О чем подумал Гандон Иваныч
Итак, гражданка Лерт Раиса Борисовна родилась в 1906 году.
В комсомольском подполье не смогла участвовать по причине малолетства, однако была исключена из гимназии за отказ встать на колени во время молебна в честь победы деникинской армии. С 1922 в Москве, училась в Коммунистическом институте журналистики. С конца 1920-х гг. сотрудничала с периодическими изданиями («Правда», «Рабочая Москва», «Строительная газета» и др.).
К уголовной ответственности не привлекалась ни по 58-й, ни по какой-либо другой статье. Соответственно, реабилитировать ее было невозможно по этой самой причине.
"Совершенно невинный самиздат" выглядел так:
Со второй половины 1960-х гг. принимала активное участие в правозащитном движении, в середине 1970-х гг. выпускала «XX век», затем стала одним из основателей и редактором бесцензурного журнала «Поиски». Сотрудничала также в других бесцензурных изданиях («Память», «Хроника текущих событий»).
Автор первой литературной рецензии на русском языке на социологический роман Александра Зиновьева «Зияющие высоты» («Подступы к «Зияющим высотам». Опыт ненаучного анализа», 1977). Автор статей и эссе, среди которых особенно известны: «Штеменко против Штеменко» (1969), «Трактат о прелестях кнута» (1970–71), «Хотим ли мы вернуться в XVI век» (1974), «Разговор начистоту» (1976), «Подступы к «Зияющим высотам». Опыт ненаучного анализа» (1977), «На круги своя…» (1977), опубликованы в сборниках «Третья волна. Альманах литературы и искусства» (Париж, 1978).
Подписала ряд коллективных петиций в защиту преследуемых по политическим мотивам. Выступала в защиту преследуемых по политическим мотивам: автор письма в защиту А.Д. Сахарова (1975), подписала заявление в защиту С.А. Ковалева (1976), М.Н. Ланда (1977), присоединилась к документу МХГ № 58 «Десять лет спустя», посвященному годовщине вторжения в ЧССР (1978), автор статьи в защиту арестованных членов хельсинкских групп (1977, дополненный вариант, 1978).
По итогу, Лерт действительно исключили из партии (ранее из партии никогда не исключалась) в 1979 году и к уголовной ответственности не привлекали.
Что же сказала по этому поводу сама гражданка Лерт?
Я не собираюсь, как некоторые, оправдываться в своей былой партийности: коммунистом я стала не случайно, никто меня не уговаривал и никто на меня не давил. Я вступила в партию убежденно и радостно, готовая на любые жертвы и тяготы. Но - не в эту партию. Той давно нет в живых, а звание члена этой партии я давно не считаю высоким. И с членством в этой партии мои взгляды действительно несовместимы - что правда, то правда.
Тогда почему нет радости? Почему не с чем поздравить?
Потому что - поздно. Поздно - и не по моей инициативе. Решение принято и осуществлено не мною, а ими-тогда, когда они нашли это удобным.
Почему я не отправила свой партбилет в ЦК, как Алексей Костерин, еще в 1968 году, после оккупации Чехословакии? Ведь мне уже тогда все было ясно...
В целом Лерт себе на статью наработала, но, судя по всему, глубокая маразматичка пенитенциарной системе на фиг была не нужна.
О чем же подумал Гандон Иваныч?
Подумал он сбрехать, да поймали его в очередной раз.