Vanya on 42nd Street. Ваня на 42-й улице

Режиссер Луи Малль. Ваня - это чеховский дядя Ваня. Мы смотрим спектакль, точнее прогон, генеральную репетицию этой пьесы с начала до конца, в каком-то заброшенном (!) театре на 42-й улице в Нью-Йорке. В постановке некоего Андре Грегори (тоже француз?). Как его режиссура соотносится с режиссурой Луи Малля, не знаю, да вникать в это бессмысленно.
Интересен результат.
Актеров я никого не знаю, кроме Джулианны Мур, она, естественно - Елена Андреевна. Традиционная, красивая, холодная, с "русалочей кровью", но Астров ее чуть не охмурил, поэтому она фактически убегает, как, впрочем, и задумывал Чехов (на мой взгляд).
Доктор - Ларри Пайн - тоже вполне традиционный, эдакий помятый мачо, а дядя Ваня - Уоллес Шон - извините, противный сморчок, внешне непривлекательный, да по характеру тоже, истерик, вечно жалеющий самого себя. Его не жаль совсем.
Это не отступление от традиции, но оригинально. Сравнивая с другими исполнителями роли дядя Вани - Смоктуновским (в кино), Басилашвили, Мягковым (в театре), этот Войницкий уж очень противный, его потуги с Еленой Андреевной уж совсем нелепы. Более нелепы, чем обычно (а если уж вспоминать фильм Кончаловского, то там вообще большой вопрос, кто по-мужски привлекательнее: дядя Ваня - Смоктуновский или Астров - Бондарчук).
Ну ладно, вернемся к нашим исполнителям.
Такие же традиционные и Серебряков (Джордж Гейнс), кипучий бездельник и стареющий бонвиван с подагрой, и мать дядя Вани, и няня, Телегин-Вафля, и Соня, актриса Брук Смит действительно сумела быть некрасивой.
Действие развивается так, как написано у Чехова, в чем именно была "адаптация" или редакция Дэвида Мэммета, я так и не понял и не заметил, да и ладно.
Концовка фильма простая, но неожиданно аж тронула почти до слёз.
Это настоящее, серьёзное исполнение "Дяди Вани", что, впрочем, для США типично и не удивительно. Только там и продолжают чтить ту же систему Станиславского, например.
Еще















Мое кино