Режиссер и актер Сергей Безруков рассказал о будущем Московского Губернского театра
Театральный мир потихоньку оживает после карантина. О прошлом, настоящем и будущем Московского Губернского театра обозреватель «Аргументов недели» Сергей СЫЧ расспросил художественного руководителя, режиссёра, актёра, певца и отца – Сергея БЕЗРУКОВА.
– ВЫ БЫЛИ недавно на гастролях в Ялте и Севастополе с авторской программой «И жизнь, и театр, и кино!». Какие ощущения после выхода на сцену через полгода? Как встретили? Много было зрителей?
– Зал был полон, встречали великолепно. Безусловно, зрители соскучились по театру, это было видно по бурной реакции. Я даже не удержался, спросил зал: «Ну что, хотите снова театр онлайн?» – «Нет!» – «Живой театр?» – «Да-а-а!!!» Все хотят живого театра, устали от виртуального общения. Онлайн, конечно же, поддержал театры и дал нам возможность не прерывать связь со зрителем, но всё равно онлайн никогда не заменит живого театра, живого общения артиста на сцене и зрителей в зале. Поэтому то, как принимали в Ялте и в Севастополе, – это надо было, конечно, слышать. Люди реагировали очень эмоционально, читали вместе со мной стихи, было очень мощное ощущение долгожданной встречи – как для меня, так и для зрителей. Я пять месяцев с лишним не выходил на сцену, и для меня это было искреннее удовольствие и счастье – наконец выйти на подмостки и посмотреть в глаза своим зрителям, почувствовать их эмоции.
– 17 сентября открылся восьмой сезон в Губернском театре, который вы создали и возглавляете. Кем вы себя сейчас больше ощущаете в театре – директором, художественным руководителем, отцом труппы, актёром, звездой?
– Директором я никогда себя не ощущал, потому что директор у меня есть, и я рад, что могу сосредоточиться только на творчестве. Я сменил трёх директоров, и сейчас у меня замечательный директор, которым я дорожу. Потому что честность и порядочность – это бесценные качества, особенно в новых реалиях. Кем я себя сейчас ощущаю? Безусловно, худруком. А художественный руководитель должен быть родным отцом для своих артистов. Таким был Олег Палыч Табаков, а Московский Губернский театр создавал по образу и подобию «Табакерки», в которой я прослужил 20 лет. Поэтому забота об артистах и вообще о творческом коллективе – это очень важная часть моей работы. Например, два года назад мы смогли добиться получения президентского гранта для поощрительных выплат творческой части коллектива, который очень поддерживает нас всё это время. Благодаря президентскому гранту мы смогли продержаться в эту пандемию. У нас, как и у всех театров, не было никаких доходов, плюс мы очень много потеряли из-за отмен спектаклей – приходилось возвращать деньги за билеты. Понятно, что это была сложнейшая ситуация для всех, и для зрителей в том числе. Был сильнейший удар по всем театрам. Но тем не менее благодаря президентскому гранту мы смогли поддержать творческий коллектив, и артисты благодарны за это, потому что у всех семьи, ипотеки, съёмное жильё… Выжить в это сложное время можно только сообща, как большая семья. А сейчас мы очень надеемся, что будем продолжать работать, играть спектакли, потому что театр жив тем, что он зарабатывает. Мы – автономное учреждение культуры, наш учредитель, Министерство культуры Московской области, выделяет субсидии на зарплаты, но нам приходится добавлять к окладам сотрудников существенную премиальную часть из внебюджетных, заработанных нами средств. Половину заработанных денег мы отдавали сотрудникам, чтобы они получали достойные зарплаты. Всё-таки оклады у нас областные, а находимся мы в Москве, и траты у сотрудников – московские.
– Что изменилось лично в вас с 2013 года?
– Степень ответственности. Когда ты отвечаешь только за себя и свою семью – это одно, а когда ты в ответе за большой коллектив, который, извините, есть хочет, у которого семьи, ипотеки и другие проблемы, – ты понимаешь, что сдаваться в нынешней ситуации просто нельзя. Порой возникает некоторое ощущение отчаяния, которое ты не показываешь никому. Мы ведь и представить себе не могли, что театр, который смог пережить смены эпох, множество войн и революций, в наше время, в XXI веке, вдруг закроется. Страшно даже представить, что пандемия может уничтожить театр как таковой. Театр – древнее искусство, казалось, он вечен. Меняется кино, меняются технологии, и сам театр может меняться, он развивается и обретает самые различные формы. Но сам вид искусства, когда есть зритель и есть артист на сцене, – это неизменно и вечно. А вот сейчас возникло некое отчаяние – неужели мы все уйдём в онлайн и всё это превратится в нечто на удалёнке… Но онлайн – это уже не театр, это другой вид искусства. Театр ценен своей сиюминутностью, живым общением артиста и зрителя, обменом энергии между сценой и зрительным залом, – вот что такое театр. И именно этого нас лишили. Впору отчаяться, но ты не имеешь права сдаваться и показывать, что тебе не так всё просто. Поэтому, конечно же, надеемся на лучшее и оптимизма не теряем.
- Вы единственный театр, который достойно ответил на вызовы этой жуткой весны и лета: пандемия, карантин, пессимизм. Театр работал и был в тренде. Как это удалось, в чём секрет?
– Секрет – в команде. Всё благодаря ей. У меня много креативных помощников, и сами артисты очень много креативят, огромное им спасибо. Потому что, когда артисты сдаются, – это совсем печально. Никто не сдавался, все придумывали различные варианты творческого общения в онлайн. Самое главное – не потерять связь со зрителем. За 7 сезонов существования театра мы обрели очень хороших, добрых поклонников, которые смотрят спектакли по многу раз, некоторые приезжают для этого из других городов. Поэтому самое страшное, наверное, – это «закрыться» и потерять эту связь. Соцсети и Интернет дают возможность общаться, и мы проводили прямые эфиры с артистами, поэтические чтения, делали домашние зарисовки и юмористические выпуски. Всё это было сделано профессионально. Опять же наши замечательные монтажёры за время пандемии набили руку и превратились в настоящих профессионалов. Мы просто продолжали работать: читать стихи, сказки и прозу, фантазировать и творчески хулиганить – мне кажется, это всё нас только закалило.
- Как театр будет принимать зрителей в условиях непрекращающегося карантина?
– Принимаем с учётом всех требований Роспотребнадзора. Маски, перчатки, дезинфекция, термометрия для сотрудников и зрителей. Билеты продаём с соблюдением дистанции между зрителями в зале, пока – с заполняемостью зала на 50%, а там посмотрим, насколько нам позволят полную рассадку. Всё это будут регламентировать Роспотребнадзор и московские власти. Как я слышал, в плане мер предосторожности ответственность будет переложена на сами театры. Мы, безусловно, будем беречь наших зрителей и сотрудников. Мы сдаём тесты, стараемся репетировать малыми группами и оберегать друг друга. В нынешней ситуации, кто бы что ни говорил, мне кажется, основная ответственность должна быть у самих зрителей. Что бы мы ни предпринимали, но если человек заболел и тем не менее пришёл в театр, мне кажется, он подставляет тем самым не только самого себя, но и окружающих. Конечно же, большая просьба к зрителям, чтобы они были осторожны и аккуратны. И маски необходимы, и перчатки, и дезинфекция. У меня всегда с собой в кармане маска, перчатки и флакон с антисептиком, из дома я без этого не выхожу. Это уже входит в норму. Времена диктуют определённый стиль поведения. Я очень надеюсь, что через какое-то время наш иммунитет приспособится к этой инфекции, и вакцинация станет доступна, и у нас образуется коллективный иммунитет. Надеюсь, что через полгода мы будем вспоминать об этом времени с содроганием, с ужасом. Но вы знаете, всегда самое тяжёлое время стирается из памяти – ты помнишь какие-то обрывки и, как ни странно, помнишь самое хорошее. Буду вспоминать, что во времена изоляции мы все были дома, и я с удовольствием общался с семьёй. Конечно, как и у многих, киносъёмки у меня отменились, и с ипотекой возникли проблемы, мы с супругой писали заявление на ипотечные каникулы. Сейчас надеемся, что работа будет и появится возможность платить по ипотеке. Так что в принципе у меня были те же проблемы, что и у всех. Конечно, без работы тяжело. И тем не менее вспоминается самое хорошее: мы были вместе, была дача, можно было гулять с детьми. Работали с Аней над сценарием будущего многосерийного фильма, со мной в главной роли. Я вспомнил, что когда-то любил рисовать, и жена подарила мне масляные краски. Даже сейчас я уже об этом вспоминаю с ностальгией, потому что у меня уже сейчас времени нет, я даже не знаю, когда я в следующий раз возьму в руки кисточки и присяду к мольберту. Я уже шучу, что вспоминаю об этом периоде как о некоей болдинской осени: такая карантинная весна у меня была, я рисовал. А сейчас у меня впереди большой период, когда мне будет не до этого. Так что в будущем, мне кажется, мы будем вспоминать именно это.
– Губернский – уникальный театр, и «собрать» для такого театра репертуар очень сложно. Ведь много запросов, условий, требований. Театр Подмосковья с претензией на московского зрителя, школьников и детскую аудиторию, «Театр для всех» (незрячих зрителей), губернаторская программа. Какие ориентиры и приоритеты в новом сезоне?
– Приоритет у нас всегда один: я за живой театр. Он должен цеплять, говорить о проблемах, воспитывать – но главное, он должен быть живым. Помимо формы, какой бы она ни была, самым главным для меня остаётся содержание: о чём мы ставим и что хотим сказать. Мы продолжаем то направление, которое заявляли в самом начале пути, – «человеческий театр», театр для людей. Что касается детской темы: с 17 октября по 13 ноября мы в третий раз проведём наш Международный большой детский фестиваль, я рад, что мы всё-таки это сделаем, причём офлайн. Только театр из Даугавпилса по понятным причинам не сможет приехать и будет играть спектакль в онлайн-трансляции. В афише будут замечательные работы, которые мы отсмотрели вместе с экспертами – есть чем гордиться, есть что показать. В этом году много спектаклей, достойных программы помощи детским театрам «Театр детям».
Будем развивать и музыкальное направление: сейчас работаем над сценарием для нашего Губернаторского оркестра под рабочим названием «Весёлые ребята».
– Чем будете радовать и удивлять как руководитель, режиссёр, актёр? Какие новые имена появятся в театре?
– 17 сентября мы открыли сезон, к началу которого успели сделать ремонт в зрительских уборных, который давно был запланирован и на него учредителем были выделены целевые средства. В прошлом году сделали ремонт в большом и малом зрительных залах: сменили кресла, покрасили стены. Я мечтал об этом шесть лет, и наконец-то у нас именно тот цвет стен, который мне был нужен, чтобы зал напоминал именно настоящий театр, а не ДК. Ведь в прошлом это был Дом искусств «Кузьминки», и выглядел он соответствующе, с ядовито-жёлтыми стенами и светлыми ложами. Сейчас мы сделали ещё ремонт карманов сцены, где хранятся декорации, – это очень важная составляющая для театра: декораций много, с каждой новой постановкой их количество увеличивается. Теперь есть возможность складировать и надёжно доставлять декорации на сцену, для этого было сделано несколько ярусов. 17 сентября мы наконец-то открыли сезон. Открыли «Энергичными людьми», сыграли этот спектакль бесплатно для врачей Московской области, которые всё это время работали в красной зоне, боролись с вирусом. «Энергичные люди» – премьера позапрошлого сезона, но мне кажется, она очень подходит по смыслу к нашей ситуации: в финале звучит песня, которую артисты поют вместе с залом: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди!» Это очень созвучно нашему состоянию. Мы, конечно, на сборе труппы шутили по поводу изоляции, пандемии, дезинфекции – придумали целое шоу в жанре капустника. О том, что артисты без работы превращаются в зомби, но любой вирус на самом деле можно победить вирусом таланта, вирусом театра. Мы отпраздновали нашу встречу, начало сезона с таким волнением, как будто это было впервые. Пусть пока неполные залы, рассадка, маски, главное – мы работаем, театр жив! Надеемся, что когда-нибудь в ближайшем будущем это всё благополучно закончится и мы вернёмся к обычному стилю жизни и работы, когда все без масок и не надо думать, как посадить зрителей.
Что касается наших планов: уже идут репетиции первой премьеры – Ольга Матвеева продолжит замечательный эксперимент, который начали в прошлом сезоне в жанре поэтического кабаре. Мы обратимся к поэзии шестидесятников, диссидентов и тех, чьи имена несправедливо забыты. Ведь кроме хедлайнеров поэзии 60-х Вознесенского, Евтушенко, Ахмадулиной, Рождественского было ещё много других поэтов, имена которых даже не припомним. Я рад, что Ольга Матвеева работает с этим жанром. Я сам уделяю большое внимание художественному слову, это, мне кажется, очень важный навык для актёра. Так что 29 октября на малой сцене уже состоится первая премьера этого сезона – спектакль «Поэтическое кафе «ЛУЧ».
К великому сожалению, «Маскарад» в постановке Роланда Аткочюнаса, который мы заявляли в прошлом сезоне, придётся перенести на следующий год, потому что из-за пандемии и изоляции режиссёр не смог к нам приехать. Проводить репетиции онлайн мне показалось бессмысленным. Репетиции – дело живое, и в работе над такой ответственной, масштабной постановкой, как «Маскарад», режиссёр всё-таки нужен живьём, а не по zoom. Надеюсь, что эта постановка состоится в следующем году и я наконец-то сыграю Арбенина. У меня не было новых ролей в театре уже около пяти лет, очень жаль, что откладывается «Маскарад», но я решил, что в этом сезоне всё же выйду на сцену в новой роли, и это тоже будет классика. Возможно, пандемия это навеяла, потому что я, как и многие, провёл эту самоизоляцию среди ящиков с рассадой, сажая в огороде картошку, помидоры и огурцы, немного пожил деревенской жизнью. Поэтому и решил поставить спектакль, где будет много рассады (в буквальном смысле) и деревенской жизни. Сыграю главную роль в спектакле, который поставлю сам. К 160-летию Антона Павловича Чехова мы поставим спектакль «Дядя Ваня», 11, 12 декабря сыграем премьеру. ЕБЖ, как писал Лев Николаевич Толстой, – если будем живы. Самое главное, чтобы не было второй волны, чтобы нас не закрыли, чтобы мы смогли репетировать и спокойно выпустить в декабре «Дядю Ваню». Я сам сыграю Войницкого. Так совпало, что мы с ним ровесники – в октябре мне исполнится 47 лет. Артисты, занятые в нашей постановке, – это все наши звёзды: Антон Хабаров в роли Астрова, Карина Андоленко в роли Елены Андреевны, Григорий Фирсов сыграет Серебрякова. Заняты и молодые артисты, которые в прошлом году пришли к нам в театр: Диана Егорова сыграет Соню, Никита Жолнерчик – Телегина. Пьеса по нынешним временам выгодная – в ней не так много персонажей. Мне кажется, я придумал оригинальное решение этой пьесы, и надеюсь, что она зазвучит по-новому. Постановок «Дяди Вани» было много, во время изоляции я посмотрел всё, что можно было найти в записи в Интернете: и театральные постановки, и киноверсии. Надеюсь, что у нас будет своя версия, достойная внимания. Мы обыграем и новую театральную реальность: в зале будут ящики с рассадой, которые будут стоять между зрителями, – это добавит и колорита, и актуальности. Что касается второго полугодия: я надеюсь, что режиссёр Александр Созонов поставит электродраму «Безымянная звезда» с Анной Снаткиной. Начнёт репетировать Анна Горушкина, которая возьмётся за комедию Шекспира «Много шума из ничего», а премьера состоится в следующем сезоне. Весь вопрос в том, какими мы дойдём до следующего года, что будет происходить в мире и что будет происходить со всеми нами. Тут мы можем предполагать, а как оно случится на самом деле, – вопрос. Будем действовать по обстоятельствам.
К сожалению, за это время были у нас в театре и потери: не стало Сергея Куницкого, одного из наших прекрасных артистов. Сердце не выдержало. Поэтому работаем ещё и над вводами артистов на его роли в спектаклях, он был очень много занят в репертуаре. Я не успел в этом году посмотреть артистов на предмет приглашения в труппу, как обычно это делал. Мне звонили руководители курсов с просьбой посмотреть ребят, но сами понимаете – изоляция, пандемия. Надеюсь, что в начале сезона смогу посмотреть новых ребят и, может, кого-то возьму в труппу.
– Чем дальше, тем более ощущаются масштаб, величие и человечность Олега Павловича Табакова. Какой спектакль вы сейчас с ним поставили бы и сыграли? Какие его слова или фраза со временем обрели для вас иное звучание?
– Театр – это «весёленькое дело»! Он любил это повторять. И сейчас эти его слова воспринимаются по-новому. Это значит – работать азартно, с самоиронией, здоровым юмором даже в сложнейших ситуациях. В наше непростое время, с ограничениями, рассадкой в зале – продолжать заниматься искусством, творить и радовать зрителей могут только люди действительно весёлые, неунывающие. Люди отчаявшиеся – не выживают. Театр не бывает пессимистичным. Мы можем говорить о проблемах, но наше искусство, театр – это «весёленькое дело», как говорил Олег Павлович Табаков. Так что мы все – весёлые ребята!
(При участии Лианы Хусаиновой)