Директор центра «Мой бизнес» в Коми Сергей Жеребцов: «Предприниматели стали верить, что господдержка реальна»

Сергей Жеребцов стал вторым по счету руководителем АНО «Центр развития предпринимательства» через несколько месяцев после создания учреждения. Три года назад республика рисковала «завалить» нацпроект, однако к концу 2019-го Коми удалось пробиться в «зеленую зону». Директор организации рассказал, как добились таких результатов, чем сейчас занимается «Мой бизнес», можно ли бесплатно сделать рекламную вывеску для магазина или арендовать площадку на выставке в Дубае, почему за качественное управление нужно достойно платить и насколько серьезные нарушения нашла КСП во время проверки центра.

– Зачем нужен центр «Мой бизнес»?

– Если совсем коротко, то мы – сервисный центр для бизнеса. Все меры поддержки, которые существуют, находятся здесь. Экспортный центр занимается продвижением компании на международные рынки, центр инноваций и социальной сферы работает с социальным предпринимателям. Есть инжиниринговый центр – он проводит технический и технологический аудиты, разрабатывает программы по перевооружению, цифровизации производства. Подразделение кластерного развития объединяет компании в цепочки для того, чтобы они могли претендовать на меры поддержки федерального Минпромторга России. В аналитическом отделе просчитывают инвестпроекты. Микрокредитная организация и Гарантийный фонд республики находятся с нами на этаже. Еще здесь работает центр поддержки предпринимательства, который занимается сертификацией продукции, выводом на российские маркетплейсы, обучением, маркетингом. В Воркуте есть отдельный офис, который работает с арктическими резидентами, потому что их там больше всех. В ближайшее время откроем офис в Ухте и думаем над организацией работы в Усть-Куломе.

– «Мой бизнес» же появился в рамках национального проекта. То есть если бы не нацпроект, то в Доме дружбы народов (здесь находится центр поддержки) ничего бы не было?

– Тогда существовала бы разрозненная поддержка бизнеса, а «Мой бизнес» создан как единая точка входа по всем мерам поддержки в рамках нацпроекта. В стране 84 центра поддержки, нет только в Москве. В остальных регионах он есть – с одним и тем же логотипом, набором услуг. Точь-в-точь как МФЦ, даже фирменный стиль похож.

– А разве в Минэкономразвития Коми нельзя обратиться за господдержкой напрямую?

– Можно! У министерства много мер поддержки бизнеса, но за господдержкой малого бизнеса Минэк отправит к нам. Министерство само по себе коммерсантам никакие услуги не оказывает. У министерства есть набор инструментов, которые они используют. Например, это соглашения с правительством об инвестициях, соглашения о защите и поощрении капиталовложения (СЗПК), специальные инвестиционные контракты (СПИК) – серьезные, мощные инструменты. Минэк – орган государственной власти, а услуги для бизнеса – здесь.

– То есть вы подчиняетесь напрямую Минэку, как и другие подведомственные ему организации?

– Да.

– А финансируетесь из федерального и регионального бюджетов?

– Республика финансирует содержание центра: аренду, «коммуналку», зарплату, командировки и так далее. А все меры поддержки бизнеса – за счет федерального бюджета.

– За какими мерами поддержки чаще всего обращаются предприниматели?

– У нас более 50 услуг, но есть некий топ мер поддержки, которыми пользуются больше всего. В первую очередь это меры, которые позволяют переложить затраты бизнеса на государство. Например, сертификация продукции. Бизнесмен что-то производит – это могут быть продукты питания: мясо, сыр, молоко, выпечка. Может быть, компания тротуарную плитку делает, сваи винтовые варит. Чтобы эта продукция была конкурентноспособна на рынке, имела право продаваться в магазинах или можно было бы со своими металлоизделиями выходить на госконтракт, надо, чтобы продукцию сертифицировали. Мы за деньги бюджета сертифицируем для компании ее продукцию, оплачиваем 100 процентов по трехстороннему соглашению между нами, получателем поддержки и сертификационным центром. Задача компании – привезти продукцию, задача сертификационного центра – проверить ее на соответствие качеству и требованиям, наша задача – за все это заплатить.

– А почему во время рассмотрения в Госсовете Коми претензий КСП к деятельности центра «Мой бизнес» вы не стали комментировать пункты нарушений, ссылаясь на отсутствие отчета?

– А у меня отчета КСП даже не было. Контрольно-счетная палата рассылает готовый отчет в три адреса: главе Коми, Государственный совет и председателю правительства. Меня нет в списке рассылки. У меня был акт, но он был промежуточный, на который мы пишем свои аргументы, чтобы пояснить КСП какие-то вещи. Из наших пояснений что-то принимают, а что-то нет. Только после этого формируется общий отчет.

– Во время рассмотрения отчета некоторые депутаты удивились размеру вашей зарплаты и тем, что она кратно превышает зарплаты других сотрудников. У некоторых министров таких доходов нет.

– Сравнивать наши зарплаты с зарплатами госслужащих некорректно. Госслужба – это отдельная история, где есть свои преференции и ограничения. У нас очень любят сравнивать с зарплатами министров. Лично я считаю, что зарплаты госслужащим нужно умножить срочно на три всем. Потому что люди совершают колоссальный труд для того, чтобы жизнь в республике была лучше. Здесь и бизнес-подход никто не отменял, о чем даже президент говорил. Менеджмент в госкомпаниях получает больше, чем чиновники. Потому что хороший менеджер стоит денег.

Конкретно моя оплата труда установлена руководством – Минэком. Я еще из ума не выжил, чтобы сам себе зарплату назначать – за это вообще-то в тюрьму сажают.

Весь «Мой бизнес», который вы видите, создан нашей командой: выстроена система, создан образ и безупречный имидж, налажена связь с компаниями. Мы работаем на республику, и наша задача – чтобы регион выполнил нацпроект. И мы это делаем. В нашем центре очень сильная, мотивированная, эффективная и молодая команда. Зарплаты здесь достойные – это позволяет «покупать» эффективных специалистов.

К тому же в 2021 году нас догрузили новыми полномочиями. Если раньше мы отвечали только за малое и среднее предпринимательство, то позже еще за управление арктической зоной, сопровождение инвестпроектов, включая крупный бизнес, и контроль за закупками больших компаний.

Стратегически правительство Республики Коми поступило очень правильно, объединив различные полномочия по работе с бизнесом в одной организации.

– Вы ведь второй директор центра?

– Я пришел через полгода после того, как «Мой бизнес» юридически создали. Это было в середине октября 2019 года. На тот момент исполнение показателей было на уровне 15 процентов. Мы до декабря титаническими усилиями добили показатели до 100 процентов – чуть ли не ночевали здесь. Поэтому Минэк может быть уверен, что если команде центра поставлена задача, то она будет выполнена.

– В отчете у КСП как раз были вопросы по квалификации сотрудников центра «Мой бизнес». Насколько это серьезное нарушение?

– Это касается начальников подразделений центра. Они по требованиям должны проходить раз в два года повышение квалификации в области управления. Мы занимаемся повышением квалификации всех сотрудников, но не можем разом отправить на учебу всех. Кто потом будет работать? До них просто еще не дошла очередь. Скоро отправим их на учебу.

– Помимо повышения квалификации, что делается для коллектива?

– Мы вообще вопросу формирования команды, созданию условий труда стараемся уделять много внимания. В прошлом году проводили ассессмент – оценку потенциала коллектива. Это не относится к повышению квалификации, но дает руководителю организации профиль по каждому сотруднику. Мы знаем, к чему стремится каждый сотрудник, какая у него мотивационная карта. Условно: одному грамоты подавай, другому премию плати, третьему вообще просто говори, что он молодец, четвертый рад будет кофемашине в кабинете. Кадры – это главное, поэтому мы стараемся команду центра беречь, выращивать и поощрять.

– К вопросу о кофемашинах. КСП нашла нарушение в том, что вы не выставили требование об уплате неустойки за задержку поставки техники в центр на 13 дней. Из этого делается вывод, что заказчик должным образом не ведет контроль при приемке товаров, работ и услуг. При этом отмечается, что было допсоглашение, где урегулирован вопрос.

– Даже такое есть в отчете? Это уже точно формальный подход, который применяется к написанию этой претензии. Да, мы расторговываемся на конкурсной основе для того, чтобы купить какую-то технику, в том числе в МФЦ для бизнес-окон. Срок поставки, допустим, месяц. Подрядчик нам везет, но в какой-то момент говорит, что задерживается логистика, поэтому на две недели задержится поставка. Мы понимаем же, что это не обман, что он реально везет. А ведь он такой же предприниматель, как и все остальные, которым мы помогаем, просто он является еще и нашим поставщиком. За то, что он на две недели из-за логистических сложностей позже привез нам товар, мы должны в суд на него подать? У нас не было никаких проблем с тем, чтобы подождать.

– А по поводу мебели для МФЦ на 1,7 миллиона рублей?

– Мы закупили мебель и технику для оснащения окон МФЦ для бизнеса. Это компьютеры, мебель, атрибутика. Все это финансировалось из федерального бюджета, мы все это закупили для многофункциональных центров, которые работают с предпринимателями. Так как мы являемся закупщиком, то эта мебель стоит у нас на балансе. Когда мы ее передаем в МФЦ, то должны эту передачу оформить документально. Мы физически то все передали, чтобы люди работать начали. А потом очень долго с юристами согласовывали форму этого договора, вот и затянулось. Это просто формальная история. Сегодня уже все передано официально. Вопрос закрыт.

– То есть весь этот список нарушений собран ради большого отчета?

– КСП делает свою работу. Мы с уважением относимся к их труду и благодарим за системный подход в проверке. Акт КСП пишут живые люди, у них есть свое экспертное мнение. По каким-то вопросам у нас другое мнение. Мы занимаемся поддержкой бизнеса три года, выстраиваем систему, работаем в рамках нормативно-правовых актов и никакой закон не нарушаем. Ответственно и рачительно подходим к расходованию бюджетных денег!

Если вы изучили весь отчет, то там нет ни одного финансового нарушения, нецелевого расходования бюджетных денег. Нет ничего, за что положена ответственность директору. Это чисто технические вещи.

– По данным КСП, в прошлом году вы оказали поддержку всего 3,7% предпринимателей? Цифра кажется очень маленькой.

– В прошлом году 3,7 процента, а до этого было 5,2 процента, потому что федералы изменили методику подсчета. Количество компаний, которое через нас проходит – это примерно 1300 компаний в год. Но в 2021 году в зачет пошли не 1300 компаний, а 944. Причина в том, что те компании, которым оказаны консультационные услуги, раньше шли в зачет, а сейчас не идут, хотя специалисты центра продолжают эту работу. Поэтому их число снизилось. Во-вторых, в целом по стране через центры «Мой бизнес» в других регионах проходят в районе 4-5 процентов компаний субъекта. На Чукотке чуть-чуть больше, потому что там компаний меньше, в Подмосковье и Краснодарском крае – 3-4%, так как там компаний много. Это нормальная статистика, так и задумывалось Москвой, когда разрабатывался нацпроект. Мы же не единственное учреждение, которое занимается поддержкой бизнеса. С точки зрения общей задачи национального проекта мы работаем эффективно. Показатели, которые установлены, не только нас касаются. Это показатель для всего региона. Если мы будем работать неэффективно, то регион будет считаться не выполнившим национальный проект. Республика Коми выполняет национальный проект, все нормально.

– Как прокомментируете тот факт, что половина охваченных услугами центра предприниматели в основном из Сыктывкара и Ухты?

– На территорию Сыктывкара и Ухты приходится в сумме 51-52 процента бизнеса в Коми. Остальные предприниматели находятся в других 18 муниципалитетах. Так вот, наш охват в районе 50-55 процентов приходится на эти два города. Если половина бизнеса сосредоточена в Ухте и Сыктывкаре, то половину мер поддержки получат предприниматели оттуда.

Мы стараемся за год объехать все муниципалитеты, встречаемся с бизнесом, которому уже помогли, с новичками. Ведем социальные сети, там уже шесть с половиной тысяч подписчиков, размещаем информацию на своем сайте, на порталах муниципалитетов, есть телеграм-канал.

– Вы говорите, что сейчас Коми находится в «зеленой зоне» по выполнению нацпроекта, КСП отмечает, что показатели выполнены, а некоторые перевыполнены. Но при этом число субъектов малого и среднего предпринимательства снижается.

– Сокращение количества МСП характерно не только для Коми. Львиная доля регионов сейчас идет с отрицательной динамикой по количеству компаний. Здесь огромное количество факторов, которые на это влияют, начиная от ковида и заканчивая санкциями. Но в этой истории есть другие стороны, на которые не так обращается внимание. Количество компаний уменьшается, но суммарно их выручка растет. Количество ИП уменьшается, но растет число самозанятых – люди выходят из тени.

– А предприниматели, которые получают поддержку, не одни и те же?

– Безусловно, есть предприниматели, которые начали с нами работать и получают не одну услугу, а несколько. Входят во вкус, видят эффективность мер поддержки на своем бизнесе. Но 1300 компаний, которые мы поддерживаем за год, – это уникальные компании, без повторов.

– Вы много внимания уделяете обучающим мероприятиям — от семинаров до фестивалей. Вам не кажется, что это как-то поверхностно и малоэффективно?

– Такая прямая поддержка, как сертификация, вывод на электронные торговые площадки, поиск покупателя за границей, выкуп площади на международной выставке, бизнес-миссия, маркетинг и так далее индивидуальна для каждого. Конечно, мы о них не пишем – через нас тысячи компаний проходят. Чаще всего все происходит в тишине: предприниматель пришел, с нашими специалистами поговорил, поддержку получил. А обучение – тема публичная. Мы его рекламируем, таргетируем, объявляем публичный набор в соцсетях, привозим громких спикеров. Поэтому у общественности складывается впечатление, что кроме обучения ничего нет. Однако это не так. Гораздо больше прямых мер, которые оказываются бизнесу. Просто это не выливается в публичное поле.

Приоритет прямой поддержки есть, но и образовательных услуг тоже много. Это не наша причуда, мы обязаны это делать. Например, возьмем социальный бизнес. Такие предприниматели могут получать гранты от правительства на развитие своего дела. Но этот грант нельзя получить, если не пройдешь обучение в центре «Мой бизнес». Мы людей обучаем большими акселерационными программами, которые месяцами идут. Сейчас учеба проходит в Академии госслужбы, которая является нашим подрядчиком. Кроме того, Минтруда Коми отправляет к нам физических лиц, которых мы обучаем основам предпринимательской деятельности, чтобы они заключали с государством соцконтракты и начинали свой бизнес. В программе есть требования, чтобы человек прошел такое обучение. Еще мы учим сотрудников компаний, которые, например, отвечают за пожарную безопасность. Набираются группы по потребности, и мы их обучаем.

Еще мы проводим крупные и интересные форумы. Это тоже элемент обучения компаний. Причем привозим только опытных и компетентных людей, которые знают, о чем они говорят. Это практики – они сами развили свои компании, эксперты рассказывают, как это сделать, какие стратегии применять. Мы делаем форумы ярко, эффективно, красиво. Это все видят. После каждого такого мероприятия огромный отклик в соцсетях.

– В чем тогда отличие от Торгово-промышленной палаты? Там же тоже обучают.

– ТПП обучает за деньги, а мы это делаем бесплатно.

– Кстати, одна из претензий КСП касалась отсутствия обратной связи с участниками обучающих мероприятий.

– Это просто мнение контрольно-счетной палаты. Во-первых, у нас нет требований Федерации отслеживать их дальнейшую деятельности. Во-вторых, тогда надо мониторить тысячу компаний в один год, а они развиваются несколько лет. Это значит, что через два года надо мониторить две тысячи компаний, через три года – три тысячи. Каким образом? В-третьих, компании не готовы раскрывать данные о своей деятельности. Мы же не можем залезать в хозяйствующую деятельность, мы не налоговая, чтобы видеть их обороты по кассе.

«Мой бизнес» – это сервисная организация, наша задача – оказать поддержку, если предпринимателю она нужна. Приведу аналогию: человек оформил в МФЦ загранпаспорт. После этого МФЦ отслеживает, куда человек ездит с этим загранпаспортом? Также и наш центр. Мы оказали компании услугу: нашли новый рынок, помогли по рекламе, улучшили качество продукции или просчитали финмодель или бизнес-план. На этом наша услуга оказана – мы не можем требовать от компании отчетности.

При этом обратная связь присутствует. Огромное количество предприятий пишет нам в личку, делают посты на своих страницах с положительными отзывами. Какие-то компании после нашей поддержки нашли новые рынки, стали шире торговать, у них точно увеличилась прибыль, но мы не видим конкретные цифры. Этого достаточно, чтобы понять, что меры поддержки эффективны. Тем более люди возвращаются, в другом случае такого бы не было.

– Вы же еще занимаетесь сопровождением инвестпроектов?

– Мы занимаемся расчетами крупных инвестпроектов. Тоже об этом публично особо не говорим и не пишем. Когда компания хочет реализовать проект, значит, что она хочет потратить много денег, чтобы расширить свое производство, создать новое, повысить качество продукции за счет модернизации. В таких случаях центр составляет бизнес-модели, бизнес-планы, считает издержки, прибыль, объемы. С нашим расчетом проекта компания идет в банк, Фонд развития промышленности или Микрокредитную компанию. И под свой проект получает деньги. У нас таких компаний несколько десятков. Объемы их проектов измеряются сотнями миллионов рублей инвестиций. Но мы об этом не пишем, не оглашаем общественности, что мы посчитали проект крупной компании. Деньги любят тишину, некоторые компании просят нас не озвучивать их по разным причинам.

– «Мой бизнес» же не ограничивается работой внутри республики и страны?

– У нас большой блок поддержки по экспорту продукции. Мы можем помочь найти покупателей за границей, оформить коммерческие предложения на нужном языке в соответствии с требованием рынка, отвезти продукцию, выкупить площадь на выставке почти в любой стране мира. Можем перевести на иностранный язык контракт, сделать международную сертификацию.

– Все эти услуги оказывают сотрудники центра или сторонние организации?

– Мы работаем с качественными подрядчиками. Некоторые услуги настолько специфичны, что их даже не могут сделать в Коми. Да и чтобы оказывать услуги тысячам компаний, которые иногда очень длинные (например, поиск покупателя за границей может длиться больше месяца), здесь должно работать больше тысячи человек, а у нас в центре 24 сотрудника.

– В связи с санкциями ожидаются какие-то новые федеральные меры поддержки?

– Сейчас для компаний, которые были ориентированы на Европу, вводится новая мера поддержки, чтобы они могли продавать товар в Азию. Мы будем компенсировать часть стоимости транспортной логистики по России с лимитом до 500 тысяч.

– Какие планы есть у центра «Мой бизнес»?

– Мы хотим наращивать меры поддержки бизнеса. Помимо федеральных мер, планируем разработать свои региональные меры поддержки в силу особенности территории. Мы думаем, что за региональные деньги можно было бы компенсировать часть логистики по территории России для торговли внутри страны. Может быть, стоит добавить услугу по поиску бизнес-партнера в России. Допустим, одна компания делает двери, а другая – краски. Оба работали с Италией и теперь не знают, что делать. Вот теперь надо их подружить.

Также планируем дальше расширяться в муниципалитетах, увеличивать количество компаний, проходящих через нас. Я думаю, что процесс глобализации, то есть объединение в одно окно всех мер поддержки и институтов будет продолжаться дальше. Центр «Мой бизнес» показал свою эффективность, завоевал доверие предпринимателей, люди стали верить, что поддержка бизнеса государством реальна. Мы будем дальше над этим работать.