Ольга Хохлова: Три раза поступала в театральные вузы Москвы, но так и не поступила

В фильмографии Ольги Хохловой 220 работ, среди последних проектов — «Психологини», «Эпидемия», «Золотые соседи», «Мой папа — вождь». Недавно в Академии кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова состоялась встреча с актрисой, на которой присутствовала наша корреспондент.

 

Пела во дворе частушки

— Когда появилась мечта о профессии актрисы?

— Маленькой девочкой, когда дома танцевала, пела, увидев своё отражение на экране выключенного телевизора, воображала, что там показывают меня. Любила представлять, как я, вся такая красивая, с бантиками, иду в музыкальную школу, а меня снимают. Папа в детстве научил меня брать аккорды на баяне одной рукой, потому что растягивать меха мне силёнок не хватало. И в семь лет я тащила папин баян во двор, где у нас была небольшая концертная площадка — «ракушка», и под собственный аккомпанемент распевала частушки. Люди, которые куда-то шли, останавливались, присаживались на скамейку и смотрели мой «концерт».

Однако в театральный институт попала не сразу. Три раза ездила из родного Ангарска поступать в Москву, но так и не поступила, а во Владивостоке прошла только на рабочий факультет театрального вуза и лишь после на актёрский. Зато поняла, что, если ты о чём-то мечтаешь, нужно идти до конца, чтобы потом ни о чём не жалеть.

 

Раздавала сотни своих фотографий в коридорах «Мосфильма»

— Расскажите о первом съёмочном опыте.

— Когда приехала в Москву, сначала было очень тяжело, но муж Слава и наши две дочки всегда меня поддерживали. Это очень важно, когда рядом есть люди, которые в тебя верят. Времена в 1990-х были сложные, приходилось и на рынке торговать, и на ярмарке в Лужниках. Помогла мне торговавшая рядом балерина из Большого театра: она дала телефон своей подружки, снимавшейся в массовке на «Мосфильме», и та подсказала, куда идти. Я ходила по коридорам киностудии и сотнями раздавала свои фотографии. Потом знакомый актёр подсказал, где находится студия «ТриТэ». Купила цветы, прихожу, а охранник не пропускает. Я попыталась объяснить, что приехала сниматься аж с самого Дальнего Востока. Потом оказалось, что на студии проходил кастинг в фильм «Стрингер» (в главной роли снимался Серёжа Бодров). Меня пропустили, внесли в каталог и через неделю пригласили сниматься в групповке, то есть дали роль со словами. Актёр Володя Ильин спрашивал: «Ну как там дела в регионах?» — а я отвечала: «В регионах всё в порядке».

— У какого режиссёра мечтали сниматься?

— С юности мечтала сниматься у Никиты Сергеевича Михалкова. На «Мосфильме» узнала, что он будет делать фильм «12», пришла к кастинг-директору и попросила, чтобы меня взяли на пробы. Сначала мне сказали, что женских ролей там нет, но потом всё же пригласили на фотопробы на роль соседки. Сижу, гримируюсь и вдруг в зеркало вижу, что в грим- уборную заходит Никита Сергеевич. Я прямо с одним накрашенным глазом к нему кинулась: «Никита Сергеевич, здравствуйте, я к вам!» Правда, потом опасалась, что он подумает, будто я фанатка ненормальная, и не возьмёт на роль. Но недели через две меня пригласили на съёмки, от радости я подпрыгнула чуть не до потолка.

Актёр Серёжа Степанченко мне говорил, что на кастинге главное — запомниться. Ему-то это легко: он такой огромный, кто же его забудет. А тут приходилось что-то придумывать.

 

Чтобы получить роль, пришлось толстеть

— Что-то необычное ради съёмок приходилось совершать?

— Ну разве что толстеть. Кирилл Серебренников не хотел меня утверждать в свой фильм «Ростов-папа», потому что была худой. Я должна была играть подружку главной героини и таскать у неё из холодильника сырки. Мне очень хотелось получить эту роль, и я сказала, что потолстею. Муж повёз меня отдыхать в Болгарию, я лежала на солнышке и ела курочку. Вернулась пополневшей, но оказалось, что съёмки с июня перенесли на октябрь, и я продолжила толстеть. Со съёмками всё получилось, а вот лишние килограммы сгонять было очень сложно. Какие я только диеты не перепробовала — и белковую, и овощную, и кремлёвскую.

Вообще на съёмках порой происходят удивительные вещи. Можно, например, играть мужа и жену и даже не видеть друг друга. Вот в «Каменской» Саша Балуев играл генерала Владимира Вакара, а я его жену. Там есть сцена, где моя героиня произносит: «Ой, Володя пришёл!» — и поворачивается к нему, но Балуева там на самом деле нет. На следующий день эту же сцену снимали с Балуевым, но без меня. Как-то мы вместе с Балуевым оказались на встрече со зрителями и я эту историю рассказала. Саша тогда пошутил: «Оля, а я думаю, откуда тебя знаю!?»

— В кино у вас более двух сотен работ, и наверняка вас часто узнают на улицах…

— Бывает. Как-то вышла из своего подъезда — и вдруг мальчик меня начал фотографировать. На мой вопрос, зачем он это делает, сказал: «Это же вы снимались в «Папиных дочках»?» Я киваю, и тут из кустов высыпает ватага детей и кричат: «Все сюда, это она, мама Веника!» Я тогда в первый раз почувствовала, что известная артистка. За мной до сих пор бегают дети и берут автографы. Был ещё такой сериал — «Измены», когда он только вышел на экраны, молодые люди со словами: «Хочу такую тёщу», — просили разрешения сделать со мной селфи. А после «Серафимы прекрасной» на рынке торговцы дарили мне помидоры. В узнаваемости бывают приятные стороны.

 

Сыграла Фаину Раневскую

— Какая роль стала для вас неожиданной?

— Я была в шоке, когда мне предложили в спектакле сыграть Фаину Георгиевну Раневскую, но виду не подала. Месяца три не могла ни одной строчки в пьесе выучить, пока всё про актрису не прочитала, не посмотрела все фильмы с её участием. В удивительной постановке Льва Павловича Шимелова «Фаина Раневская. Одинокая насмешница» показан последний год жизни великой актрисы. Там есть мизансцена, в которой моя героиня говорит: «Как бы я хотела выйти на сцену! Там сейчас так славно, там зажгли прожектора, а от софитов пошёл запах нагретого металла. Как бы я хотела сейчас выйти на сцену в «Отелло» Дездемоной! Я только недавно поняла, как играть Дездемону. Правда, если бы меня увидели в костюме Дездемоны в театре, то задушили бы ещё в кулисах… Какая Дездемона? У меня всё тело болит, вот-вот грохнется. А это хамство – падающее тело народной артистки Советского Союза».

Когда мы, актёры, выходим на поклон, зал встаёт и даже на глазах у мужчин наворачиваются слёзы.