Эмо, нытик и декадент
Деградация, распад, аналитика коснулись самых разных областей жизни. Много чего тогда стало распадаться. Часто даже до самых молекул и атомов. И сегодняшний парад распада у многих из нас вызывает ощущение дежавю. Нам это уже знакомо.
Распался даже такой институт, как «всенародная популярность». Тот, кто жил в позднем СССР, знает, что такое всенародная, тотальная популярность. Нам удалось застать то состояние, когда кого-то «знают все», «слушают все». Буквально все.
Я знаю, как это бывает, когда какая-то музыка звучит отовсюду. Я знаю, как это бывает, когда кто-то просыпается знаменитым – я помню, как разгорался пожар невероятной популярности песни «Трава у дома». Я знаю, насколько и как была популярна Алла Пугачева. Она ведь была членом каждой семьи. Все знали, о ком речь, когда кто-то говорил: «Алка».
Сейчас мало, кто поймет, чем был тогда Высоцкий. Он правда отовсюду звучал. Причем, по большей части, звучало то, что было вполне официально записано на студии грамзаписи «Мелодия». Это про скалолазку, зачем съели Кука, про утреннюю зарядку и прочее. Хорошо сыгранные и спетые.
Я видел, что такое народный культ Сталина. При Хрущёве и Брежневе Сталина не очень жаловали. При Брежневе быть может поменьше, чем при Хрущёве, но всё равно не жаловали. Зато на рынке, на базаре всегда можно было купить всевозможный, как принято сегодня говорить, «мерчик» со Сталиным в мундире генералиссимуса. Сталинские портреты красовались и в личных автомобилях, и в автобусах, и у дальнобойщиков. И я не слышал в своем позднесоветском детстве плохих слов о Сталине.
Кстати, тогдашние рынки и базары выдавали своеобразные рейтинги всенародной популярности и любви. Всем известные лица украшали какие-то чеканки, дефицитные тогда кустарные пакеты и прочее. Я помню хорошо, что в рейтинг нашего базара помимо Сталина входили Есенин с трубкой, Пугачёва, Высоцкий, Боярский, Тихонов…Это были главные иконы в моем детстве.
Наверное последними феноменами по-настоящему всенародной известности были "Ласковый май" и "Мираж". Я провёл последние годы СССР на нефтегазовом Тюменском севере, а потому очень хорошо помню следующее. Уезжая на север после отпуска в конце лета, я постоянно сталкивался с какой-то новой магнитофонной музыкой, которая распространялась по стране как лесной пожар. Потом эта музыка появлялась на наших школьных дискотеках, а уже потом, хотя и не всегда, в телевизоре.
А в 90-е годы так институт дал течь. У рокеров появлялись какие-то свои имена. В поп-музыке свои. И даже культовейший фильм "Брат" стал последним приветом той самой всенародной любви.
Сегодня нет и близко ничего подобного.