«Мягкая сила» Анкары: как турецкие секты проникли вглубь России
Корреспондент ФАН попытался выяснить, кто стоит за деятельностью турецких джамаатов, чья деятельность активизировалась в Центральной России.
В Поволжье всерьез активизировались турецкие джамааты. Раньше кулуарно, а теперь уже вслух об этом говорят в мусульманской умме республики Марий Эл.
Деятельностью некоторых сект давно интересуется Федеральная служба безопасности РФ, при этом часть религиозных общин Анкары предпочитает оставаться в подполье. Нередко действия подобных организаций приводят к расколу среди мусульман. Это может иметь весьма опасные последствия — к примеру, в соседней с Марий Эл республике Татарстан под влиянием турок уже появились сепаратистские настроения.
Корреспондент Международной редакции ФАН отправился на место событий и попытался выяснить, кто стоит за турецкими сектами в регионе.
Невозможно молчать
В начале 2020 года в республике разгорелся серьезный конфликт на религиозной почве. Муфтий Соборной мечети Йошкар-Олы Фанус Салимгареев обвинил двух имамов в Звениговском районе в причастности к турецкой секте «Сулейманджи».
«Имамы поселка Мочалище и поселка Красногорский причастны к радикальной турецкой секте «Сулейманджи». Данная секта относится к неортодоксальному исламу. Адепты секты используют искаженную идеологию для вербовки молодежи в террористические организации, такие как «Братья-мусульмане» и «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (обе запрещены в РФ). Цели и задачи секты — построить халифат в светском государстве», — подчеркивал Салимгареев.
Причастность звениговских имамов к турецкой секте не была доказана, и тот конфликт закончился формальным примирением сторон.
Само заявление муфтия стало продолжением истории 2019 года, когда представители муфтията начали ездить по мечетям и говорить о проблеме турецких сект, начавших активную вербовку молодежи в регионе.
«Это ваша вина, что молодежь попадает под турецкое влияние, потому что вы не работаете с молодыми мусульманами», — проповедовал заместитель муфтия Марий Эл в стенах одной из религиозных общин, обращаясь к аксакалам.
Встреча религиозного деятеля со старейшинами носила кулуарный характер. Корреспондент Международной редакции ФАН знает о ней потому, что присутствовал при этом разговоре. Теперь обсуждение зарубежного влияния в республике вышло на публичный уровень.
Секты исламистов в Марий Эл
В муфтияте Йошкар-Олы известно о семи зарубежных радикальных сектах, которые проникли в республику. Среди них упоминаются небезызвестные «Братья мусульмане», «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Джамаат Таблиг» (запрещена в РФ), «Нурджулар» (запрещена в РФ).
Кроме того, в некоторых общинах Марий Эл проповедуют ваххабизм (или салафизм) — течение, ставшее известным благодаря контртеррористическим кампаниям в Чечне, после которых само слово «ваххабит» стало именем нарицательным: так называли чеченских боевиков.
Список марийского муфтията завершают два турецкие джамаата «Исмаил ага» и «Сулейманджи» (или «Сулейманджилар»). Их деятельность на территории РФ не запрещена, поэтому у муфтията, кроме попыток административного воздействий, нет никаких рычагов давления на последователей этих сект.
Впервые серьезная активность этих движений была зафиксирована в регионе в середине нулевых. В октябре-ноябре 2005 года в городах Йошкар-Ола и Волжск, а также в ряде районов появились листовки с «провокационным и экстремистским содержанием», рассказал востоковед Эдуард Чемышев.
«Кроме того, по информации Параньгинского и Мари-Турекского муниципальных советов по взаимодействию с религиозными объединениями, в данных районах отмечались попытки проведения миссионерской и пропагандистской деятельности лицами, исповедующими нетрадиционный для Российской Федерации ислам», — уточняет Чемышев.
К примеру, мусульмане Мари-Турекского района контактировали с выпускником бухарского медресе «Мир-Араб», неким Н. М. Мофлихуновым. Когда-то он был имамом мечети в Чистополе (Татарстан), но был снят с должности за радикальные взгляды.
«Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»
В Поволжье эта организация появилась на территории Татарстана. Первым лидером татарских «хизбутов» стал уроженец Узбекистана Алишер Усманов (не путать с известным российским предпринимателем). Он приехал в Казань в 1996 году и начал работать в одном из медресе.
В те времена эта организация в России еще не была запрещена, поэтому Усманову удалось укрепиться в республике. По словам бывшего министра внутренних дел Татарстана Асгата Сафарова, группировка сначала укоренилась в Средней Азии, а уже потом началось ее активное проникновение в Россию: в основном этому способствовали «гастарбайтеры из Средней Азии, в большинстве своем узбекской национальности».
«Братья-мусульмане»
Первоначально организация зародилась в Египте, а в 1990-е годы арабские проповедники появились в Поволжье. Многие из них были студентами светских университетов. В их числе оказался и Камаль аз-Зант — уроженец Ливана, который учился в Казанском государственном медицинском университете, а затем устроился на работу в онкодиспансер и начал проповедовать в мечетях.
Став достаточно известным в Казани, аз-Зант начал ездить по другим регионам с лекциями и проповедями. Его приглашали в Башкортостан, Мордовию, Ульяновскую, Кировскую и Тюменскую области, Ханты-Мансийский автономный округ, а также в Республику Марий Эл.
«Камаль аз-Зант в 2000-е годы часто приглашался в Параньгинский район симпатизирующими ему салафитами, где выступал с лекциями и проповедями перед местными мусульманами», — говорят в йошкар-олинском муфтияте.
«Таблиги джамаат»
Первые представители этого пакистанского исламистского движения появились в Поволжье в 1990-е годы. Их основным координатором был Габделазиз Загидуллин.
В числе членов этой группировки упоминаются бывший преподаватель Российского исламского университета в Казани, а также бывший мухтасиб Кукморского района Татарстана.
В Марий Эл первый случай появления «таблиговца» был зафиксирован в 2011 году в поселке Красногорский Звениговского района.
«Нурджулар»
Это турецкое исламистское движение — отколовшееся подразделение гюленистской организации FETO, которая считается террористической на территории Турции. В России «Нурджулар» признали экстремистской организацией в 2008 году.
«В Параньгинский и Мари-Турекский районы республики в 2000-е годы заявлялись эмиссары «Таблиги Джамаат» и «Нурджулар», — говорит муфтий Марий Эл.
«Сулейманджилар»
Проникновение этой турецкой секты в Поволжье отмечено в 1990-е годы.
Первым проповедником «Сулейманджилар» в России стал Озтюрк Мазффер, который открыл в Татарстане три школы-интерната.
«В СМИ сообщалось о том, что на территории Марий Эл имеются сторонники джамаата «Сулейманджилар», что вызвало определенную обеспокоенность у руководства Регионального духовного управления мусульман РМЭ. «Сулейманджилар» следует воспринимать как «мягкую силу» Турции среди мусульман России», — говорят в йошкар-олинском муфтияте.
«Исмаил ага»
Суфийский джамаат представляет собой консервативное крыло современного исламского сообщества Турции. Эта ультраконсервативная секта активно поддерживает курс президента Турции Тайипа Реджепа Эрдогана.
«Исмаил ага» осуждал проведение Россией контртеррористических операций в Чечне. В последнее время джамаат выступал за свержение Башара Асада с поста президента Сирии и осуждал помощь, которую РФ оказывала этой республике.
В 2000-х годах татары из Поволжья отправлялись учиться в медресе при мечети «Исмаил ага» в Стамбуле.
«Среди тех, кто там учился, был уроженец поселка Красногорский Республики Марий Эл Камиль Самигуллин. Получив там посвящение в братство, он вернулся в Россию. Его приняли на работу в мечеть «Танычлык», расположенную в поселке Мирный на юге Казани. Постепенно он превратил этот приход в обитель этого суфийского братства, а в интернете стал известен под псевдонимом Абу Ахмад аль-Казани. В 2013 году Самигуллина в возрасте 27 лет делают муфтием Татарстана и «Исмаил ага» укрепляет свои позиции в Татарстане, попутно оказывая влияние на соседние регионы — Марий Эл и Пермский край», — рассказывают в муфтияте Марий Эл.
Ваххабиты
От границы с Татарстаном до Красной мечети в городском поселении Параньга 39 километров. И если Параньгу называют в Марий Эл столицей религиозного диссидентства (местная община — махалля — не подчиняется марийскому духовному управлению мусульман), то Красную мечеть можно назвать центром диссидентской общины.
«Наличие устойчивых групп салафитов фиксируют в Параньгинском районе», — объясняют ситуацию в РДУМ Марий Эл.
В свою очередь, местные жители с опаской посматривают на прихожан Красной мечети и называют их ваххабитами.
«Параньгу давно уже подозревают в ваххабизме. Вообще, этот район стал одним из мест поселения татар, там сильно влияние Татарстана. В первую чеченскую войну очень много татарской молодежи отправилось воевать на стороне боевиков», — поделился своими соображениями на условиях анонимности имам одной из мечетей Марий Эл.
Корреспонденту ФАН удалось попасть на полуденный намаз в мечети, куда пришли порядка двух или трех десятков верующих.
Местные прихожане сразу заметили незнакомого человека в помещении и не скрывали подозрительных взглядов.
«Мы все друг друга знаем в лицо. А тут новый человек. Конечно же, я сразу обратил внимание», — признался имам Красной мечети Параньги позднее.
Имам заявил, что ни о каких сектах в Параньгинском районе не слышал и разрешил сделать фотографии во время намаза. Позднее появился один из его заместителей и попытался запретить съемки, пояснив, что мусульмане очень щепетильно относятся к вопросам веры. В беседе он допустил пару неоднозначных оговорок, в одной из которых возмутился словом «секта».
На следующую службу пришли уже только трое взрослых мужчин и ребенок. Возможно, у остальных были другие дела, а может быть, их просто предупредили, что в мечети находится журналист, который будет осуществлять съемку.
Местные жители не зря опасаются возможной ваххабитской активности в регионе. В их памяти еще свежи воспоминания о теракте в Волгограде, который произошел в декабре 2013 года. Тогда был взорван местный железнодорожный вокзал, а в причастности к атаке подозревали уроженца города Волжск, который расположен на самой границе с Татарстаном в 210 километрах от Параньги.
В местной мечети когда-то принял ислам бывший фельдшер скорой помощи Павел Печенкин. Именно он оказался одним из подозреваемых деле о теракте. Правда, позднее волжанина из списка подозреваемых исключили.
http://www.youtube.com/watch?v=zHacdb46_Bg
«Он походил недолго, потом начал называть всех кяфирами», — говорит имам волжской мечети Саид Абхалилов.
Печенкин уехал в Москву на заработки вместе с другом, а затем появился в материалах уголовных дел уже под именем Ансар ар-Руси как член бандформирования «Буйнакский джамаат» (запрещен в РФ). По еще одной версии, житель Волжска примкнул к группировке «Имарат Кавказ» (запрещена в РФ).
«Во многом под влиянием адептов из других регионов (чаще всего из Татарстана) салафизм распространяется в мусульманской среде ряда районов Марийской республики», — утверждает автор одной из посвященных зарубежному влиянию брошюр РДУМ Раис Сулейманов.
Как вербуют исламисты
Вербовка в секты, как правило, происходит ненавязчиво. Молодой мусульманин принимает ислам, он живо интересуется религией, спрашивает советов — например, о том, какие труды ему стоит прочесть. На этом человека и ловят пропагандисты.
«Тонкий момент, знаете. Вроде священник, имам ни при чем. Но на самом деле, когда имам говорит, что в Саудии самые хорошие ученые, например, Ибн Баз, он лукавит. Ведь именно этот ученый давал фетву, в которой поддерживал джихад против России», — объясняет имам волжской мечети.
При изучении трудов исламских ученых, которых рекомендуют пропагандисты исламистов, у молодых мусульман часто возникают вопросы, как увязывается джихад с миролюбивым характером ислама. Наставники начинают цитировать Коран и нередко ссылаются на самого пророка Мухаммада. Так, в кулуарной беседе с заместителем имама в одной из мечетей Марий Эл еще в 2019 году корреспонденту довелось услышать следующее:
«В пятом аяте девятой суры пророк сказал — когда же завершатся запретные месяцы, то убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили, берите их в плен, осаждайте их и устраивайте для них любую засаду», — рассказал «наставник».
Этот заместитель имама не стал уточнять, что подобные речи пророк Мухаммад начал позволять себе в Медине, когда уже обладал религиозной и политической властью. Он призывал к войне с язычниками, которые были сильны в регионе.
В исламе не принято задавать лишних вопросов. Мусульманин не может подвергать сомнению то, что сказал Мухаммад. Поэтому ему нужны трактовки ученых. А вот уже эти трактовки и несут опасность. Поверив в фетву пропагандистов радикального исламизма, человек отправляется на джихад.
Кто стоит за сектами исламистов
Сейчас религиозная община Марий Эл стоит на пороге внутреннего раскола. Мусульманское духовенство объясняет это политической диверсией со стороны зарубежных групп.
«Попавшие под влияние турецких джамаатов мусульмане начинают уже поговаривать о том, что им нужно создать свой отдельный муфтият», — признается Фанус Салимгареев.
В свою очередь, имамы в республике подозревают, что в йошкар-олинском муфтияте действуют скрытые лоббисты сектантов. Региональное духовное управление мусульман Марий Эл выпустило брошюру «Зарубежное влияние на мусульман республики Марий Эл: исламские течения и группы».
В исследовательской работе РДУМ практически нет никакой фактуры про сами секты в регионе. По сути, брошюра просто перечисляет религиозные группировки. Из этого можно сделать вывод, что издатель либо мало что знает про секты исламистов в регионе, либо по каким-то причинам замалчивает данные, которые могут просочиться в СМИ.
Кроме того, в публикации йошкар-олинского муфтията много говорится об истории развития исламистских сект в соседней республике Татарстан, а казанский муфтий открыто назван сторонником «Исмаил ага».
Это похоже на провокацию религиозной конфронтации Йошкар-Олы с Казанью. У Татарстана политический вес гораздо больший, нежели у Марий Эл. Если муфтий Соборной мечети Йошкар-Олы спровоцирует конфликт с татарским коллегой, он вполне может остаться без должности.
Как признаются марийские имамы, в республике есть некий серый кардинал, который пытается собрать вокруг себя сторонников. Религиозные деятели не называют ни его имени, ни должности — говорят лишь, что он сбежал из Узбекистана. Свою миграцию он якобы объяснял гонениями на мусульман со стороны тогдашнего узбекского президента Ислама Каримова. При этом Каримов известен как активный борец с экстремистами «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами».