Война за Приднестровье: Альгис Микульскис о молдавской агрессии и спасении из России

Спецкор ФАН Альгис Микульскис — о причинах, по которым 31 год назад Молдавия объявила войну русскоязычному Приднестровью.

В ночь с 1 на 2 марта 1992 года на берегах Днестра начался конфликт, отголоски которого не утихают до сих пор. О том, в чем была его причина, кто воевал и почему спустя почти 30 лет его «горячая фаза» может возобновиться, — в авторской колонке специального корреспондента ФАН Альгиса Микульскиса.

Сразу признаюсь — в детстве и юности о Молдавии я знал немного… Информация об этой республике в моей голове ограничивалась тем, что в ней солнечно, есть композитор Евгений Дога со знаменитым вальсом, кинорежиссер Эмиль Лотяну с фильмом «Табор уходит в небо», люди едят виноград, а ансамбль народного танца «Жок» лихо выплясывает «хору»…

В общем, присутствовал некий «обязательный минимум» того, что было на слуху, благодаря культивируемому в стране интернационализму. Поэтому народ, живущий где-то между Украиной и Румынией, представлялся мне добродушным, музыкальным, по-хорошему простым. Мирным!

Первые сомнения в миролюбивости не только молдаван, но и обитателей других национальных республик стали возникать с началом горбачевской Перестройки. Социальная активность по окраинам СССР лавинообразно нарастала. Так же бурно раздувалось и национальное самоосознание населяющих эти окраины коренных народов. Советский Союз был еще жив, но уже обречен, а его агония становилась все более кровавой.

Начиналось все в 1986 году, когда в Якутске вспыхнули столкновения между русской и якутской молодежью. Затем были Казахстан, Абхазия, Нагорный Карабах… Легче перечислить места, где было спокойно! Хотя к моменту развала страны спокойно не было уже нигде…

Разумеется, активные молдаване не могли остаться в стороне от этого набиравшего силу «праздника непослушания», решив, что они и румыны — один народ и их республика должна говорить по-румынски.

Иррациональная, ничем не объяснимая ненависть к русскому языку вообще стала этаким «фирменным знаком» происходивших тогда в умирающей стране процессов. Вот и в Кишиневе лозунги из разряда «Молдова — для молдаван!» и «Чемодан — вокзал — Россия!» зазвучали на демонстрациях уже осенью 1988 года.

Следующей весной в республиканской центральной печати был опубликован законопроект «О функционировании языков на территории Молдавской ССР», согласно которому родители лишались права выбирать для собственных детей язык обучения. А за использование в официальном общении иного языка, кроме молдавского, предусматривалась административная и, в некоторых случаях, уголовная ответственность!

Спустя два месяца ожидаемо появился и «Народный фронт Молдовы» … Как ожидаемо появились и те, кого языковые новшества не устроили: русскоговорящие жители Приднестровья создали «Интердвижение».

Занимательный факт: 23 июня 1989 года Верховный Совет МССР, основываясь на заключении специальной комиссии по пресловутому пакту Молота-Риббентропа, решил, что МССР — незаконно созданное государство, а Бессарабия и Северная Буковина — оккупированные румынские территории.

Узнав об этом решении, в Тирасполе вполне логично предположили, что если Молдавская ССР была создана незаконно, то левобережье Днестра также незаконно было включено в ее состав. Итогом этого противостояния и состоявшегося накануне референдума стало провозглашение 2 сентября 1990 года Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики в составе СССР.

Первая кровь в Приднестровье пролилась ровно через два месяца — в ноябре 1990 года. Тогда на город Дубоссары напали вооруженные формирования Кишинева. Погибли трое мирных жителей, еще 16 человек получили ранения.

А вскоре случился августовский путч ГКЧП. Молдавия и Приднестровье объявили себя независимыми государствами, и война между ними стала практически неизбежной. Причем автор исследования тех драматических событий, историк Петр Шорников, утверждает, что именно эта неудавшаяся попытка сохранить СССР и стала первым толчком к началу кровопролития.

«Война висела в воздухе… Висела с момента путча постоянно! У Молдовы не было вооруженных сил тогда, полиция тоже воевать не хотела… Никто не хотел умирать, но 2 марта это началось. Началось, разумеется, с провокации. Но к тому времени у Приднестровья уже были вооруженные отряды, милиция уже перешла на сторону ПМР».

Началось, кстати, все опять в районе приднестровских Дубоссар.

Валерий Лицкай, с 1991 по 2000 годы занимавший пост министра иностранных дел ПМР, делится практически хроникальными воспоминаниями:

«Если говорить о боевых действиях, то есть абсолютно точная точка их начала — это бой в Кочиерах. Он как раз и был 2 марта 1992 года… Суть боя? Там стоял полк химзащиты Советской армии, а село Кочиеры было на стороне «Народного фронта» и его местное отделение решило вооружиться, пойти в полк 14-й армии и забрать там оружие. Кое-какое оружие им удалось заполучить, и они продолжили штурм. Офицеры заперлись в домах и начали обороняться… В общем, начался настоящий бой! Обороняющиеся обратились в штаб армии, в Тирасполь. Оттуда им на помощь отправили отряды казаков и республиканской гвардии, человек 300…»

Далее, по словам Лицкая, прибывшие отогнали нападавших, начали выводить офицеров и их семьи. И все так и шло бы благополучно, если бы не решил вмешаться Кишинев. Отряд полиции особого назначения перешел по льду реку Днестр, вошел в Кочиеры и вступил в бой. После чего приднестровцы и офицеры 14-й армии, дислоцированной рядом с этим населенным пунктом, с семьями вынуждены был отступить. Кочиеры остались за молдавскими националистами.

Что было дальше? Дальше война начала разгораться. Спусти две недели после боя в Кочиерах интенсивные столкновения велись уже по всему Дубоссарскому району. Ну а дату 2 марта 1992 года прокомментировал председатель Верховного совета ПМР Александр Коршунов:

«Сразу по нескольким направлениям власти Молдовы начали полномасштабные боевые действия. Молодая республика, которую люди создавали, чтобы защитить свои права, национальные традиции и культурные ценности, понесла огромные потери. Никогда больше такого не должно произойти».

Начало перемирию, как обычно, положила Россия. 27 июня 1992 года командование 14-й армией принял на себя легендарный Александр Лебедь с его громогласным:

«Да мы, если понадобится, сделаем так, что будем завтракать в Тирасполе, обедать в Кишиневе, а ужинать в Бухаресте!»

К обещаниям генерала ВДВ прислушались, и к осени огонь прекратился.

Итог — как минимум 1000 погибших и 4500 раненых с обеих сторон.

Что сейчас? ПМР так и осталась непризнанной республикой, а мир на ее территории до сих пор обеспечивает в основном Российская армия. Позиция Кишинева, после избрания там на президентский пост прозападной Майи Санду, такова, что разговоры о выводе российского миротворческого контингента с территории республики звучат все громче. Они, конечно, так и останутся разговорами, но благодаря им про отношение к России со стороны нынешнего руководства Молдавии все более чем понятно.

Москва, кстати, официально считает ПМР составной частью Республики Молдова. Хотя стоит упомянуть 2014 год. Тогда во время «прямой линии» Владимир Путин, комментируя просьбу Приднестровья признать его независимость, отметил, что людям надо позволить самим решать свою судьбу.