Врангелевская авиация над Керченским проливом

Боевые действия белой и красной авиации в Крыму, Северной Таврии и на Таманском полуострове в 1920 году — малоизученная тема. История этого противостояния в небе подробно описана в двух источниках. Первый — изданная в 1967 году в СССР книга бывшего командира Правобережной авиагруппы И. К. Спатареля «Против чёрного барона». Второй — статья «Работа Белой авиации в Крыму и Северной Таврии в 1920 году», опубликованная в журнале «Вестник Воздушного Флота» № 13 за 1922 год и представляющая собой доклад, сделанный бывшим белым лётчиком-наблюдателем Сергеем Покровским, перешедшим впоследствии на службу в Красную армию.
Там есть лишь описание деятельности авиации 13-й советской армии и ряда врангелевских авиаотрядов, работавших на главных направлениях — на Херсон, Бериславль, Перекоп, Александровск и главным образом в Северной Таврии. О защите побережья Керченского пролива, воздушных налётах белых на Таманский полуостров, а также активном использовании авиации 9-й Кубанской армии красных почти ничего неизвестно.

В начале мая 1920 года начались налёты красной авиации на Керченское побережье. Воздушный флот 9-й Кубанской армии состоял из 4-го, 34-го, 35-го и 37-го разведывательных отрядов, которые базировались в Екатеринодаре. Из них было выделено Сводное боевое отделение, перелетевшее в составе нескольких самолётов на аэродром под Темрюком. Эта часть имела на вооружении «Сопвичи», «Ньюпор-17» и трофейные «Де Хэвилленды».
3 мая красвоенлёт Магеров совершил на истребителе «Ньюпор-17» первый налёт на Керчь, где сбросил две бомбы. На обратном пути, на высоте 800 метров, самолёт был «подбит в нижний левый план выстрелом из орудий миноносца».
Но лётчику повезло, и спуск прошёл благополучно. После этого случая красные не опускались ниже 2000 метров. 5 мая воздушная разведка «западнее Ляховки обнаружила крейсер, имеющий на борту гидросамолёты». Это был английский гидрокрейсер «Пегас» (HMS Pegasys), имевший на своём борту гидроаэропланы «Шорт 184».
Уже 6 мая англичане обнаружили аэродром у Темрюка, куда сбросили пять двухпудовых бомб, не причинивших вреда. На другой день четыре «гидры» вновь забросали бомбами стоянку красных. Осколками была пробита верхняя плоскость одного из «Сопвичей». 12 мая два английских гидроаэроплана вновь произвели налет и бомбардировали Темрюкский порт и аэродром. «Ущерба нашим самолётам не причинили, а попортили площадь аэродрома от разрыва бомб, сбросили шесть бомб по три пуда. После этого налета гидроаэропланы противника до настоящего времени больше не появлялись. По агентурным сведениям, английские лётчики с аппаратами выбыли на Родину».
Таким образом, весь май 1920 года налетам красных противодействовали один английский гидрокрейсер и немногочисленные береговые и корабельные орудия белых.

Среди основных целей у красных пилотов были Брянский завод, его железнодорожные пути и замеченные в море и проливе суда белых. На них с большой высоты (1800-2000 метров) сбрасывались бомбы, в основном 25-фунтовые (10 кг) и 10-фунтовые (4 кг). Цели также обстреливались пулемётным огнём с самолётов.
В этой связи возникла острая необходимость в истребителях для охраны Керчи от налётов красных. Выбор пал на 3-й авиаотряд под командованием капитана Стройновского.
После прибытия в Крым отряд восстанавливал свою материальную часть в 1-м авиапарке в Симферополе. Для полетов на Перекопском участке было выделено артиллерийское отделение 3-го авиаотряда, которое действовало из Армянска.

Один истребитель «Ньюпор-23» был подготовлен для 3-го отряда в сборочной мастерской Военно-авиационной школы на Каче, под Севастополем. На нём 27 мая штабс-капитан Денисенко перелетел в селение Катерлез под Керчью. Его аппарат прибыл первым из истребительного отделения 3-го авиаотряда. Уже 30 мая пилот вылетал для преследования самолёта противника. В тот же день Денисенко атаковал привязной аэростат красных на станции Запорожская. В донесении он сообщил, что «обстрелянный аэростат большой величины и с двумя корзинками снизился. Неприятельским обстрелом из пулемёта перебит правый нижний трос руля высоты самолёта».
Командир 3-го воздухотряда доносил об этом нападении: «На ст. Запорожская был атакован аэростат с воздухоплавателем Кулинченко и наблюдателем 1-й тяж. батареи Емельяновым. По аэростату самолётом противника с 1/2 версты был открыт пулемётный огонь. Кулинченко из корзины открыл огонь из «Льюиса», который принудил самолёт быстро повернуться от аэростата и полететь в тыл. Аэростат получил 14 пробоин, ввиду чего его снизили и газ перелили в газгольдеры, оболочка была исправлена через 6-7 часов. Лётчик противника, предполагаю, ранен, ввиду его нервного и неуверенного крутого поворота от аэростата».
Бомбы с прилетавшего 30 мая красного самолета, который не смогли перехватить летчики 3-го авиаотряда, по сообщению керченской газеты «Голос жизни», попали в жилые кварталы: «Около 8 часов утра сброшенная с советского аэроплана бомба попала в дом Тищенко, в квартиру преподавателя мужской гимназии Ю. Ю. Марти. Пробив крышу, бомба произвела сильные разрушения в двух комнатах. Находившиеся в комнатах 6 человек, ещё спавших, были забросаны штукатуркой, не причинившей им никаких повреждений. Силой взрыва были выбиты все стёкла в близрасположенных квартирах. Другая бомба упала около дома Бенардажи, но взрыва не последовало».
«Сопвич» из 35-го разведавиаотряда (красвоенлёт Каминский и лётнаб Земулен) не имели задания бомбить мирные кварталы. Они просто сбросили четыре 25-фунтовые бомбы в гавань Керчи.

Через неделю в газете вновь появилась заметка, сообщавшая, что «красный пират, производящий свои налёты на город, до сегодняшнего дня успел разрушить бомбами частные квартиры и причинил ранения следующим лицам (перечислены 6 человек. — М. X.). Двумя бомбами причинены разрушения в двух квартирах беженцев по Мелек-Чесме против мельницы Шарогородского. Одной бомбой, разорвавшейся во дворе еврейской синагоги, выбиты вдребезги все стекла и стены испещрены осколками».
Красные самолёты обнаружили в Керченском проливе против мыса Ак-Бурун «броненосец, который при появлении самолёта повертывался к нему бортом при помощи буксирного парохода. Броненосец всё время развёртывался и стрелял из дальнобойных орудий по самолёту, разрывы замечались на высоте 2000-3000 метров». Бомбы весом в 10 кг не могли причинить вреда линейному кораблю «Ростислав».

3 июня 1920 года состоялся первый воздушный бой. Утром три «Сопвича» красных бомбили керченскую гавань, где «стояли три парохода и до 30 мелких судов». На перехват вылетел на своём «Ньюпоре» штабс-капитан Денисенко. Красвоенлёт Чулков позднее писал в своём донесении: «Южнее мыса Ак-Бурун... заметили неприятельский Ньюпор, который был на одной высоте с самолётом и шёл прямо на наш самолёт, всё время атаковывая и стреляя пулемётным огнём. После обстрела нашими лётчиками в районе косы Тузлы неприятельского самолёта он повернул и пошёл на снижение. После встречи и обстрела неприятельским самолётом в нашем самолёте испортился маслопровод и нам пришлось планировать с остановившимся мотором в хут. Васюринский, где и опустились благополучно. После исправления перелетели в Темрюк».

В июне налёты на Брянский завод, суда в гавани и в Керченском проливе продолжились. Им противостояло всего два «Ньюпора», один из которых 11 июня вышел из строя при неудачной посадке. Есаул Просвирин целую неделю летал на «отражение неприятельских самолётов» и охрану города Керчи. 18 июня в 3-й авиаотряд прилетел поручик Барковский на «Ньюпоре-23». На следующий день в Катерлезе приземлился «Вуазен» есаула Кованько. 29 июня прибыли из Качи поручик Константинов на «Ариэйте», сопровождаемый поручиком Скроботовым на «Ньюпоре».
На следующий день начал работать «Ньюпор» подпоручика Шевчука, подломанный десятью днями ранее при перелёте из Симферополя в отряд. Таким образом, к 1 июля в 3-м авиаотряде находилось три истребителя и два разведчика. Все машины были собраны из старых частей в мастерской военно-авиационной школы на Каче и в 1-м авиапарке в Симферополе.

Борис Павлов, чей Алексеевский полк находился в селении Катерлез, вспоминал: «Спокойное течение жизни лишь иногда нарушалось налётами красных самолётов или, как тогда говорили, аэропланов: Тамань, занятая большевиками, была через пролив. Иногда, как предупреждение о приближающемся неприятельском самолёте, раздавались выстрелы с «Ростислава» — броненосца, стоящего на якорях при входе в Керченский пролив.
Передвигаться он не мог, так как на нём англичанами были взорваны котлы. Он служил как бы плавучей крепостью, защищающей от большевиков проход из Азовского в Чёрное море. Прилетал обычно один самолёт и бросал две или три бомбы. Зенитной артиллерии не было, и поднималась бестолковая стрельба из пулемётов и винтовок. Бомбы бросались не только на военные объекты, как, например, Керченскую крепость, находящуюся при входе в гавань, но и на центр города.
Разрушений и жертв от этих бомб, которые по сравнению с теперешними были просто игрушечными, почти не было; только поднималась паника, особенно среди торговок на базаре, которые, бросая свои лотки на произвол судьбы, разбегались в разные стороны.
Иногда эти самолёты разбрасывали листовки. Как-то раз разбрасывались листовки, подписанные генералом Брусиловым, бывшим главнокомандующим русской армией, пошедшим на службу к большевикам».

Налёт красных на Керчь 29 июня (12 июля) 1920 года, в праздник Петра и Павла, вызвал возмущение и гнев жителей города, был широко использован белой пропагандой, хотя ущерб от бомбардировки, сопровождавшейся разбрасыванием листовок, был минимальным. Газеты пестрели сообщениями о воздушных разбойниках, которые для налёта «выбрали праздничный день и время, когда улицы переполнены гуляющими. Красный дьявол, паривший в голубой выси, мог быть вполне доволен: одним лёгким движением, спускавшим бомбу, он уничтожал матерей с детьми, девушек, молодые цветущие жизни, от которых была бесконечно далека тень смерти. Благодаря случаю, этот дьявольский план не вполне удался, — снаряды упали во дворах и на крышах домов».

По мнению белой печати, «когда аэропланы противника летают над городом и начинают сбрасывать бомбы — это совершенно ненужное для целей борьбы варварство, чистый бандитизм. С огромной высоты, самым примитивным способом (ибо точных метательных аппаратов ещё нет) сбрасываются бомбы, попадающие куда угодно, только не туда, куда летел лётчик... С такой высоты, какой держатся советские аэропланы, надеяться попасть нельзя, разве только случайно... Можно заранее сказать, что сброшенная бомба попадёт в самых мирных граждан, в их жилища, в их детей, в больных или раненых, то совершится лишний акт варварства, которыми и так уже переполнилась чаша гражданской войны... Героизм наших лётчиков на фронте граничит с легендой. Героизм советских лётчиков, бомбардирующих мирную Керчь и её население, граничит только с нравами каменного века».
30 июня состоялись похороны жертв налёта 29 июня. За гробами шли колоссальные толпы народа. Многие магазины были закрыты.

В тот день, 29 июня, красные вылетали дважды — утром и вечером по три самолёта. Судя по вечерним донесениям советских пилотов, бомбы сбрасывались «на станцию Керчь — 50 фунтов, на Брянский завод, на полотно железной дороги, — 50 фунтов, в порт Керчь, где стояли крейсер и два больших парохода и две больших баржи, чем-то гружённые, и в расположение построек пристани — 8 х 25-фунтовых». Поручик Барковский три раза поднимался на перехват, но помешать налётам не смог.

За июнь 1920 года 3-й авиаотряд совершил 40 боевых вылетов продолжительностью 49 часов 25 минут по охране Керчи, тогда как сводное боевое отделение красных за июнь (по новому стилю) имело уже 155 боевых часов налёта.

В июле противостоять налётам пытались несколько истребителей 3-го авиаотряда. Первую потерю отряд понёс 19 июля. В тот день с боевого вылета не вернулся штабс-капитан Денисенко. Его самолёт видел поручик Шевчук: «В море у неприятельского берега в Керченском проливе опустился самолёт типа «Ньюпор». Судьба Денисенко не известна». Очевидно, Денисенко опустился в море из-за неисправности мотора и погиб при посадке. В советских документах о пропавшем лётчике и самолёте упоминаний не найдено.
Интересен факт, что ротмистр Горчанинов в июле летал в 3-м авиаотряде белых, а по другую сторону фронта в 34-м авиаотряде красных воевал его недавний подчинённый по фронту Первой мировой войны поручик Краснощёков.

20 июля из Джанкоя в Катерлез перелетел в полном составе 1-й авиаотряд имени генерала Алексеева под командованием штабс-капитана Кованько. Один из шести «Де Хэвиллендов» был повреждён при посадке. Отряд прибыл для участия в будущем десанте генерала Улагая на Тамань.
В оперативных сводках 9-й армии стали отмечаться случаи появления самолётов противника, производивших разведку и сбрасывающих бомбы в районе косы Чушка и станции Варениковской, «очевидно, имевшие задание для начала подготовки к операции высадки десанта войск в районе посёлка Ахтарский».
После 25 июля они стали появляться ежедневно по несколько раз в день — одним, двумя аппаратами над Таманским полуостровом, в районе Темрюк, Крымская, Анапа и Варениковская.

Утром 29 июля красные произвели очередной групповой налёт на Керченскую гавань в составе шести самолётов. Было сброшено 45 бомб общим весом 28 пудов. Поручик Барковский атаковал «Фарман-30». После 20-минутного боя пилот «Ньюпора» из-за неисправности мотора совершил вынужденную посадку.
В своём донесении красвоенлёт Иванов писал: «В районе Катерлез встретили неприятельский самолёт истребительного типа «Ньюпор», который начал нас обстреливать и не давая идти на свою территорию, заставив снизиться до 1500 м, благодаря нерастерянности и находчивости наблюдателя мл. механика Олехновича, встретившего из пулемёта «Ньюпор» и не допуская его на близкое расстояние. Истребитель, преследуя нас до Ени-Калей, пошёл обратно, очевидно, у него вышли все патроны. У нашего самолёта оказался пробит руль поворота, крылья верхних планов и бензиновый бак. Ввиду чего бензин весь вытек и мотор остановился. Пройдя Ахтанизовскую и не дойдя до аэродрома, были вынуждены спуститься в подсолнухи, от чего при посадке аппарат разбит».
Вечером 29 июля два самолёта из 1-го авиаотряда совершили налёт на аэродром красных, который находился на Гнилой горе, в шести верстах восточнее Темрюка. Было сброшено 15 бомб, от разрыва которых пять аэропланов получили незначительные повреждения. Осколком бомбы было порвано полотно элерона одного из «Де Хэвиллендов».

Утром 31 июля вновь был совершён налёт на аэродром, в котором участвовали все исправные четыре машины алексеевского авиаотряда. Противником было сброшено 30 бомб. Из трёх самолётов был выведен из строя «Сопвич», у которого «осколками бомб пробиты масляные и бензиновые баки, лонжероны и стойки плоскостей, части шасси и местами порвано полотно и пробиты стойки фюзеляжа».

Эти события были отмечены в керченской газете «Русское дело»: «Нашими лихими лётчиками с 29 по 31 сего июля (11 и 12 августа н. ст.) уничтожены и выведены из строя 7 аэропланов красных... Утром 29 июля (11 авг.) 5 красных аппаратов совершили свой последний налёт, катастрофически закончившийся для всех их эскадрилий. Головной самолёт противника, встреченный в р-не Аджимушкая нашим самолётом, получил в бою повреждения и разбился на Таманском полуострове, остальные 4 неприятельских самолёта, преследуемые 2 нашими аэропланами, скрылисьу Темрюка, причём наши лётчики, обнаружив место спуска аппаратов противника, решили их атаковать и вечером того же дня 2 наших аппарата, вылетев в Темрюк с запасами бомб, увидели у г. Гнилой б аппаратов, готовившихся к полёту. Спустившись до 700 м, забросали бомбами и обстреливали из пулемётов. Можно считать, что противнику были нанесены серьёзные повреждения, т. к. 30 июля (12 авг.) наш разведывательный самолёт обнаружил на аэродроме противника всего 3 машины. 31 июля (13 авг.) наши лётчики в 7 ч. 31 мин. утра, взяв с собой бомб, направились на аэродром и обнаружили 3 самолёта противника. Сбросили бомбы. Одна бомба разбила хвост одного аппарата, другая же 3-пудовая взорвавшись вблизи 2 аппаратов, обволокла их дымом».

Красные аэропланы прекратили налёты на керченское побережье и переключились на уничтожение десанта генерала Улагая, высадившегося в начале августа в районе станицы Ахтарской.
За июль 3-й авиаотряд белых совершил 89 полётов общей продолжительностью 134 часа 50 минут. 4 августа 1920 года отряд приказом Врангеля был награждён «в воздаяние особо доблестной и весьма успешной работы, беспримерных подвигов, храбрости, мужества и самоотвержения, проявленных в боях за освобождение Родины от врагов с 25 мая... авиационным флагом с лентами и знаком ордена Св. Николая Чудотворца»...



ТАКЖЕ: Из истории пассажирских авиасообщений УНР с Европой, в разгар гражданской войны.