Чем болеет и лечится Орловская область?
№10 (679) от 23 марта 2022 г.
Сразу несколько важнейших вопросов в сфере здравоохранения рассмотрели депутаты облсовета на заседании профильного комитета. За пандемией коронавируса как-то на задний план отошли другие, не менее опасные, заболевания. В частности, туберкулез. Как обстоят дела с этой болезнью, депутатам рассказала и. о. главврача Орловского тубдиспансера. Кроме того, на заседании рассказали о проблемах лекарственного обеспечения льготников. Внезапно к этой теме подключилось ведомство, не имеющее отношения к медицине, а именно – Следственный комитет.
Борьба с туберкулезом становится все сложнее
Ситуация с распространением туберкулеза в Орловской области выглядит двояко. С одной стороны, по словам и. о. главврача противотуберкулёзного диспансера Юлии Киселевой, эпидситуация стабильная. Так, в 2021 году показатель заболеваемости туберкулёзом составил 19,5 на 100 тысяч населения, что практически соответствует уровню 2020 года – 19,4 (в РФ в 2020 г. – 32,4). Это самый низкий уровень заболеваемости за последние 30 лет! С 1991 года заболеваемость сократилась практически в 4 раза (с 77,1 на 100 тысяч). Всего в 2021 году в области был зарегистрирован 141 впервые выявленный больной туберкулёзом (среди них 114 постоянных жителей области, в учреждениях ФСИН заболело 13 человек, бомжи – 7, иностранцы – 6 и один приехавший из другого региона). При этом по районам области картина неравномерная. В Троснянском районе – 35,7 заболевших на 100 тысяч населения, также не все благополучно в Верховском, Дмитровском, Должанском и Свердловском районах. Но и подозрительно низкая заболеваемость также вызывает опасения врачей. Ведь при нулевых показателях очень высока вероятность, что больные на самом деле есть – просто их не обнаруживают ни в рамках профосмотров, ни на ранних стадиях. А именно такая «картина маслом» – в Новосильском, Краснозоренском, Сосковском, Знаменском и Корсаковском районах.
Отдельно обговорили на комитете так называемую «статистику малых цифр», когда в процентах картина выглядит ужасно, но, если перевести данные в абсолютные показатели, выясняется, что бояться совершенно нечего. В частности, если говорить о заболеваемости среди детей и подростков, то в процентах картина выглядит пугающей. Однако, по мнению главврача, высока вероятность, что просто 2020 год был «провальным» в плане выявления новых больных, поэтому в 2021-м и обнаружили так много вновь заболевших. В 2020-м было выявлено всего двое вновь заболевших детей, а в 2021 году заболеваемость выросла в два раза – то есть заболели четыре ребенка. При этом на фоне общероссийского показателя заболеваемости детей (7,7) наш регион (3,6 на 100 000) выглядит вполне благополучным. Что касается подростков, то в 2021-м обнаружили двоих заболевших (год назад не было вообще). Но врачи опять же связывают это с тем, что, скорее всего, ранее заболевших просто не выявляли.
Коснулись на комитете и серьезных проблем. В частности, речь зашла о форме заболевания, которая вызывается микобактериями туберкулеза, устойчивыми к основным противотуберкулезным препаратам. Такая форма обнаруживается у каждого пятого из вновь выявленных больных (еще год назад это был каждый десятый пациент) и значительно усложняет работу врачей, поскольку увеличивается время лечения, весь курс лечения становится дороже, а также снижаются шансы на успешное окончание курса лечения.
Вторая из сложных проблем – сочетание заболевания туберкулезом с другими очень серьезными болезнями (например, ВИЧ). Число таких больных за год выросло с 10 до 12%. А в последнее время появилось еще и сочетание туберкулез/ковид (рост за год – с 5 до 17%). И, что самое ужасное, отмечены случаи тройного сочетания туберкулез/ВИЧ/ковид (в 2021 году было уже 4 таких случая против одного в 2020-м).
За год от туберкулеза умерло 6 человек. Вроде бы цифра небольшая, однако четверо погибших из этих шести – впервые выявленные пациенты. А один из больных вообще был выявлен посмертно, что свидетельствует о проблемах ранней диагностики туберкулеза в нашем регионе.
Противотуберкулезному диспансеру крайне необходим еще один рентгеновский аппарат. Сейчас в учреждении их два – один задействован в обследовании больных ковидом, второй используется в работе с больными туберкулезом. При этом на одном аппарате смотрят больных туберкулезом – и стационарных, и амбулаторных, что, по мнению и. о. главврача, крайне неудобно. Нужна цифровая диагностическая система, чтобы разделить потоки, и еще ряд другого оборудования.
Юлия Киселева обратила особое внимание на социальную поддержку больных туберкулезом в виде выдачи им продуктовых и гигиенических наборов, а также оплаты проезда. До 2022 года средства на эти цели выделялись из областного бюджета. В этом году такой строки расходов в бюджете нет. А болеют туберкулезом в основном далеко не самые обеспеченные орловцы. Отказ от социальной поддержки в сочетании со всеми перечисленными выше проблемами вряд ли скажется положительным образом на ситуации с заболеваемостью. Кстати, «цена вопроса» – всего 200 000 рублей в год!
Кто поможет детям?
Также на комитете обсудили вопрос с обеспечением медицинскими изделиями детей, больных диабетом. На конец прошлого года в регионе проживало 273 ребенка, страдающих сахарным диабетом первого типа. Из них 194 – младше 14 лет. К сожалению, число больных диабетом детей растет год от года. При этом распоряжением правительства РФ от 31 декабря 2018 года №3053р утвержден перечень медизделий, имплантируемых в организм человека при оказании медпомощи в рамках госгарантии бесплатного оказания помощи. Система непрерывного мониторинга уровня глюкозы в данный перечень не вошла. Поэтому правовых оснований для бесплатной выдачи маленьким пациентам таких изделий департамент не имеет. Кроме того, такие приборы вообще ставятся далеко не всем пациентам. Глава областного депздрава Станислав Шувалов понимает, что с такой системой жить гораздо комфортнее. «Цена вопроса» – порядка 37 миллионов рублей на обеспечение всех нуждающихся. Сейчас готовятся изменения в упомянутый документ. Но эти изменения готовят на уровне Минздрава. Если перечень будет изменен, дети получат приборы бесплатно. Пока же системы для мониторинга уровня глюкозы орловцам придется покупать за свой счет.
Второй вопрос касался препаратов инсулина отечественного и импортного производства. Родители просят обеспечить их детей импортными лекарствами. Депздрав закупает отечественные. Шувалов отметил, что замена отечественного лекарства на импортное возможна только при наличии решения врачебной комиссии, которая должна определить, что у ребенка выявлена непереносимость именно нашего препарата. Родители же отказываются (как они сами говорят) «ставить эксперименты на детях» и продолжают давать детям импортные аналоги. Ситуация еще наверняка получит продолжение, но пока выход, по словам Шувалова, только один – через врачебную комиссию.
Лекарства для льготников: есть ли свет в конце туннеля?
Рассмотрели на комитете и вопрос обеспечения лекарствами льготников. За 2021 год было обеспечено свыше 370 тысяч рецептов на сумму более 700 миллионов рублей. В том числе по федеральной льготе – более 108 тысяч, по региональной льготе – 256 тысяч рецептов. Как рассказал руководитель областного депздрава, из федерального бюджета региону выделили дополнительно 146 миллионов как раз на лекарственное обеспечение льготников. За первые два месяца 2022 года картина выглядит так: в прошлом году было выписано чуть более 57 тысяч рецептов, а в этом году – уже порядка 77 тысяч.
Что касается жалоб жителей на невозможность получить льготные препараты, то, по словам Шувалова, проблема кроется в самой системе льготного лекарственного обеспечения. К примеру, федеральный льготник может отказаться от льготы, заменить ее денежной компенсацией, но при этом он все еще остается в системе и будет получать лекарства за счет средств областного бюджета. При этом Шувалов напомнил, что сумма, которая предусмотрена на одного льготника, нормируется – это чуть менее тысячи рублей. И те 11,5 тысячи льготников, которые не отказались от льгот, – это преимущественно люди, которым нужны дорогостоящие лекарства. Те, у кого нет сложных заболеваний, заменили льготы на денежную компенсацию. И сложности (в том числе и просьба о выделении дополнительных средств из федерального бюджета) связаны с тем, что те, кто сохранили льготы, получают лекарства по ценам, многократно превышающим тысячу рублей. Единственным выходом в департаменте видят продолжать просить федералов о выделении дополнительных средств, чтобы обеспечить всех льготников необходимыми лекарствами.
«Просрочка» на 17 миллионов
Информационной бомбой стало сообщение СК о возбуждении уголовного дела в отношении областных чиновников из-за просроченных льготных лекарств. Как сообщили в пресс-службе СУ СКР по Орловской области, дело возбуждено по материалам областной прокуратуры и квалифицируется по признакам преступления, предусмотренного ч. 1.1 ст. 293 УК РФ (халатность).
По версии следствия, в период с января 2016-го по февраль 2022 года должностные лица департамента здравоохранения Орловской области ненадлежащим образом исполняли свои должностные обязанности в части организации проведения закупок лекарств и медицинских изделий. В итоге льготники несвоевременно получили положенные им жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты, медизделия, а также специализированные продукты питания. При этом установлено, что в депздраве имеются товарные запасы закупленных и поставленных в Орловскую область лекарственных препаратов с истекшими сроками годности на сумму свыше 17 миллионов рублей. Указанные действия, по мнению следствия, повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан, а также причинение особо крупного ущерба бюджету Орловской области.
Пресс-служба областной администрации на удивление оперативно опубликовала ответ следователям. Точнее, формально это был ответ на публикацию релиза нашими коллегами из издания «Орловские новости». Сотрудники департамента заявили, что приведенная сумма в 17 миллионов рублей значительно завышена и не соответствует данным инвентаризационного учета.
Кроме того, чиновники утверждают, что не находит своего подтверждения и вывод, что «в результате граждане, имеющие право на бесплатное лекарственное обеспечение, своевременно не получали жизненно необходимые им препараты». По мнению сотрудников депздрава, «наличие на хранении группы препаратов с истекшими сроками реализации обусловлено не сокрытием их от льготных категорий пациентов, а тем, что эти лекарства имели адресное предназначение (для конкретных персонифицированных пациентов – пофамильно) и не могли передаваться в свободный оборот и другим лицам. Статус «истечение срока годности» указанные медикаменты приобрели вследствие своей невостребованности у адресных получателей. Это вызвано объективными причинами: в процессе лечения менялись дозы, корректировались схемы лечения, пациенты переводились на иную лекарственную терапию, уходили из жизни. Возврат и перераспределение препаратов не представлялись возможными ввиду отсутствия потребности в них у других пациентов. Вместе с тем информация о наличии указанных невостребованных препаратов регулярно передавалась и передается в Министерство здравоохранения РФ», – заявили в профильном департаменте.
Чиновники попытались снять с себя и ответственность за закупки, хранение и просрочку лекарств. «Обозначенные медикаменты относятся к лекарственным препаратам, которые централизованно поставляются в Орловскую область Министерством здравоохранения Российской Федерации для лечения лиц, страдающих заболеваниями, отнесенными к высокозатратным нозологиям (ВЗН). Их стоимость достигает десятки и сотни тысяч рублей за упаковку, а имеющийся на хранении запас этих лекарств с истекшим сроком годности приобретался для лечения менее 10 пациентов. В том числе для тех, которым по искам прокуратуры средства на закупку препаратов взыскивались по решениям судов, но сами препараты пациентами востребованы не были (по причине невозможности продолжения лечения этим препаратом, изменения схем лечения, смены дозировки приема, ухода из жизни)», – говорится в официальном пояснении депздрава.
В связи с этим чиновники считают, что, поскольку препараты не были востребованы самими пациентами, это не может трактоваться как «бездействие должностных лиц». Наше издание будет следить за развитием этой истории. В конце концов, кто прав, а кто нет, определит суд. Если, конечно, дело дойдет до суда.
Сергей Миляхин