Австрийские предсказатели всемирного потепления и мировой войны
За последнее время в немецкой литературе, и не только в ней — завоевывает себе прочное место тот вид беллетристики, которому присвоено название утопии. Мысль писателей все чаще устремляется в далекое будущее, пытается уловить содержание или очертания грядущего мира. Иногда в этих утопиях отражается гигантский рост техники, иногда, напротив, социально-политические воззрения известных групп общества, тех или иных партий. В противовес роману Келлермана «Туннель» (о котором мы в свое время писали) появился недавно роман Г.Л. Розеггера «Der Golfstrom».
Сын известного поэта-крестьянина П. Розеггера, Ганс Людвиг Розеггер, пользуется в настоящее время значительной популярностью среди немецкой читающей публики. После целого ряда романов он теперь выступает с утопией, имеющей явно программный характер.
Основная тема романа — борьба Европы и Америки из-за первенства, из-за гегемонии. Начало действия относится к 1930 г. К этому времени Америка уже успела настолько опередить во всех отношениях Европу, что последняя стала в ея глазах un quantité negligeable. С огромной помпой празднуется новое усовершенствованное прорытие Панамского канала, предпринятое американскими инженерами с особой целью. Вместе с рядом дополнительных работ оно дает возможность отвести питающий Европу своим теплом Гольфстрим в сторону Америки. В Европе понизится температура, и она будет вычеркнута из списка очагов культуры, будет окончательно раздавлена торжествующей республикой.
Грозящая опасность заставляет европейские державы объединиться и послать против зазнавшихся американцев новую армаду из нескольких сот броненосцев. Раздоры между командующими эскадры приводят к грандиозной катастрофе: часть флота погибает, форсируя проход через канал, другая истребляется под Нью-Йорком в двойной гигантской битве на воде и в воздухе. Как раз в то самое время, когда Европа хочет оправиться от понесенного удара, дают себя чувствовать последствия перемены направления Гольфстрима. Температура понижается, наступает сплошная зима, население уменьшается, на материке и на островах жизнь замирает. А Америка, пользуясь благами Гольфстрима, расцветает пышнее прежнего, подчиняет себе желтую расу, и ея звездное знамя развивается победоносно над всем миром от края и до края.
Чем и как объясняет автор поражение Европы?
Одна за другой все европейские страны становились царствами торжествующей промышленности. «Почтенное» земледелие пришло в упадок. Никто не хотел быть крестьянином-пахарем. Люди сосредотачивались в больших городах, где кипела нездоровая, лихорадочная, нервная жизнь. Вместе с воцарившейся роскошью началась порча нравов. А главное — всюду образовался пролетариат, раздавались проповеди социалистов, государственный строй демократизировался, наступило царство всех, царство толпы.
В итоге — разгром Европы.
С наступлением ледникового периода все изменилось. Суровые условия жизни приучили людей к простоте и труду. От одностороннего преклонения перед всеспасающей промышленностью они вернулись к «почтенному» земледелию (научившись добывать тепло из коры земной). Вместе с индустрией исчез контраст между богатством и бедностью, вместе с пролетариатом опочил и социализм. Поколение неврастеников и алкоголиков сменила раса широкогрудых и яснооких атлетов, о которой мечтал Дж. Рёскин. В Америке, наоборот, установился прежний европейский строй жизни, промышленность пожрала земледелие, шумела пролетарская революция, все мысли были направлены на приобретение и наслаждение. Поняв, что Гольфстрим был для них не благом, а злом, американцы, руководимые социалистом-анархистом, решили было снова отвести его в стороны Европы, но, окрепшая и отрезвевшая, она отказалась от подарка данайцев и разгромила флотилией подводных дредноутов американскую эскадру.
Земледельческая Европа победила промышленную Америку. Это случилось в 1980 г.
Вместе с экономической основой изменилась и политическая надстройка. Всюду в Европе установились абсолютные монархии. «Вместе с французской революцией,— поясняет канцлер Прем политическое credo автора,— восторжествовал роковой принцип. Противореча природе, декларация прав провозгласила равенство всех, сильных и слабых, умных и глупых». Настала «гегемония слепцов».
Спасительницей Европы явилась, конечно, Германия.
В тяжелые годы конкуренции с (вывозящей хлеб) Америкой она проповедовала объединение против общего врага, как в дни ледникового периода она стояла во главе соединенных штатов выздоравливавшей Европы... Она звала (в лице Вильгельма II) к простоте нравов и она же (в лице его преемника Фридриха Вильгельма V) претворила эту программу в жизнь. Как видно, фантастический роман Г. Розеггера — утопия немецких аграриев.
И канцлер Прем (бывший профессор) обращается в конце романа к немецкой нации со следующими словами:
«Европа, единственная, дорогая! Охраняй свое счастье, дабы не ускользнуло оно из рук твоих. Не гоняйся за фантомами! И да будет благословенна чудесная и чудодейственная ледниковая пора!»,— пора «почтенного» земледелия и «простоты» нравов...
За границей. Давыдов Ф. 1918 год. Австрийская фантазия. // Голос Москвы. М., 1914. №102, 04 (17).05, с. 2.
Начиная от знаменитой «Утопии» Томаса Мора и кончая «2000 годом» Беллами, все фантастические романы будущего рисовали идиллию всеобщего мира и счастья. За последние годы народился новый тип утопической беллетристики, захлебывающейся в изображении грядущих войн. Очень немногие из этих произведений имеют научную ценность; они характерны, главным образом, как симптом настроений в известной части общества.
«Сенсацией» последних дней служит книга «Gross-Habsburg» некоего Octavius-а, вышедшая на-днях в Кракове. Она рисует войну между Австрией и Россией в 1918 году...
К этому времени, по уверению автора, в Австрии настал полный внутренний мир: за польско-русинским последовало венгро-кроатское и чехо-немецкое соглашение; русины, итальянцы и словенцы получили свои университеты, в Сараево тоже открыт сербо-кроатский университет. Австрия внутренне консолидировалась. Внутреннее положение России, напротив, рисуется в самых мрачных красках.
В феврале 1918 г. в Галиции, в Станиславове, ведется процесс-монстр по обвинению галичан в государственной измене. Подсудимые, в том числе 7 священников, присуждены к тяжелым наказаниям. В России взрыв негодования. Под давлением общественного мнения Россия ставит Австрии ультиматум освободить в 24 часа станиславовских пленников.
Война оказалась не мировой. Германия и Италия, согласно договору тройственного союза, остаются нейтральными, пока другая европейская держава не выступила против Австрии. Англия не желает, Франция не может вмешиваться. В войне принимают участие еще Турция, Румыния, Швеция и Норвегия, Китай и Япония — все против России; кроме того, против Сербии и Черногории выступили Болгария и Албания (последняя даже с 100000 солдат!).
Россия имеет резервуар в 5 миллионов обученных солдат; состав австро-венгерской армии в военное время дошел до 4 миллионов.
«Уже в последних числах февраля 1918 г. австрийская миноноска и две подводные лодки новейшей конструкции прошли незаметно под турецким флагом Дарданеллы и бросили якорь в глухом месте у южного устья Дуная; они остались здесь под паром, в полной готовности. 3-го марта, вечером, пришел через Бухарест приказ сняться с якоря. Запечатанный ордер содержал план немедленного нападения на севастопольский флот. На стоящих на рейде австрийских броненосцах и крейсерах царит кипучая деятельность. Австрийская флотилия с максимальной скоростью отплыла по назначению и сумела обмануть бдительность неприятеля. В несколько минут три страшных взрыва потрясли воздух и море. Русские корабли «Екатерина II» и «Иоанн Златоуст» тяжело повреждены и легли на бок; крейсер «Адмирал Лазарев» в несколько мгновений пошел ко дну»... И т.д., и т.д.
Теперь послушаем описание сухопутных операций.
«После многочисленных стычек под Бердичевым и Киевом, под Бендерами и Екатеринославом русские отступили на Москву. 21-го марта австрийская армия берет штурмом сильно укрепленные позиции под Каменец-Подольском. Спустя два дня, 2-я румынская армия разбивает русских под Могилевым».
Затем описывается восьмидневная битва на протяжении 265 километров. Два с половиной миллиона борцов столкнулись лицом к лицу. Триста тысяч убитых. Бендеры, Николаев, Керчь, Кременчуг взяты. В стране возстание, покушения, смутное время. Под Москвой подписывают перемирие. В Вене торжествующие толпы народа устраивают овации престарелому монарху и «великому полководцу эрцгерцогу Ф.-Ф.», каждое окошко, даже в предместьях, иллюминировано.
Швеция и Норвегия тоже оказываются победительницами. Турки взяли Карс. Япония и Китай берут Владивосток. Болгары заняли Македонию.
26-го марта назначено временное правительство для Польши в Люблине, 14 апреля для Украины в Бердичеве...
В результате создано новое грандиозное союзное государство: «Великая Габсбургия». К книге приложена точная географическая карта этого государства: границы его идут на восток чуть ли не до Волги, захватывают курскую, харьковскую губ., донскую область, Азовское море; Финляндия и балтийские провинции стали самостоятельными республиками; Польша и Украина управляются вице-королями — эрцгерцогами Габсбургской династии. «Великая Габсбургия» насчитывает 99 миллионов жителей, самая крупная держава в Европе!
Венские газеты излагают содержание этой книги и называют ее «патриотической». «Neues Wiener Journal», одна из распространеннейших столичных газет, посвящает ей четыре столбца.