«У нас раздел имущества, дети...»: бывший зять Фардиева отверг все обвинения
Экс-глава «Заинского Сахара» — о разводе с дочерью хозяина «Агросилы», своих бонусах и сорванных встречах с замами Чубайса и Мантурова
«Для меня важно, чтобы мое имя оставалось честным», — объяснял в суде корреспонденту «БИЗНЕС Online» Шамиль Мингазов, бывший гендиректор «Заинского сахара», входящего в холдинг «Агросила». Семейные разногласия с его бенефициаром Мингазов называет причиной своего уголовного преследования. А задержание, по его словам, поставило под угрозу совместный с Китаем автосборочный проект. Якобы именно для важных переговоров он хотел купить достойный костюм в том бутике, у которого его задержали.
«У нас идут после развода разборки, раздел имущества, дети… И моя прошлая деятельность повлияла на то, что меня так забрали», — заявил вчера корреспонденту «БИЗНЕС Online» Шамиль Мингазов в коридоре Ново-Савиновского районного суда. Туда его в наручниках и под конвоем вооруженных сотрудников экономического управления МВД доставили, чтобы определить меру пресечения на ближайшие два месяца. На протяжении нескольких лет Мингазов, как казалось — вполне успешно, возглавлял один из крупнейших заводов сельскохозяйственной империи Ильшата Фардиева «Агросилы» — ОАО «Заинский сахар». Росла выручка, привлекались инвестиции, но менеджерская идилия закончилась весной 2017: он покинул и пост генерального директора заинского сахарного завода, и холдинг «Агросила» в целом. Совпадение или нет, но кадровые перемены по времени совпали с семейной драмой: в сентябре того же года Мингазов официально развелся с женой — Алиной Фардиевой, по словам адвоката бизнесмена Эдуарда Ахметшина, дочерью Ильшата Фардиева.
Подследственным Мингазов стал в воскресенье, 27 января. Полной неожиданностью для него стало задержание на улице Малая Красная — в центре Казани, буквально в нескольких метрах от бутика элитной итальянской мужской одежды. Оттуда его в наручниках доставили в кабинет следователя СКР. Две ночи он провел в изоляторе временного содержания. Несмотря на стресс и усталость от многочисленных допросов и очных ставок, Мингазов не стал уходить в себя, замыкаться, отмалчиваться. Едва он увидел корреспондента «БИЗНЕС Online», тут же согласился рассказать свою версию событий последних дней, а вместе с ними — и лет. «Для меня важно, чтобы мое имя оставалось честным», — с ходу заявил он. Ни сотрудники БЭП, ни следователь ему мешать не стали. Хотя повод у них имелся: с теми же следователями в ходе допроса бизнесмен, по информации наших источников, разговаривать отказался, сославшись на Конституцию России, которая гарантирует ему право не свидетельствовать против себя.
«Что касается тех действий, которые мне сегодня инкриминируют — я их не совершал. Это все элемент давления», — с места в карьер начал Мингазов. По его словам, дело против него возбудили незаконно — оно стало следствием его судебной тяжбы с бывшей супругой — дочерью Ильшата Фардиева. Мингазов уже полгода не видит своих детей, жаловался он корреспонденту нашего издания, отчего и обратился в суд, через который делит теперь совместно нажитое имущество и детей с Алиной Фардиевой (не так давно, следует из судебной картотеки, экс-супруга вернула себе девичью фамилию) Несколько гражданских исков Мингазова к Фардиевой действительно находятся на рассмотрении в Кузьминском суде Москвы.
«Считаю, все это сделано, чтобы я не смог противостоять этим судам. Все показания, которые дали мои бывшие замы… Они там работали по 15-20 лет, и все непосредственно подчиняются председателю совета директоров — Ильшату Шаеховичу Фардиеву. Он — непосредственный хозяин этого завода», — заявил Мингазов, объясняя свою точку зрения на уголовное преследование его персоны из-за разногласий с бывшей женой. По его словам, уголовное дело полностью сфальсифицировано. Правда, конкретных имен не называлось, зато он уверенно добавил: «Нельзя перечить властным структурам». И ему вторил его адвокат Эдуард Ахметшин: «Клановые разборки…»
Все это время стоявшие в нескольких метрах следователь и прокурор внимательно слушали откровения Мингазова и многозначительно молчали. Высказаться им дали уже в ходе судебного заседания. Правда, сначала федеральная судья Розалия Сулейманова установила личность Мингазова. Подозреваемый рассказал, что у него три высших образования, к уголовной ответственности он никогда не привлекался, у него есть два малолетних ребенка (4 и 7 лет), а сейчас он возглавляет совет директоров в ООО «Кузбассавто» и ООО «ТЭСК». Одна компания в Набережных Челнах, другая в Кемеровской области, а центральный офис — в Казани.
По словам Мингазова, фактически он проживает в Казани на улице Куземетьевской, хотя прописка у него московская. Оказалось, дом в столице Татарстана — принадлежит не ему, а записан на тетю. Собственно, этот дом защита готовила в качестве «запасного аэродрома» в случае домашнего ареста. Адвокат Ахметшин сразу же предоставил суду как письменное согласие хозяйки дома на Куземетьевской, так и лестные характеристики подозреваемого с места его работы. Но ни один из документов не вызвал доверия у участников процесса. Старший прокурор отдела управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры РТ Фанис Гильметдинов засомневался в подлинности документов. На половине из бумаг отсутствовали печати, а большинство их справок датировались 28 января. «Как вы их получили? Вас же 27 января задержали», — удивлялась судья. Объяснений у Мингазова не нашлось — все аргументы показались суду неубедительными, и большую часть справок так и не приняли. Хотя, как показывает практика, и толку от них немного.
Разобравшись с документами, судья Сулейманова передала слово представителю СКР. Расследование передали в третий, один из самых ответственных отделов по особо важным делам Следственного комитета. Сотрудники этого отдела под руководством его руководителя Айрата Валеева вели дела экс-председателя Федерации профсоюзов РТ Татьяны Водопьяновой, бывшего зама республиканского Росреестра Альберта Гатина, высокопоставленного «газовика» Ильгизяра Галеева. В большинстве сложных, политически резонансных дел следователи одерживали верх. Правда, вчера детали расследования официально озвучены не были: следователь Валиуллина (свое имя она называть отказалась) ограничилась общими фразами.
Впрочем, кое-что расскзаали наши источники. СКР и УБЭП совместно установили возможную причастность Мингазову к присвоению части выручки завода. В 2016 году он, якобы, создал целую «преступную группу», которая специально создавала излишки продукции, которая не вносилась в отчетную документацию. «Завод, например, производил 100 тонн сахара, а в документацию вносилось лишь 90 из них», — буквально «на пальцах» объясняет фабулу дела наш источник. Куда шли оставшиеся 10 тонн из нашего примера? Органы уверены: излишки продавались в обход заводской бухгалтерии. Таким образом, Мингазову удалось заработать 113 млн. рублей. А чтобы руководство молчало (кроме генерального на «Заинском сахаре» еще несколько директоров), Мингазов якобы «хорошо благодарил» своих ближайших подчиненных. Благодарность в 50 тыс. рублей в итоге потянула на еще один уголовный эпизод в деле — ему предъявили «коммерческий подкуп» (статья 204 УК РФ). По данным нашего издания, «денежное поощрение» якобы получил бывший замдиректора по коммерции Сагидулла Халиуллин, у него пока статус подозреваемого, но чистосердечное признание вины по данной статье, как известно, освобождает от уголовной ответственности. Еще один подозреваемый — бывший зам Мингазова по производству Валерий Уразайкин. Он также не задержан.
И все же кое-что интересное следователь Валиуллина рассказала. Так, сотрудничает со следствием и дает показания на Мингазова гендиректор холдинга «Агросила» Светлана Барсукова, которая по делу проходит потерпевшей. Причастность Мингазова к присвоению также подтверждают показания вышеупомянутых Халиуллина и Уразайкина. Кроме того, в ходе судебного следствия выяснилось, что следователи уже провели обыски у Мингазова дома и на «Заинском сахаре», изъяли документы. А поводом для проверки УБЭП послужили результаты бухгалтерской ривизии. Вероятно, такую доказательную базу в следкоме сочли весомой и попросили суд отправить Мингазова под стражу: по словам следователя Валиуллиной, оставаясь на свободе, бизнесмен может скрыться от органов, уничтожить доказательства и повлиять на свидетелей — поэтому его надо отправить на два месяца в СИЗО. Один из основных аргументов следствия в пользу намерений Мингазова скрыться — наличие дома в Барселоне и недвижимости в Москве. Собственно, на момент задержания он уже приобрел билеты на самолет до столицы.
«В Москве были запланированы очень важные встречи», — парировал Мингазов. По его словам, в понедельник 28 января утром должна была быть деловая встреча в «НАМИ» (государственная научная организация в области автомобилестроения), ближе к обеду — встреча с замглавы минпромторга России Дениса Мантурова, к вечеру — встреча с замглавы «Роснано» Анатолия Чубайса. Мингазов даже приоткрыл подробности несостоявшихся встреч: их темой должно было стать новое детище в Ленинск-Кузнецком — сборочное производство китайских автобусов на базе ООО «Кузбассавто». «Проект очень крупный. Его подписали Россия и Китай. Я не могу никого подвести. У меня каждый час расписан. Я поэтому и планировал поехать в Москву, а уже вечером вернуться. У меня есть обратный билет из Москвы в Казань», — объяснял Мингазов. И даже подтвердил: 27 января перед задержанием как раз и выбирал себе новый костюм для встреч с важными федеральными чиновниками. Лишь бы не ударить в грязь лицом.
Более того, по словам бизнесмена, утром 29 января (то есть — в часы ареста) у него также была запланирована встреча с главой Агентства инвестиционного развития РТ Талией Минуллиной — по поручению президента РТ Рустама Минниханова должны были обсудить вопрос локализации производства кемеровских электробусов в ТОСЭР Зеленодольска. Правда, внушительные деловые планы Мингазова ставятся под сомнения одним малопримечательным фактом: во время задержания обратный билет из Москвы в Казань так и не обнаружили.
«Больше всего переживаю не за то, что я буду находиться в данный момент в… — начал Мингазов, но так и не произнес слово «СИЗО». — Я больше всего переживаю за реализацию проекта [«Кузбассавто]. Это повлияет на срыв отношений между нашими странами».
От геополитики на грешную землю бизнесмена довольно быстро вернул вопрос прокурора Гильметдинова: тот интересовал, как же татарстанский бизнесмен, зять Фардиева, вообще оказался в Кемеровской области. По словам Мингазова, в «Кузбассавто» он один из собственников. Дескать, приобрели банкротное старое предприятие и стали развивать на его базе новый проект по сборке автобусов Yutong (при поддержке тех самых «китайцев»). Под инвестиции в проект брали даже кредит в «Сбербанке» на 250 млн. рублей. И сейчас, по словам предпринимателя, будущее проекта под большим вопросом — встречи срываются, контракты горят, китайцы волнуются. Мингазов особенно подчеркивал, что на последней встрече Минниханова и губернатора Кемеровской области Сергея Цивилева ему, Мингазову, строго-настрого наказали не подводить Татарстан… «Он [губернатор] попросил, чтобы я не подводил Рустама Нургалиевича», — отметил Мингазов. Он на протяжении всего судебного заседания то и дело напоминал, что если он окажется в клетке изолятора, то беда «автобусному проекту», на котором завязано 500 сотрудников.
Нашлось что сказать Мингазову и о подозрениях в свой адрес. Впрочем, ничего кардинального нового он не сообщил: эмоциональный спич бизнесмена был посвящено полному непризнанию вины, а дело он все так же связывал с семейными разборками. «Я не совершал… Я на заинском предприятии проработал 3 года. Мои показатели прибыли выросли в 10 раз. Я на полтора миллиарда сделал прибыль за 3 года! Мой контракт был 5% от прибыли. Это порядка 57 млн в год. То, что в своих показаниях написали мои бывшие заместители… Я даже близко ко всему этому не был! Эти замы проработали более 40 лет, я лишь был промежуточным директором. У них есть собственник — Фардиев Ильшат. Я ему раньше был родственником, был женат на его дочери. Но у нас сейчас разошлись ситуации. И в данный момент идут суды по детям и имуществу. Я здесь [на «Заинском сахаре“] человек наемный был. И был хороший бонус, я работал, старался…»
Вопросы у Мингазову были и у судьи Сулеймановой: «А что у вас за имущество в Испании, в Барселоне?»
— Нет у меня никакого имущества в Испании! Можете проверить! — категорически заявил подозреваемый. — У меня нет никаких домов в Испании! Я могу гарантировать, что даже если будете искать — не найдете! Это слухи!
К удивлению многих участников процесса, даже представитель прокуратуры настаивал на домашнем аресте для Мингазова. «Нет никаких препятствий для этого», — отметил Гильметдинов, подчеркивая экономическую составляющую преступления и подчеркнул — тяжесть деяния не может быть исключительным основанием для заключения под стражу. Это был тот редкий случай, когда с прокурором согласился и защитник. Адвокат Ахметшин, например, задавался следующим вопросом: если подозреваемых по уголовному делу несколько, то почему остальные фигуранты все еще на свободе, а его клиента задержали? По мнению адвоката, следствие не предоставило никаких убедительных данных о том, что Мингазов может куда-то скрыться или помешать следствию. Да и характеризуется он как честный бизнесмен, от работы которого зависят судьбы сотен людей. Не забыл упомянуть Ахметшин также и про пленум Верховного суда России, по которому по статье 160 УК РФ («Присвоение или растрана») не гоже отправлять предпринимателей в СИЗО.
«Надеюсь, мое имя честное в этом расследовании восстановят, — повторялся Мингазов в последнем слове. — Те обвинения, которые в мой адрес сегодня прозвучали… Истина будет поставлена. Я искренне надеюсь, что это будет сделано как можно быстрее»
Его ближайшую судьбу решали почти час: столько в совещательной комнате провела судья Сулейманова. За это время в зал судебных заседаний даже успел забежать отец Мингазова — на нем не было лица. Сын из стеклянной клетки пытался его утешить, говорить, что все будет хорошо. Однако, вердикт оказался нерадостным: судья постановила отправить Мингазова в следственный изолятор до 27 марта, то есть на 2 ближайших месяца. Ахметшин заявил корреспонденту «БИЗНЕС Online», что с этим решением он не согласен и обязательно будет его обжаловать в Верховном суде РТ. «Папа, не переживай, прорвемся!» — стало последним, что сказал Мингазов своему отцу, когда его в наручниках вывели из зала.