В конфликте с нормами права
Следственный Комитет и проблема останков
Слух может подтвердиться
Прошел слух, будто Следственный Комитет собирается во второй половине сентября этого года сделать окончательное официальное объявление о принадлежности екатеринбургских останков Царской Семье. Слухи бывают разные. Бывают верные, а бывают злостные, имеющие целью опорочить свой «предмет».
Вспомним , данное им Анатолию Степанову 25 июля с.г. В этом интервью, после обсуждения результатов генетической экспертизы, главе СК был задан вопрос: «Что еще предстоит сделать следствию?». На него был получен ответ: «Итоговое процессуальное решение можно будет принять после того, как будут завершены две повторные комиссионные медицинские (антропологические), автороведческая и историко-архивная судебные экспертизы. В рамках этих экспертиз ученые изучают и систематизируют порядка 2 тыс. документальных первоисточников, в том числе обнаруженных в 2017-2018 годах в зарубежных архивах и музеях и никем не исследованных. В экспертных советах собраны исследователи разных возрастов и школ, среди них и те, которые уже в 1990-х годах участвовали в исследовании останков, а также те, которые впервые прикоснулись к этой теме».
Судя по этим словам, указанный слух является злостным, имеющим целью опорочить СК, ибо невозможно представить, чтобы столь разнородные и столь объемные исследования, о завершении которых не было сказано ни слова, вдруг оказались завершенными. Но поскольку заявление СК от 16 июля с.г. о принадлежности останков Царской Семье было сделано так непредвиденно, то основания для тревоги вполне имеются. Генетические исследования, на которых заявление основывалось, велись при этом с непроницаемой закрытостью, не было сделано ни единого шага в сторону общественного доверия к этим исследованиям, в сущности, о таковом и речи быть не может, ибо вынуждаемое доверие — это абсурд.
При таком позиционировании может быть что угодно, слух может и подтвердиться. Уместно поэтому обратиться к теме, обозначенной в подзаголовке данной статьи.
Вне правового поля
Зададимся вопросом: заявление СК от 16 июля являлось рассказом о работе соответствующей следственной группы (что было бы возможным. к примеру, как ответ на запрос общественности) или констатацией результата? Очевидно, второе. А следствие было завершено при этом или продолжало свою деятельность? Второе.
Спрашивается: если следствие продолжает работу, а ее результат сообщается заранее вышестоящим лицом, сообщается публично и с нарочитой эффектностью (вспомним дату), то не является ли это деяние вмешательством в таковую работу? Очевидно, является. Противозаконно ли это? Конечно. Приведем, опустив формулировки полагающихся наказаний, все пункты применимой к данному случаю статьи.
Ст. 294 УК РФ. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (действующая редакция)
1. Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия .
2. Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения.
Не говорим уж о той беззастенчивости, с которой здесь были нарушены данные когда-то обещания публикации всех материалов следствия и открытых обсуждений этих материалов. Не говорим и о том, как бесчестен расчет на доверие рядового человека к официальным заявлениям, как бесчестна готовность объявить доверяющим, что все несогласные — это просто злопыхатели и маргиналы.
Правовой аспект проблемы екатеринбургских останков требует самого серьезного внимания, и этим оправданы дальнейшие рассмотрения общего характера.
С принципиальной точки зрения
Не раз с горечью вспомнишь философа Ивана Ильина, связывавшего напрямую здоровье или нездоровье общества с развитостью или неразвитостью общественного правосознания. «Смешно говорить!» — воскликнет иной читатель. Ильин, однако, верил в Россию — при таких основаниях для утраты веры, какие мы и представить уже не можем.
Вернемся к теме останков. Ниже, не в первый и не в последний раз, будет речь об исследованиях Э.Г. Агаджаняна и А.А. Оболенского в их основном, медико-историческом ключе. Сейчас же мы приведем размышление правового характера из Э.Г. Агаджаняна, Ю.А. Григорьева и А.А. Оболенского: «...хочется поднять еще одну серьезную проблему, о которой уже говорилось, но которую следствие, по вполне понятным причинам, продолжает игнорировать.
Никакого судебного решения по делу об убийстве Царской Семьи, как не было вынесено в 1998 году, так не предполагается и сейчас.
Вместе с этим, в соответствии с действующими законодательствами цивилизованных стран, в том числе, и России, правосудие по уголовному делу осуществляется только судом (ч. 1 ст. 118 Конституции России, ч.1 ст. 8 УПК России). Без дополнительной проверки признаются лишь обстоятельства (в том числе идентификация останков погибших), установленные приговором суда, либо решением суда в рамках гражданского, административного, арбитражного судопроизводства (ст. 90 УПК России). В силу этих норм закона, само по себе следствие без суда (на котором должна непременно присутствовать состязательность сторон — обвинения и защиты) идентифицировать останки погибших не может. Какую бы работу следствие не проделало, какие бы экспертизы оно не провело, юридический факт идентификации останков погибших устанавливается только судом. Только суд рассматривает дела об установлении родственных отношений, в том числе между живыми и умершими людьми (п.1 ч.2 ст. 264 ГПК России). И в соответствии с нормами УПК России, следствие не уполномочено устанавливать какие-либо юридические факты.
Однако, как мы знаем, в случае с «екатеринбургскими останками», по какой-то неведомой причине рассмотрения материалов следствия в суде не предполагается.
Получается, что следствие само себя выбирает, само назначает экспертов и экспертизы, само их интерпретирует, само делает выводы и само выносит окончательное решение, ни перед кем не отчитываясь и ни за что не отвечая. Элемент состязательности отсутствует напрочь, о каком-то контроле следственного процесса даже речи не идет ни на каком этапе. О какой непредвзятости в таких условиях вообще можно говорить? Это прямое глумление над истиной и пародия на правосудие».
Заодно поясним теперь, что значит «предварительное расследование». То и значит, что это лишь материал — существенный, но вспомогательный — для судебного разбирательства, которое только и может прийти к вынесению решения. Суд может при этом назначать и свое расследование.
Вспомним , по многим аргументам его участников С.А. Беляева, Л.Е. Болотина, А.Д. Степанова и С.В. Тимченко (оппонировавших В.Н. Соловьеву и С.В. Мироненко) до сих пор сохранивший свою актуальность. Вспомним завершение тогдашней дискуссии. Председательствовавший А.Д. Степанов сказал: «А я подведу итоги. В ходе сегодняшних дебатов наши позиции прояснились, но не сблизились. Зато все участники дискуссии сошлись во мнении, что суд, и только суд, может поставить точку в «Царском деле» или по крайней мере наметить пути для окончательного решения проблемы. Кто выступит инициатором такого суда? Правительство, общественные организации или Госдума — это отдельный вопрос».
С Анатолием Дмитриевичем (2008 года) нельзя не согласиться.
В условиях заведомой лжи
От чего угодно легко отмахнуться: «Вздор!» — и дело с концом. Так и отмахиваются от исследований Э.Г. Агаджаняна и А.А. Оболенского, шутят в кулуарах: «Зубные щетки какие-то — ерунда!», да Степанов на РНЛ мимоходом порочит исследователей как некомпетентных. Но и зубные щетки — не ерунда. То, что Государь, как показано А.А. Оболенским, регулярно, раз в три месяца, менял свою зубную щетку, означает, как подчеркивает историк, что он следил за гигиеной рта, следил за зубами. И это лишний аргумент против приписываемой ему дентофобии.
Стоматологическая идентификация имеет давнюю историю и заслуживает полное уважение у криминалистов. При достаточной обстоятельности она дает столь же достоверный ответ, как и отпечатки пальцев: точное «да» или точное «нет». Для екатеринбургских останков точное «нет».
Чем обеспечивается в данном случае «достаточная обстоятельность»? В данном случае ее можно назвать не только достаточной, но даже избыточной, ибо самими учеными (например, В.Н. Трезубовым) подчеркивалось, что начальная стоматологическая экспертиза останков (в 1990-х годах) носила скурпулезный, дотошный характер. А стоматолог (с мировым именем — приходится это подчеркивать из-за неотступного «возражения»: «Кто они такие?») Э.Г. Агаджанян основывается на материалах именно этой экспертизы. Его наблюдения историк А.А. Оболенский сопоставляет с документами: счетами оплаты лейб-стоматологу, дненвиками Государя и Государыни и пр.
Два самых простых, всем понятных и уже не раз приводившихся примера покажут всякому разумному, не зарывающему голову в песок человеку, что останки царскими быть не могут. Зубы черепа № 4 долгие годы до смерти не подвергались лечению, их состояние — самое скверное. Профессор В.Н. Трезубов не раз публично заявлял, что это, скорее всего, означает дентофобию (паническую боязнь лечения зубов) Императора. Оставим на совести профессора его весьма оригинальное соображение: если генетическая экспертиза докажет, что череп № 4 принадлежал Императору, это будет означать, что Государь страдал дентофобией... Однако, помимо того, что никто тому не поверит, кроме сильно желающих верить, доказано, что .
Зубы черепа № 7 (приписываемого Государыне) также долгие годы перед смертью не подвергались лечению. В то же время известно, что лейб-стоматолог приезжал из Ялты в Тобольск осенью 1917 года и избавил Государыню от сильных зубных болей. Можно посчитать, что он лечил Государыню за восемь месяцев до смерти. Итак, череп № 4 не может принадлежать Императору, а череп № 7 не может принадлежать Императрице.
Первая публикация Э.Г. Агаджаняна и А.А. Оболенского (в ней участвовал также Л.Е. Болотин) появилась в конце ноября 2017 года, затем до середины лета 2018 года появился целый ряд публикаций на портале «Православие.ру», в газете «Московские ведомости», а также во многих светских СМИ.
Интересующийся читатель найдет все материалы исследований на сайте . Ответ со стороны сторонников версии Поросенкового Лога один: «кто они такие?», в остальном — молчание. Ни одно из наблюдений исследователей не подвергалось критике, ни один из выводов (в итоге к следствию было направлено более 20 вопросов) не был опровергнут, и это означает только одно: справедливость наблюдений и правильность выводов.
В частности, заявление СК от 16 июля было сделано при полном игнорировании результатов независимой историко-стоматологической экспертизы. И, значит, в условиях заведомой лжи.
Заключение
На благоразумие ревнителей «царской могилы» надеяться не приходится. Всякий грех иррационален, а грех против истины в особенности. Кому-то очень хочется, чтобы екатеринбургские останки получили заново признание, причем полноценное, церковное. Но Церковь не имеет отношения к означенному «кому-то», что он ей? У нее молитва, пост и стояние в истине.