Будьте осторожны при сходе с эскалатора
Елене Н. посвящается.
При сходе с последней ступеньки эскалатора они случайно оказались лицом к лицу. Он почувствовал укол острого предмета в левой области груди и, подумав, что это укол булавки, торчащей из одежды женщины, инстинктивно прильнул к ней всем корпусом, чтобы остановиться. Оказавшись прижатой к полированному граниту стены на станции метро, она тихо вскрикнула. Смутилась и, превозмогая разливающийся по щекам румянец, перекрикивая шум прибывающего поезда, закричала:
— Не было у меня никаких иголок, посмотрите свою одежду. Там, наверное, брошка отцепилась и колет меня.
— Да не ношу я никаких украшений. Прекратите уже, правда, больно!
— У меня обе руки заняты. Попробуйте Вы отцепиться, а то оно всё глубже в тело входит.
— А я и не цеплялась… Ладно, дайте попробую.
Женщина попыталась поднять руку, чтобы нащупать предмет, который заставил оказаться её в таком нелепом положении, когда она вынуждена была стоять, тесно прижавшись всем телом к незнакомому мужчине. Но как только она попыталась пошевелиться, острая боль пронзила её грудь, а в глазах потемнело. Мужчина глухо застонал и сильнее прижал женщину к стене. Пассажиры метро пробегали мимо, не обращая внимания на парочку, обнимающуюся у эскалатора. Обычное дело. Тысячи людей ежедневно обнимаются при встрече или прощаясь, на всех станциях метро всего мира.
— Что это? – со слезами в голосе спросила она.
— Я не знаю, — ответил он, — но, судя по всему, мы оказались в экстраординарной ситуации. Вы чувствуете, когда мы теснее прижимаемся друг к другу, боль не ощущается. Но стоит только попытаться отстраниться, как это вонзается всё глубже.
— Эксперимент какой-то, что ли? Может, Вы меня разыгрываете, и нас снимают на скрытую камеру?
— Если это эксперимент, то для меня он такая же неожиданность, как и для Вас. Если нас и снимают, то, клянусь, я в этом не участвую. Вы можете поклясться в том же?
— Не сомневайтесь. Клянусь. Только что теперь делать-то! Вы мужчина или нет? Придумайте хоть что-нибудь. Может, позовём кого-нибудь на помощь? Пожарные выезжают спасать даже собачек и кошечек, а мы же люди, и нам требуется помощь.
— Это невозможно. Представьте только себе, как вы будете объяснять спасателям, что с нами случилось. Они же не поймут, и убьют нас, полагая, что лучше знают, как поступать в подобных случаях.
— Думаете, мы не первые, с кем это случилось?
— Надеюсь, но шансов мало. Поэтому нам ни в коем случае нельзя пытаться отойти друг от друга. Но и стоять вечно мы тут не можем. Давайте попробуем осторожно пойти к перрону, но крепко обнявшись. Иначе мы привлечём внимание полицейских, и они, как и все нормальные люди, попытаются говорить с нами по отдельности. И это также нас убьёт.
— А Вы уверены в том, что если мы оторвёмся друг от друга, то умрём?
— Хотите проверить? Лично я в этом не сомневаюсь. Как Вас зовут?
— Марина.
— Марина! В руках у меня сумки, и бросить их я не смогу. Ценного в них ничего нет, но оставить багаж без присмотра — это гарантировать себе встречу с полицейскими уже через минуту, а дальше — сами понимаете… Итак, обнимите меня покрепче, и попробуем сделать один шаг в сторону перрона. Готовы?
— Сейчас… Подождите. Дух переведу. Мне страшно… Всё. Давайте.
— Так-так. Осторожно. Обнимайте крепче. Оп… Получилось. Теперь давайте попробуем ослабить объятия. Только очень осторожно, по миллиметру. Хорошо? Если почувствуете боль в груди, не бойтесь и продолжайте отодвигаться от меня. Только очень медленно. Если боль станет нестерпимой, сразу прекращайте эксперимент.
Попытка ослабить объятия вызвала стон боли у обоих, и женщина инстинктивно сильнее прильнула к мужчине. Они стояли, покрывшись испариной, глядя в глаза друг другу и боясь пошевелиться.
— Так. Марина, давайте к эскалатору. Нужно выбраться из метро. Здесь мы привлекаем внимание. Вон охранник за нами уже наблюдает. Готовы?
— Угу. Вас-то как зовут?
— Николай.
— Дурацкое имя. Идёмте…
— Что вы сказали?
— Я говорю, идёмте, Николай.
Поднявшись на поверхность, Марина с Николаем шагнули с эскалатора, и в этот момент объятие на мгновение ослабло, при этом боли в груди оба не почувствовали.
— Оп-па! А ну-ка, давайте ещё раз попробуем. Так же осторожно, по миллиметру. Ага… Ага… Уф-ф-ф!!! Слава богу! Надо же! Марина, Вы не чувствуете теперь боли?
— Нет, всё в порядке, — облегчённо засмеялась женщина.
Оба отошли от эскалатора, чтобы не мешать пассажирам, поднимающимся из метро. Встали у стены, рядом со стендом, на котором изображена схема метрополитена. Начали сосредоточенно осматривать одежду, но оба не нашли ничего, что могло бы являться причиной появления боли в груди.
— Что же это было? А, Николай?
— Не знаю. Главное, что всё закончилось, и у меня ещё есть время, чтобы не опоздать на поезд. Извините, Марина. Рад был познакомиться. Вот моя визитка с контактами. Звоните или пишите, если появятся мысли на счёт этого нелепого происшествия. Идёмте в метро? Вам на какую станцию?
— Идёмте. Мне всего две станции проехать.
Во время спуска Марина с Николаем стояли на ступеньках эскалатора лицом друг к другу: он на нижней ступеньке, спиной по ходу, она — на верхней. Повисло неловкое молчание, и Николай уже предвкушал скорое расставание с неожиданной попутчицей, но вдруг почувствовал жжение в области сердца. Посмотрел на лицо Марины и безошибочно прочёл на нём страх.
— Что, опять больно, Марин?
— Что это за чертовщина! — закричала женщина, и в её голосе отчётливо прозвучали нотки истерики.
— Спокойно. Идите ко мне поближе… Ну вот. Боль исчезла. Так. Сходим с эскалатора в обнимку, как в прошлый раз. И сразу же наверх. По ходу, всё дело в этой станции. Непонятно только, почему это действует только на нас с вами.
Повторив трюк с эвакуацией из метрополитена, новые знакомые убедились в том, что на поверхности с ними ничего особенного не происходит, и, не тратя времени, пошли к стоянке такси, чтобы разъехаться по своим делам окончательно. При выходе из здания станции метро им попалась навстречу пожилая женщина, бормочущая что-то невнятное, с отрешённым взглядом. Внезапно она остановилась, как вкопанная, пристально посмотрела на Марину и Николая и произнесла: «Будьте осторожны при сходе с эскалатора. Поезд уже ушёл».
— Странная какая-то. Сумасшедшая, что ли? — поёжившись, словно от холода, спросила Марина и прильнула к Николаю, ухватившись за его локоть. — Тебе на какой вокзал, Коль?
— Ни на какой… Она же сказала, что поезд уже ушёл. А потом… Я боюсь оказаться далеко от тебя. Вдруг у тебя опять начнётся, а я не поспею вовремя, чтобы обнять тебя.
— И тогда я умру... Будешь меня оплакивать?
— Нет. Я ведь тоже умру.
— Значит, больше не расстаёмся? Так получается?
— Получается, что так! А давай не поедем никуда? Пошли просто так по улице, в никуда?
— Пошли.
Пожилая женщина, бормочущая что-то невнятное, с отрешённым взглядом, неведомо откуда оказалась за спинами странной парочки, удовлетворённо крякнула и заулыбалась. Ей явно нравилось то, что происходило на её глазах: мужчина забросил обе свои сумки в контейнер для мусора, который катил мимо по аллее сквера смуглый парень в оранжевом жилете.
Затем он крепко обнял свою спутницу, и оба они зашагали по аллее, громко хохоча и запрокинув к небу головы.
— Глупенькие. Но подсказки разума добавляют. Иногда. Некоторым. Так… Кто там у нас следующий? — пробормотала пожилая женщина, доставая из кармана растянутой старой кофты потёртый блокнот. — Ага. Пётр и Лариса. Спрятала блокнот и, что-то невнятно бормоча, заковыляла назад, к зданию станции метро.