Гайзера. Например, арестованный теперь вместе со всеми глава парламента Коми Игорь Ковзель – друг детства Чернова (оба они дети известных советских кинематографистов), его сокурсник по питерскому институту и партнер по бизнесу.
Вот такое частно-государственное партнерство. При этом Коми с ее нефтью, газом, углем и прочими ископаемыми относится к богатым регионам-донорам с высоким кредитным рейтингом, а сам Гайзер в последнем, июньском, рейтинге эффективности губернаторов занимал четвертое–пятое место с 97 баллами из 100. Конечно, в последние годы в республике были осуждены мэры четырех крупнейших городов – но ничто не предвещало случившегося ареста «банды четырех». И в этом и состоит главный урок этой истории – ее совершенная и полная внезапность. Этот «эффект внезапности» имеет важное федеральное значение – учитывая то, какое количество региональных чиновников знают про свои неискупленные «грехи».
В Коми речь идет о полноценном союзе чиновников и бизнесменов, мафиозном образовании, или, говоря языком УК, «организованном преступном сообществе». В принципе, подобные мафии есть во многих других регионах – и Кремль все последние годы настойчиво пытается разрушить, разорвать коррупционные схемы. Убирает губернаторов, меняет силовиков, помогает организоваться местной общественности, которая будет контролировать власть снизу. Но региональные элиты и их подельники и покровители в Москве (а заодно и в Петербурге, как это было в Коми, которая традиционно сильно связана с Северной столицей) всячески сопротивляются, естественно, подключая все свои связи и возможности.
В последние годы возбуждены дела против массы мэров, вице-губернаторов, появились дела и на бывших глав регионов, а весной впервые был арестован и действующий глава региона. Но важно ведь не вытащить одного–двух коррупционеров, пускай и высокопоставленных – нужно раскрыть и ликвидировать всю «организацию». На это уходят годы – по Коми расследование, как теперь выясняется, началось в 2011-м – что, конечно, не может устраивать ни Кремль, ни общество. С другой стороны, без нормальной следственной работы будет дискредитирована сама борьба с коррупцией – или дело развалится, или не все щупальца будут вырваны, и паразит, подлечив раны, продолжит свою «жизнедеятельность».
Чем еще важен «прецедент Коми»? Тем, что теперь «элиты» окончательно поймут, что неприкасаемых нет – хотя до самых понятливых это должно было дойти даже не после весеннего ареста Хорошавина, а весной 2012-го, когда Путин вернулся в Кремль. Никакие связи наверху – а, например, того же Хорошавина почему-то называли «человеком Сечина», а Гайзера считали связанным с Вексельбергом – ничего не значат. Органы будут копать долго и системно, и именно на это теперь и нацелена их деятельность – а не на сведение счетов с тем или иным чиновником или даже «властным кланом», как это любят подавать многие наши «эксперты» и «политтехнологи».
Естественно, что истории, подобные нынешней, вызывают огромный резонанс внутри самой номенклатуры, и понятно, что Кремль хочет, чтобы они воспринимались со всей серьезностью от Москвы до самых до окраин – но странно считать этот важный, но побочный эффект самоцелью власти. Так может казаться только тем, кто изначально считает, что громкий пиар гораздо важнее самого дела – но это точно не относится к Путину и к его курсу на борьбу с коррупцией и формирование нового кодекса работы госслужащих.
Но это «борцы с Путиным, у которого сотни миллиардов в зарубежных офшорах», что с них взять – у них работа такая. Гораздо печальней слышать комментарии политологов, с умным видом рассуждающих о том, что «второй за год арест губернатора экономически успешного региона – это сигнал руководителям других ресурсных областей о том, что в условиях экономической нестабильности борьба с коррупцией сосредоточится именно вокруг вверенных им территорий».
Подобные объяснения исходят из очень популярной точки зрения – дескать, экономическая ситуация ухудшается, денег все меньше, и между внутривластными группировками идет борьба за ресурсы, отсюда и подобные дела. То есть нет никакой борьбы с коррупцией – есть схватка жадных пауков за уменьшившуюся добычу.
Понятно, что эта логика действительно присуща многим олигархическим группировкам – но непонятно, почему ее нужно натягивать на всю высшую власть в стране? И тем более на Владимира Путина и его реальный ближний круг, сформированный во многом из людей, с которыми он во всех смыслах этого слова «пошел в разведку». Подобное «искажение» происходит как от непонимания принципа принятия решений в руководстве России, так и от недоверия к мотивам, которые открыто провозглашает высшая власть.
Но, с другой стороны, как могут поверить в искренность слов о служении народу и Родине и заботе об ее интересах те, для кого высшей целью и смыслом жизни являются деньги, власть и влияние? Им проще объяснить все происходящее в понятных и приемлемых для них терминах «борьбы за ресурсы». Вместо того, чтобы просто признать, что Кремль кровно заинтересован в том, чтобы вычистить казнокрадов, сделав вертикаль власти не просто более эффективной, но и приемлемой для народа, а значит, устойчивой и стабилизирующей саму Россию.
Не признавая реальность и ища скрытые мотивы, политологи оказываются в странном положении. Вроде бы должны быть бенефициары в истории с Гайзером, но их не просматривается, вроде бы положение «покровителей» в «Политбюро» было устойчивым, а его арестовали. Ведь если нет никаких покровителей среди высших чиновников, если нет выгодополучателей (не в смысле интересов страны – а какой-нибудь финансово-промышленной группы, или на хотя бы «силовиков»), то как дальше толковать реальность? Не склеивается картинка. Но вместо того, чтобы пересмотреть оценки происходящего, они будут и дальше пытаться вписать реальность в свои схемы.
Притом что смысл и цели события лежат на поверхности. Арест руководства Коми произведен не ради «отвлечения внимания толпы», не ради «запугивания элит», не из-за «борьбы за ресурсы», не в интересах очередного Сечина, Миллера, Ротенбергов, не вследствие усиления позиции силовиков. А просто потому, что Александру Бастрыкину собрали достаточно следственных материалов по всей «мафиозной схеме». Новация дела Гайзера в том, что впервые речь идет о ОПС – хотя понятно, что эту статью точно можно было предъявлять и бывшему мэру Махачкалы Саиду Амирову (осужденному за убийство и терроризм), и, скорее всего, и сахалинскому Хорошавину. И в том, что неприкасаемых уж точно нет на региональном уровне – а это 95 процентов всей властной номенклатуры – теперь могут убедиться все.
А как же Сердюков? Но по Сердюкову не было убедительных доказательств его вины – кроме истории с дорогой к базе отдыха, и в Минобороны не было выявлено устойчивой мафии. А сажать его «ради пиара» не стали – может быть, потому, что не забыли, сколько коррупционных схем он поломал в Минобороны.
А по Гайзеру работали четыре года – и мы имеем шанс получить наконец-то реальную полномасштабную картину того, как устроена современная российская мафия.
Теги: следственный комитет, губернаторы, Коми, арест, борьба с коррупцией