«Новгородская Псалтырь» — древнейшая славянская книга
едакция журнала "Наука и жизнь" обратилась к академику Валентину Лаврентьевичу Янину, бессменному с 1960 года руководителю Новгородской археологической экспедиции, с просьбой рассказать о последней, поистине сенсационной находке, сделанной летом 2000 года в наиболее древней части города, расположенной к югу от Новгородского кремля.
Великий Новгород продолжает отдавать археологам сокровища своей древности. Мне — участнику открытия первых берестяных грамот в 1951 году — довелось теперь пережить ещё один звёздный час отечественной археологии, во второй раз испытать высшее счастье немыслимого первооткрытия… Расскажу по порядку.
13 июля 2000 года (верь после этого в несчастливые цифры!), в конце рабочего дня, на лабораторный стол экспедиции из раскопа Троицкий-12, которым руководит Александр Николаевич Сорокин, легла небывалая находка. Три деревянные дощечки (как выяснилось в дальнейшем, изготовленные из древесины липы), толщиной в один сантиметр и скреплённые деревянными же шпонками. Находка оказалась древней рукописью или древней книгой. Её размер 19 × 15 сантиметров. Две внешние дощечки служили обложками. Первая украшена изображением креста и скупым орнаментом, её внутренняя сторона имела заполненное воском углубление. На воске красивейшим мелким почерком написаны 23 строки некоего текста. Так же устроена и вторая обложечная дощечка: на внутренней, навощённой стороне — текст, а внешняя, как и первая, несёт изображение креста. Помещённая между ними ещё одна дощечка имела заполненные воском углубления с двух сторон и, следовательно, тексты на обеих сторонах.
В книге, таким образом, всего четыре исписанные страницы. Лучше сохранилась первая дощечка деревянного кодекса. Большие куски текста на других обвалились и дошли до нас в виде осыпи восковых кусочков с отдельными буквами или группами букв. Но, к счастью, значительные фрагменты второй, третьей и четвёртой страниц сохранились на своих местах.
Сознаюсь, при взгляде на почти полностью сохранившийся текст первой страницы у меня потемнело в глазах. Мне казалось, что от волнения я не смогу прочесть ни одного слова… Причины столь сильного волнения объяснимы и извинительны. Находка была извлечена из достоверно датированных слоёв конца Х — первой четверти XI века. Судите сами. Выше её расположены остатки первого венца большого сруба, датированного методами дендрохронологии 1036 годом. Деревянный кодекс залегал 20-ю сантиметрами глубже. Примерный расчёт динамики накопления культурного слоя в пределах Троицкого-12 раскопа равен одному сантиметру в год. Значит, вероятная дата нашей находки — примерно второе десятилетие XI века. Между тем древнейший известный манускрипт, написанный кириллическим письмом, датируется 1056–1057 годами. Это знаменитое Евангелие, изготовленное по заказу новгородского посадника Остромира. Все остальные самые древние кириллические рукописи относятся также ко второй половине и концу XI столетия. Значит, на лабораторный стол легла рукопись на полвека более ранняя! А стало быть, эта находка — великое событие в истории не только русской, но и болгарской, и сербской, и хорватской, и македонской культур, поскольку во всём славянском мире не существует более ранней датированной рукописи, нежели "Остромирово Евангелие"… Было от чего дрожать рукам и темнеть в глазах!
Но вот зрение прояснилось, и посреди страницы глаз усмотрел первую понятную фразу: "От запрещения Твоего, Боже Ияковль, воздремашяся вседшеи на коня". Итак, священный текст. Рука тянется к Псалтыри как к самому популярному в христианстве произведению, а последовательный просмотр этой великой книги находит соответствующее место в 75-м псалме Асафа. Рядом — выше и ниже — то, что в этом псалме предшествует прочитанному стиху, и то, что следует за ним.
Уцелевшие фрагменты остальных страниц обретают свои места в продолжении 75-го псалма и в написанном вслед за ним 76-м псалме Асафа. Постепенно выясняется, что на второй странице помещено окончание 75-го псалма и начало 76-го, на третьей странице — продолжение 76-го, на четвёртой — окончание 76-го, затем пустое место объёмом в несколько строк, а за ним — 4–6 стихи 67-го псалма Давида. Когда это окончание было прочитано, нас постигло недоумение. Почему текст 67-го псалма не имеет общеизвестного начала: "Да воскреснет Бог и расточатся враги его"? Выяснилось, что это начало существовало, но было стёрто, чтобы освободить место для окончания 76-го псалма. Иными словами, восковой кодекс оказался палимпсестом. На нём когда-то сначала написали один текст, стёртый затем для написания другого. "Церы" (так называются навощенные для письма дощечки) служили подобно грифельной или нынешней школьной доске, используемой для помещения на них "бегущих строк". Сравнение с грифельной доской весьма значительно: не служила ли "Новгородская Псалтырь" пособием для обучения грамоте?
 "Новгородская Псалтырь", страница 1 (фотоС. А. Орлова).
|
Задумаемся о хронологическом контексте находки. Только что, лет 20–25 назад, в Новгороде принято христианство. Следовательно, перед нами одна из тех книг, которую читали первые принявшие крещение новгородцы. Одна из первых книг, по которой многие из них могли учиться письму. Ведь именно Псалтырь на протяжении столетий была самой обиходной книгой, из которой наши предки брали уроки чтения и письма. Многие псалмы, звучавшие ежедневно во время церковной службы, христиане знали наизусть. Существовало немало людей, наизусть помнивших все тексты этой книги. В этой связи назову один эпизод, связанный с чтением новгородского кодекса. В конце 76-го псалма есть слова — "В море путь Твой". На сердце потеплело от мысли, что именно парафразом этих строк является знаменитое место в стихотворении А.С. Пушкина "19 октября" (1825 года), обращённое к его лицейскому другу Ф.Ф. Матюшкину, ставшему мореплавателем: "С лицейского порога ты на корабль перешагнул шутя, и с той поры в морях твоя дорога…"
Предположение об учебном предназначении нашей находки подтвердилось блестящим образом. Оказалось, что на бортиках цер имеются плохо различимые процарапанные надписи, сделанные тем же почерком, что и текст на воске. Прочесть их довелось академику Андрею Анатольевичу Зализняку, который на протяжении многих дней не разгибал спины, освещая дощечки под разным углом, используя лупу и максимально напрягая зрение. Вот часть этих надписей: "Без чину службы и часов же всех, без отпевания душ" (то есть "Не для церковной службы и не для чтения над умершими"); "Без от себе прогнания всех людей, без отлучения алчущих знания" (то есть "Для привлечения всех людей, для алчущих знания"). Последняя фраза прямо утверждает учебное предназначение кодекса. И далее: "Сия книга Псалтырь — сиротам и вдовицам утешение мирное, странникам недвижимое море, рабичищем несудимое начинание".
А.А. Зализняк установил, что "Новгородская Псалтырь" написана русским человеком. Её язык, разумеется, старославянский (древнеболгарский); до сих пор богослужение в русской церкви ведётся на старославянском языке. Однако в тексте нашей книги встретилось около полутора десятка таких ошибок, какие не мог сделать болгарин, серб или хорват, а мог сделать только русский человек. Во всех языках, кроме древнерусского, чётко различались буквы "У" и "Юс большой", обозначавшие разные звуки. "Юс" передавал носовой звук, отсутствующий у русских. Между тем в новгородской находке употребляются обе эти буквы, но делается это безразлично: писец пишет "У" вместо "Юс" и "Юс" вместо "У". Был ли он киевским миссионером или новгородцем, неясно, да это и не так уж важно перед значительностью самой находки.
 Изображение святой Варвары на бересте. 1029 год (фотоС.А. Орлова).
|
В славянском мире существует несколько древних кириллических рукописей, не имеющих даты в тексте и датированных без особой уверенности XI веком. "Новгородская Псалтырь" станет тем эталоном, с которым исследователи будут их сравнивать в поисках истинной даты. И если сегодняшние учебники отечественной истории немыслимы без упоминания берестяных грамот, будущие учебники рассказ о русской письменной культуре будут начинать с нынешней находки.
Находка древнейшей книги породила немало трудных проблем. Одна из них — реставрация кодекса. Он сохранился потому, что древесина дощечек насквозь пропитана влагой, препятствующей проникновению к ним воздуха. Следовательно, на протяжении тысячи лет не возникало ситуации, при которой микроорганизмы разрушают древесину гниением. Стабилизация древесины, возвращение её в сухое и твёрдое состояние базируются на методах, которые в нашем случае разрушили бы воск и нанесённые на нём тексты. Мы должны были снять воск и перенести его на другую основу. Мировая реставрационная практика не знает подобного прецедента. После мучительных колебаний за эту ответственнейшую работу взялся опытный реставратор, художник и скульптор Владимир Иванович Поветкин, золотые руки которого возвратили на место большинство осыпавшихся фрагментов. Одновременно удалось выявить наличие едва различимых процарапанных текстов на дощечках под снятым воском, что требует сохранить их в демонтированном виде для дальнейшего изучения, а воск вернуть не на подлинные дощечки, а на их копии.
Находке древнейшей славянской книги предшествовало ещё одно замечательное открытие. В слое первой трети XI века был обнаружен небольшой лист бересты. На обеих сторонах его процарапаны изображения человеческих фигур: на одной изображен Христос, на другой — святая Варвара в короне, с мученическим крестом в руке и надписью её имени.
Находка сразу же породила проблему. Усадьба, на которой она обнаружена, находится на древней Черницыной улице, получившей своё название от некогда расположенного на ней девичьего Варварина монастыря. Разумеется, в первой трети XI века никакого монастыря здесь быть ещё не могло: самые ранние русские монастыри возникают лишь во второй половине XI века, а новгородский Варварин монастырь впервые упомянут в летописи под 1138 годом. Оказывается, святая Варвара особенно почиталась на славянском побережье южной Балтики, а именно оттуда в Новгород пришли славянские первопоселенцы, их потомки и в дальнейшем не теряли связей со своей прародиной. Святую Варвару считали покровительницей рыбаков и мореходов. И действительно, в тех слоях, в которых обнаружена эта находка, предметы, связанные с рыболовством, встречены в изобилии.
И ещё одна любопытная деталь. Под ёизображением святой Варвары на бересте нацарапана дата, которую А.А. Зализняк прочёл как 6537 год (от сотворениямира), что соответствует 1029 году н. э. Первая, третья и четвёртая цифры переданы славянскими знаками, а вторая, как разъяснил филолог С.Г. Болотов, — латинским знаком. Значит, изобразил святую Варвару человек, который затруднился передать цифру, обозначающую 500, по-славянски, но знал, как её пишут в соответствии с западной традицией.
Можно полагать, что принесённое в Людин конец Новгорода почитание святой Варвары оказалось столь прочным, что в её честь спустя несколько десятилетий после 1029 года именно здесь был основан монастырь.
В. Л. Янин, академик РАН