Крымские суды потеряли смысл
Алуштинский суд за два года запутался в процессуальных нарушениях и сомнительных обвинениях политического дела Степанченко и Назимова. Разный подход к обвиняемым в делах представителей власти и ее критиков говорит о кризисе судебной системы в регионе.
Политическое дело против двух алуштинцев — депутата местного горсовета Павла Степанченко и главного редактора «Твоей газеты» Алексея Назимова – рассматривается городским судом уже почти два года. По версии обвинения, осенью 2016 года главред Назимов собирался получить от члена «Единой России» 150 тысяч рублей, обещая взамен не публиковать порочащие политика и его партию сведения. Депутат Степанченко, по версии следствия, выступал посредником в передаче денег. Оба подозреваются в совершении преступлений по двум пунктам 204-ой статьи УК РФ — «коммерческий подкуп, сопряженный с предметом вымогательства предмета подкупа» и «посредничество в коммерческом подкупе, совершенное группой лиц по предварительному сговору». Таким образом, Назимову грозит до девяти лет лишения свободы, Степанченко — до пяти.
Состоялись десятки заседаний, на которых так и не было предоставлено прямых доказательств вины Назимова и Степанченко. По мнению адвоката оппозиционеров Алексея Ладина, собранные обвинением материалы доказывают лишь факт провокации взятки со стороны силовиков и местных чиновников. Но суд неумолимо идет к реальным срокам для Павла Степанченко и Алексея Назимова, хотя поставить точку в этом деле почему-то никак не решается. А судья Ващенко, вопреки позиции Верховного суда РФ, упорно запрещает прессе фотосьемку в зале заседаний.
Ожидалось, что 23 октября на очередном заседании алуштинского суда прозвучит последнее слово обвиняемых, после чего суд займется приговором. Вместо этого судья снова объявила прения, на которых вновь звучали обвинения в адрес Назимова и Степанченко - а затем вообще приостановила заседание, потому что зал понадобился для еще какого-то дела. Таким образом, обвиняемые, сидящие в тяжелых условиях СИЗО уже около двух лет, остались в подвешенной ситуации.
Дело Назимова и Степанченко резко контрастирует с делом бывшего мэра Алушты Игоря Сотова. В 2015 году Сотов выделил под застройку участок, обремененный правами третьих лиц. После этого подрядчику было перечислено авансом 15 миллионов бюджетных рублей. Но поскольку по участку шли суды, застройщик не смог построить многоквартирный дом и предоставить необходимое по программе жилье муниципалитету, проект был сорван. Второй эпизод — строительство тем же подрядчиком детского модульного сада на 100 мест. Было освоено 50 миллионов рублей, но объект получился непригодным к эксплуатации. Общий ущерб - в тысячи раз больше, чем в деле «алуштинских оппозиционеров», но Сотова, в отличие от них, в СИЗО заключать не стали – он сидит под домашним арестом.
Контрастирует дело Назимова и Степанченко и с делом бывшего мэра соседней Ялты Андрея Ростенко. После его задержания в Москве, глава совмина Крыма Сергей Аксенов, лояльные ему министры, депутаты Госдумы и общественники обрушились с критикой на силовиков, звучали выпады в адрес неких московских генералов. Несмотря на наличие в открытом доступе десятков материалов по Ростенко, он после демаршей Аксенова был освобожден из московского СИЗО. И, вопреки уголовному делу, стал советником главы правительства Крыма, курирующим ФЦП.
Правда, менее близкие Аксенову фигуры, - вице-премьеры Олег Казурин и Виталий Нахлупин, - попавшись на взятках, удостоились от главы правительства лишь комментариев о неотвратимости наказания для коррупционеров. Но есть еще история бывшего вице-премьера Владимира Серова, которого судакские общественники уличали в десятках нарушений закона. Однако об уголовном деле в отношении уволенного Серова ничего не слышно. А вот его главный критик Дмитрий Джигалов был показательно осужден «за разжигание межнациональной розни» - по весьма сомнительному поводу.
Новый район южнобережной Краснокаменки, по мнению силовиков, появился в результате выделения земли на «несуществующей сессии поссовета». Но никто не слышал о преследовании владельцев этих участков, среди которых много республиканских вип-персон.
Совершивший самосожжение бизнесмен Александр Стрекалин, у которого подчиненные Ростенко отняли кафе на Приморском пляже Ялты, не добился справедливости в суде. В отношении застройщиков, вырубивших под свои высотки большую часть Приморского парка, никто дел не возбуждает. Наоборот, они практически получили в собственность Приморский пляж, где и стояло раньше кафе Стрекалина.
В большинстве официальных ответов крымские чиновники рекомендуют обращаться в суд. Но какой смысл, если законы применяются выборочно и трактуются в пользу лиц, близких к исполнительной власти? О каком законе мы можем говорить, если разрушен его фундамент – равенство для всех?