А звёздное небо – над нами…
Штрихи к портрету
У заведующей Домом-музеем Анатолия Дурова кандидата исторических наук Ирины Бойковой детство было, по её собственному признанию, счастливым. Папа – военный, родилась она на Дальнем Востоке, а в школу пошла уже в Германии. Жили в маленьком чистеньком городке, воинская часть располагалась на территории бывшей школы разведчиков, в классе училось всего восемь человек. Прекрасные учителя, подход к каждому ученику индивидуальный. Кругом – дивная природа, вековые ели, животные в изобилии. Мама всегда дома, никуда не спешит, всегда готова тебя выслушать. «Парниковые условия», – определяет Ирина.
Людмила Романова
При выходе в отставку отец выбрал местом жительства Воронеж, так как родом был из наших краев. Последние два школьных года Ирина провела уже в классе, где было 30 человек, провела в основном на задней парте, читая русскую литературу и книги по истории.
Круг её интересов ещё класса с пятого определялся именно этими предметами. Сомнений в выборе профессии не было – исторический факультет ВГУ, куда она поступает в 1979 году. Но тут начинает сильно болеть мама, так что учиться пришлось на вечернем и пойти работать. Активной, деятельной девушке очень подходила работа в молодежной редакции телевидения. Сюжеты, герои, командировки – очень интересно, но совмещать такую работу с учебой и с уходом за больной мамой оказалось сложно.
– Так в моей жизни возник музей. Сначала это был «Арсенал», куда я устроилась экскурсоводом, а затем познакомилась с Владимиром Бойковым, моим будущим мужем, и пришла в Дом Дурова, и, как оказалось, на всю жизнь. Володя был инициатором создания этого музея, он открылся в 1978 году, и там он работал. А когда его призвали в армию, он предложил меня на своё место. Так и работаю с 81-го года вот уже 35 лет. Когда он вернулся, с мамой было уже совсем плохо.
Володя много помогал мне, мы очень сблизились, такие вещи очень ценишь. А поженились уже после смерти мамы в 83-м году. Из одних надежных рук я перешла в другие, потому что Володя мне и помощник, и наставник, и друг, словом, всё. А вообще (улыбается) он – создатель музеев. Даже когда служил в армии, то и там умудрился открыть музей в Хабаровске. А чего стоит его эпопея с привозом в Воронеж из Парижа картин художника Нилуса для нашего музея изобразительных искусств! И теперь он занят разработкой концепции бунинского музея в Воронеже. Ведь разговоры об этом ведутся более двадцати лет.
– Хватит-хватит, я уже полностью поняла, что твой муж – замечательный человек, и очень рада за тебя. Но давай продолжим наш разговор. Итак, начало работы в музее – во многом дело случая. А потом?
– Что лежит в основании музейной работы? Любовь к ушедшим людям и эпохам. Надо проникнуться их жизнью. Анатолий Владимирович Дуров давно стал очень близким мне человеком. Я, конечно, изучила всю его жизнь, много писала об этом. Кстати, в наступившем году исполнится 100 лет со дня его смерти. А для меня он жив до сих пор.
– Ты знаешь, это чувствуется. В этом небольшом Доме-музее – какая-то особенная атмосфера. Когда мы сидим, пьем с тобой чай (у нас с Ирой есть обычай – мы встречаем православное Рождество в Доме Дурова. – Л.Р.) и ощущение, что сейчас распахнется дверь, и войдет великий артист и дрессировщик. А помнишь, когда я преподавала историю театра в Воронежском хореографическом училище (это через переулок от музея Дурова), приводила ребят в этот дом и рассказывала им о создании Московского Художественного театра или о Вере Комиссаржевской, и они проникались атмосферой того времени. Причём время это не было застывшим. Мне кажется, это очень ценно для музея.
– Для меня, во всяком случае, это главное. Заведующей я стала в 89-м году, когда Володя уехал в Москву в аспирантуру. Уже вовсю шла перестройка, и объекты культуры оказались государству не нужны. А уж какой беспредел был в 90-е! Ведь наш музей вообще хотели закрыть и отдать участок в аренду каким-то темным личностям. Кусок земли-то ведь приличный, можно и ресторан открыть, и магазин – что они там собирались. Начальство стало ко мне придираться, ну а я-то за словом в карман не полезу. Дальше – больше, сфабриковали что-то и меня – раз! – и уволили. После первоначального шока вдруг почувствовала такую ярость – меня отлучили от дела всей моей жизни! – и стала бороться. Через сколько судов прошла – уже и не помню. Но самым горьким оказалось судилище моих коллег, которые в угоду начальству, в чем только меня не обвиняли! Был повод разочароваться в жизни и опустить руки. Но главный мой человек был со мной. Мы победили, я была восстановлена, вернулась в свой Дом Дурова, который стал мне ещё дороже. А за время вынужденного простоя я даже написала и защитила диссертацию.
– Невероятная история! Что же помогло тебе выстоять помимо мужа?
– Ты не поверишь – спектакли Вольховского! (в те времена художественный руководитель Воронежского театра кукол – Л.Р.). Я ощущала себя Жанной д`Арк из его первого воронежского спектакля. А моих гонителей – харями и личинами из «Карьеры Артуро Уи». Если правда, что театр помогает в жизни, то вот это мой случай. К тому времени очень подружилась с Валерием Аркадьевичем и Леной Луценко (художник-сценограф Вольховского). Не мне тебе рассказывать, какого это уровня художники – ты о них книгу написала.
– Да уж, были люди в наше время… Впрочем, Лена-то, слава Богу, жива -здорова. Скажи, а когда же возникла идея музея театральной куклы?
– У Вольховского и Лены Луценко был друг – Саша Веселов – драматург и режиссёр. Его пьесу «Солнышко и снежные человечки» Вольховский поставил у нас в театре. Через некоторое время Саша погиб в авиакатастрофе. После него остался архив видеозаписей кукольных спектаклей, рукописи, фото. Лена и Вольховский привезли все это в Воронеж, и вот возникла идея основать музей при театре кукол. Я этим и занялась. Помимо вышеупомянутых экспонатов, музей включает ещё макеты к самым знаменитым спектаклям Валерия Вольховского. Открылся он в 2001 году. Так что у меня три юбилея – мой собственный, 35 лет работы в Музее Дурова и 15 – в Музее театральной куклы.
– Это замечательно! Скажи, а какие перспективы у Музея Дурова? Я знаю, что вы с Володей мечтали о возрождении усадебного парка аттракционов, который был при Дурове. Такое возможно?
– Ну, до этого – как до Луны. Но кое-какие сдвиги есть. Недавно в музей приезжал наш губернатор Алексей Васильевич Гордеев, осмотрел экспозицию, и после его визита принято решение о реконструкции Музея Дурова. Губернатор ведь многое делает для культуры Воронежа, будем надеяться, что и музею повезет. Ну а возрождение парка – это уже не при нашей жизни.
– Скажи, ты можешь назвать какое-то событие, которое считаешь определяющим в своей жизни?
– Может, это прозвучит пафосно, но я всё-таки скажу. Мне было 5 лет, мы всем семейством ехали в деревню, на родину папы. Я раскинулась на сене в телеге и впервые увидела звездное небо – в городе-то его не видно. И вот – хочешь верь, хочешь не верь – ощутила какую-то свою причастность к бездонному небу, к звездам. Я очень запомнила это детское ощущение. И вот, напряженно работая без выходных все 11 месяцев, один месяц отпуска провожу в известном тебе домике в Дивногорье, в заповедном уголке. Там я падаю на траву под яблоней и передо мной – небо моего детства. И снова ощущаю свою связь с космосом.
– Звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас? Кант? Так?
– Наверное. Я это ощущаю всем сердцем, всей душой.
Ирина Бойкова. Фото Михаила Вязового
Журналисты «Коммуны» от всей души поздравляют нашего давнишнего автора Ирину Бойкову с юбилеем. Здоровья, успехов и новых книг!
Источник: газета «Коммуна», №22 (26562) | Пятница, 18 марта 2016 года