Какие русские строили в своих домах тайные ходы

Обустройство тайных ходов в жилищах – традиция мировая. Для русских странников-беспоповцев подземные ходы стали не только спасительной возможностью уйти от опасности, но и частью идеологии побега из «антихристова мира».

Бегущий человек

Советский историк и библеист Н.М.Никольский в «Истории русской церкви» выделяет три характерных типа религиозных организаций XVIII века. Объединяло их одно – желание преодолеть безнадежность жизни и получить надежду на лучшее. Для этого раскольники практиковали массовые сжигания, хлысты устраивали «дикие круговороты радений», а странники – бежали от невыносимых условий.

Присоединялся к странникам каждый, кто из-за обстоятельств или по личным убеждениям был вынужден покинуть дом. Были тут беглые солдаты, крестьяне, бежавшие преступники и странствующие нищие. Все они отказались от имущества и постоянного места жительства, не оформляли паспортов и сводили на «нет» внешние контакты с миром. Всякий желающий спастись отказывался от паспорта – «печати антихриста», не платил подати и не работал на власть. Не имея «ни града, ни села, ни дому» странник был обязан «вечно бегать и странствовать», выжидая момента, когда будет дан сигнал к «бою с Антихристом».

Апология побега

Один из исследователей легенд о невидимом граде Китеже Н.Криничная считает, что именно в идеологии странников идея спасительного побега достигал апогея. Бегство противопоставлялось нормам мирской жизни с ее необходимостью работать, иметь семью, дом, имущество, выправлять паспорт, платить подати, идти в солдаты или батраки. Такая жизнь с ее преобладанием «плотского над духовным» и «бренного над вечным», по мнению странников, «чужда смыслу правой веры». Вербовщики призывали потенциальных бегунов отречься от «тлена и пакости», оставить прежнюю жизнь и пуститься в бега.

Бегуны считали, что Конец Света близок, и даже в монастырях спастись не удастся. Поэтому они проповедовали бегство в «прекрасную мать-пустыню» — не конкретное место, а абстрактные территории – такие, куда власть не дотянется. Такими недосягаемыми для власти становились безлюдные «пристани» в непроходимых лесах Ярославской, Вятской, Костромской, Владимирской, Вологодской, Тверской и Новгородской губерний.

Путь к спасению

Несмотря на анархические идеи, «бегунский» старообрядческий толк базировался на строгой иерархии. Высшей ступенью считались скрытники – люди, полностью отказавшиеся от контактов с миром, принявшие монашеский постриг и вечный обет поститься.

Основу толка составляли странники – носители идеологии, те, кто перемещался с места на место, и зачастую вербовал новых сектантов. Незаменимыми для «крещеных» истинных скитальцев-странников оказывались «оглашенные» оседлые миряне, которые поддерживали идеологию бегунов и оказывали им различную помощь. Как правило, только перед смертью они крестились и начинали «побег». А до этого – «безудержно грешили», не отказывались от имущества, доходов, семьи, работы на государство. А для искупления – предоставляли всё нажитое в распоряжение истинных странников по первому требованию.

Именно «оглашенные» странноприимцы предоставляли бегунам-скитальцам свои дома – «пристани» с временным кровом, местом для отдыха и ночлега, питанием. Для обеспечения безопасности важных гостей многие обустраивали в доме двойные стены, за которыми странник мог спрятаться в случае прихода полиции. Зажиточные изыскивали средства на строительство подвалов и чуланов с протяженными подземными лабиринтами, выводящими беглеца в ближайший лес.

По оценке Н.М.Никольского, в одной только Ярославской губернии странноприимцев насчитывалось почти 500 человек. В 30-40-е годы XIX века, когда секта привлекла пристальное внимание правительства и велась активная поимка бегунов (дезертиров, убийц и пр.), власти обнаружили целые деревни с «бегунскими домами». И в каждом – тайный ход.

Сбить со следа

Для властей бегуны делались неуловимыми. И не только благодаря тайным ходам, через которые в любую секунду преступник «испарялся» из избы. Этот толк старообрядчества был прекрасно организован. Его официальным центром считалась «пристань» в Сопелках Ярославской области, которая «руководила» сибирскими и великорусскими «отделениями».

Постоянная поддержка между «пристанями» осуществлялась посредством самих бегунов, которые неустанно странствовали из одной губернии в другую. Для себя староверы разрабатывали специальные маршруты, в которых географические маршруты зашифровывали в сказочных прозвищах. В случае поимки полиция не могла догадаться, куда и откуда идет человек. Впрочем, поймать бегуна удавалось лишь по чистой случайности.