Курилы не продаются. И не завоёвываются

Несмотря на определенные подвижки, наметившиеся в отношениях с Японией, Россия форсирует укрепление Курил — своего дальневосточного форпоста, который обеспечивает безопасность и территориальную целостность страны.

Как заявил командующий войсками Восточного военного округа генерал-полковник Сергей Суровикин на заседании военного совета ВВО, Министерство обороны и Русское географическое сообщество (которое возглавляет Сергей Шойгу) проводят совместную экспедицию на острове Матуа. В мероприятии задействованы шесть кораблей и судов Тихоокеанского флота во главе с большим десантным кораблем «Адмирал Невельской», а также более двухсот участников.

По словам Сергея Суровикина, поставлена задача «изучить возможности перспективного базирования сил Тихоокеанского флота». Он напомнил, что «экспедиция на Курилы под руководством заместителя командующего ТОФ вице-адмирала Андрея Рябухина вышла из Владивостока 7 мая». Ровно через неделю она прибыла к месту назначения. Помимо военной рекогносцировки, специалисты Русского географического общества проведут ряд уникальных исторических работ. Командующий сообщил о том, что «силами военнослужащих ВВО на острове Матуа развёрнут и оборудован полевой лагерь, организованы водо- и электроснабжение, созданы узел связи и пункт материально-технического обеспечения».

Выступая 25 марта на заседании коллегии военного ведомства министр обороны России Сергей Шойгу подчеркнул, что развитию военной инфраструктуры в Арктической зоне и на островах Курильской гряды в 2016—2020 годах будет уделено основное внимание.

В этом смысле экспедиция на остров Матуа представляет лишь очередной этап в плановом перевооружении воинских частей на Курильских островах. Ещё раньше, в сентябре прошлого года здесь заступили на боевое дежурство подразделения ПРО с зенитными ракетными комплексами «Тор-М2У». А в течение 2016 года будут размещены новые беспилотники «Элерон-3», а также береговые ракетные комплексы «Бал» и «Бастион», которые позволят в разы увеличить радиус зоны поражения средств воздушного нападения потенциального противника.

В свете последних событий пояснение «мы готовы купить многое, но ничего не продаем», которое сделал Владимир Путин, отвечая на вопрос СМИ о территориальном споре с Японией в отношении островов, получает более чем весомое подтверждение. Что должно несколько поумерить пыл либеральной общественности, некоторые представители которой после недавней встречи в Сочи главы РФ с японским премьером Синдзо Абэ стали спекулировать на теме о возможном пересмотре позиции Москвы по навязываемой Токио южнокурильской проблематике.

Директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов полагает, что выбор в качестве опорного пункта базирования ТОФ острова средней группы Большой гряды Курильских островов, а не Южных Курил имеет политический подоплёку.

— Таким образом, мы увеличиваем площадь прикрываемой территории, включая Охотское море и четыре южнокурильских острова, избегая обострения отношений с Токио, которые в последнее время демонстрируют положительную динамику.

Подчеркну, окончательного решения о конфигурации оборонительных сил ещё не принято. Понятно, что Курильские острова, представляющие самый удалённый восточный форпост России, нуждаются в укреплении военной инфраструктуры.

«СП»: — Насколько реально построить полноценную базу ВМФ на небольшом по площади острове Матуа?

— Пока этот вопрос остаётся открытым: будем ли мы создавать базу или ограничимся пунктом базирования. Например, сирийский Тартус до недавнего времени использовался в качестве последнего. Однако в ходе операции ВКС РФ на территории этой страны он превратился в базу. Была проведена большая работа, включая размещение систем ПВО, авиационную составляющую, появление береговых войск и т. д.

А так, пункт базирования это, фигурально выражаясь, «аэродром подскока». Благо на Матуа действительно находится аэродром с тремя взлётно-посадочными полосами, оставшийся на острове со времён Великой Отечественной войны. Но его, разумеется, придётся восстанавливать. Экспедиция для того и организована, чтобы изучить все возможности — географический фактор, логистику, снабжение. В общем, как говорится, определить «цену вопроса». Однако сам по себе вопрос об усилении морской инфраструктуры в районе Курил принципиально решён.

В этом плане Южные Курилы и северные острова будут представлять единую систему. Конечно, на Матуа едва ли появится база уровня Северного флота, где располагаются атомные подводные лодки стратегического назначения. На Дальнем Востоке у нас есть Владивосток, а также Вилючинск, Бухта Крашенинникова, Завойко на Камчатке, где базируются корабли ТОФ.

«СП»: — Какие военные силы уже развёрнуты на Курильских островах?

— Сейчас российскую группировку здесь представляет 18-я пулемётно-артиллерийская дивизия, штаб которой расположен в поселке Горячие Ключи на острове Итуруп. Однако она была укомплектована ещё старой советской техникой, чуть ли не времён Второй мировой. С 2008 года началось усиление группировки, её перевооружение. Так или иначе, это всё рассчитано на оборону. В то время как база флота представляет собой «проекцию силы».

«СП»: — В чём состоит принципиальное отличие?

— База позволяет более эффективно реагировать на вызовы. Что касается Южных Курил, то вполне понятно, о чём идёт речь. Учитывая, что японская сторона никогда не снимала с повестки дня вопрос о возвращении четырёх островов. На это мы отвечаем военно-техническим образом, обеспечивая военное прикрытие островов. При этом Москва не прерывает переговорный процесс. И это логично — любые переговоры лучше вести в ситуации, когда у тебя в руках есть силовой козырь. Кроме того, следует учитывать обострение военно-политической ситуации в АТР, в целом.

Растущие амбиции Китая уже привели к серьёзному противостоянию с Японией, за которой стоят США. Я уже не говорю про Южно-Китайское море, где у КНР ещё больше противоречий и территориальных споров с Филиппинами, Вьетнамом и другими странами. Плюс под боком у нас находятся обе Кореи, которые постоянно балансируют на грани войны. Американцы используют эту ситуацию в своих целях. Под предлогом ядерной угрозы со стороны Северной Кореи они развернули на территории Южной Кореи дополнительные средства ПРО и ПВО. В результате американские радары накрывают, в том числе, и российскую территорию.

«СП»: — Если события в регионе будут развиваться по негативному сценарию, но, не затрагивая непосредственно РФ, какую, конкретно, это несёт угрозу?

— Это аксиоматическая ситуация: когда вблизи ваших границ возможен конфликт между соседними государствами, вы должны быть готовы к его эскалации. Посмотрите, каким военным потенциалом располагают Китай, Япония, Южная Корея, США в непосредственной близости от наших дальневосточных границ. На мой взгляд, самую большую опасность представляет вероятный конфликт между Китаем и Америкой. Вашингтон уже давно говорит о «смене стратегического фокуса».

Это выражается в уменьшении активности США на Ближнем Востоке и в Европе. Цель, как утверждают генералы Пентагона, состоит в «сдерживании Китая». А это важно, поскольку в геополитическом отношении Москва и Пекин это стратегические партнёры. Хотя о полноценном военном союзе говорить, конечно, не приходится.

«СП»: — Может ли Токио, допустим, при поддержке США попытаться силой вернуть «северные территории», как их называют японские политики?

— Для этого должна возникнуть благоприятная военно-политическая конъюнктура. А именно, ослабление центральной власти в России, внутренняя смута. Можно вспомнить, как в годы Гражданской войны Япония пыталась этим воспользоваться. В любом случае России нужно быть готовой к различным сценариям. Причем не обязательно глобально конфронтационным. Поскольку в последнее время крупные державы делают ставку на конфликты в формате «гибридных войн». В итоге, государству приходится затрачивать гораздо больше энергии и ресурсов, если оно к ним не готово.

По мнению ведущего научного сотрудника Института Дальнего Востока РАН Виктора Павлятенко, Минобороны едва ли будет создавать полноценную военно-морскую базу на Курилах.

— Потому что это означает поставить флот в заведомо уязвимое положение. Не говоря уже о проблемах с логистикой и снабжением. Скорее, речь идёт о размещении ограниченных сил с целью обеспечения безопасности самых дальних рубежей России: непосредственно границы и морской экономической зоны. Это могут быть сторожевые корабли, ракетные катера, малые ракетные корабли (а также артиллерийские и противолодочные), силы береговой обороны. В экспедиции на Матуа задействован большой десантный корабль «Адмирал Невельской», но это связано с решением конкретной задачи.

Конечно, силы ФСБ (пограничники) в этом районе присутствуют, но их возможностей не хватает, учитывая массу одних только зарубежных браконьеров, которые ещё в 1990 гг. привыкли хозяйничать в российских водах. Известно много случаев, когда наши стражи границ не могли догнать лёгкие японские шхуны.

«СП»: — Видимо, не случайно на Курилах разместят российские беспилотники.

— Конечно, это часть системы мониторинга. Если будет обнаружена серьёзная угроза, флот выдвинется из основных баз. Одновременно на Курильских островах развёрнуты береговые ракетные комплексы «Бал» и «Бастион» для защиты морского побережья протяженностью свыше 600 километров и поражения надводных кораблей различных классов и типов. Насколько я понимаю, если добавить к ракете «лишнюю» ступень, она и дальше полетит.

Важно понимать, что Охотское море было признано внутренним морем России, которое теперь нужно защищать в полной мере. А раньше чуть ли не в центральную его часть забирались рыбаки из Польши, подчищали наши морские ресурсы, и ничего с этим нельзя было поделать.

«СП»: — Почему выбрали именно остров Матуа?

— Там есть отличная природная инфраструктура в скалах. Это как в Балаклаве, где подводные лодки заходили в подземные базы. Это обеспечивает эффективную защиту — скальную породу очень трудно «вскрыть».

Кстати говоря, именно на островах Матуа и Шумшу японцы оказали наиболее ожесточённое сопротивление в 1945 году. Это означает, что, с точки зрения японских военных, они имели наиболее подходящее расположение для отражения атак.

«СП»: — И всё же незамерзающие проливы находятся между южнокурильскими островами…

— Да, это представляет, пожалуй, основной стратегический интерес. Чтобы российский флот при любых погодных условиях мог выходить на оперативный простор в Тихий океан.

«СП»: — Как отметил Владимир Путин, южнокурильская проблематика и экономические отношения с Японией находятся в разных плоскостях. Как реагируют в Токио на такую постановку вопроса?

— Несмотря на риторику высокопоставленных политиков, если крупный бизнес заинтересован в сотрудничестве, он придёт к вам, невзирая на любые территориальные претензии своего правительства.

Евгений Примаков ещё в 1998 г. предлагал разрешить японцам открывать совместные предприятия на Южных Курилах, чтобы снизить градус напряжённости в отношениях между Россией и Японией. Например, совместно разводить рыбу, строить перерабатывающие предприятия. Ответ со стороны японского руководства был кратким и исчерпывающим — мы на это не пойдём. Периодически это предложение всплывает как способ разрядки двусторонней напряжённости. Проблема в том, что большой бизнес не будет вкладываться в развитие инфраструктуры этих территорий (дороги, электрогенерация, причалы, аэродромы).

Да, мелкий и средний японский бизнес мог бы придти на готовое. Но в «лихие 1990 гг.» японцы получили негативный опыт — местные «братки» всех разогнали и всё отобрали. Вот почему японские предприниматели крайне настороженно относятся к подобным инициативам. Плюс следует учитывать, что им может «прищемить хвост» собственное правительство (это крупный капитал способен лоббировать какие угодно решения). Дескать, будете вкладываться в острова, значит косвенно признаете их российскую юрисдикцию. Так что, пока японское руководство «не клюнет жаренный петух», оно будет стоять на своём.

«СП»: — В какой ситуации это может произойти?

— В первую очередь, если в позиции США, главного патрона Страны восходящего солнца начнутся колебания. Учитывая, что сдерживание Китая в этом регионе для американцев это приоритетная задача. Но на сегодняшний день нет никаких оснований для того, чтобы Россия променяла свои стратегические отношения с Китаем на «дружбу» с Японией.