Конституционный стыд: зачем власти понадобился политический назначенец во главе КС

Есть все-таки в мире справедливость. Ну, не везде и не всегда, конечно, но что касается судей Конституционного суда РФ — факт налицо. А именно — поправки в закон о КС, одолевшие уже второе, основное чтение в Госдуме. Нововведения, с одной стороны, резко сокращают число блюстителей Основного закона, а с другой — объем их работы.

Прореживание рядов было предписано еще утвержденной летом новой редакцией Основного закона: «Конституционный суд РФ состоит из 11 судей». Поправки призваны привести закон о КС в соответствие с обновленной Конституцией.

Ныне действующая редакция предполагает наличие девятнадцати судей. Но это далеко от реальности: сегодня в КС всего 13 «активных штыков». Судьи уходят на покой, достигнув предельного возраста, 70 лет (исключение сделано лишь для председателя суда), а на смену им никто не приходит. Пополнения — судьи КС назначаются на должность Советом Федерации по представлению главы государства — не было уже лет десять.

И вот вместо того, чтобы заместить вакансии, Конституционному суду, напротив, радикально урезают штаты. Причем и 11 — еще не минимум. Может быть еще меньше. «Конституционный суд РФ правомочен осуществлять свою деятельность при наличии в его составе не менее восьми судей», — гласят поправки в закон.

Но не успели мы попереживать за этих в большинстве своем уже далеко немолодых людей — как они, бедные, справятся с резко возросшим грузом дел, — как стало известно о «разгрузке». Меняющиеся правила подачи жалоб существенно затруднят гражданам доступ к конституционному правосудию. И, значит, исков и истцов — а соответственно, и забот у судей — станет намного меньше.

Согласно действующим правилам, жалоба допустима, если «закон затрагивает конституционные права и свободы граждан» и при этом «применен в конкретном деле, рассмотрение которого завершено в суде». Ну, то есть достаточно иметь на руках решение любой, самой близкой к «земле» судебной инстанции. А еще раньше, кстати, до 2011 года, можно было вообще обойтись без судебного вердикта.

Сейчас же будет так: «Жалоба на нарушение нормативным актом конституционных прав и свобод допустима, если... исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты прав». Под «исчерпанием» же понимается, что заявитель дошел в поисках правды до «максимально высокой для данной категории дел инстанции». Сиречь до кассационного, а то и до Верховного суда. Очевидно, что лишь самые стойкие и не самые бедные пройдут до конца этот тернистый путь.

По логике, потенциально сократит число жалоб и новая функция КС: по запросу президента он будет проверять на конституционность проекты федеральных и региональных законов. Нет, сперва, конечно, судьям придется поднапрячься. Зато потом — красота! Ясно ведь, что заранее проверенный закон не подлежит повторному обследованию «на вшивость». Жаловаться на такие, надо полагать, бесполезно. Сказано ведь уже: все проверено, и все конституционно!

Ну и, наконец, вишенка на пышном торте — избавление судей от необходимости высказывать особое мнение. Теоретически, правда, и сегодня несогласные с принятым решением судьи могут промолчать. Но на практике целому ряду служителей конституционной Фемиды не дает покоя гражданская и профессиональная совесть.

Теперь же совесть может заткнуться. Нет, в принципе, судьи вправе писать что угодно. Ради бога. Но смысла в этом абсолютно никакого: публиковать особое мнение нельзя. Согласно поправкам, оно «приобщается к протоколу заседания Конституционного суда РФ и хранится вместе с ним».

Один из авторов поправок, председатель думского комитета по законодательству и госстроительству Павел Крашенинников, объяснил эти запреты необходимостью избежать «политизации конституционного процесса». Не пояснив, к сожалению, как с этой благой целью сочетаются изменения в порядке назначения и его заместителя (вместо двух замов теперь будет один).

Ныне председателем или заместителем может стать лишь кто-то из числа действующих судей. С принятием поправок этого ограничения не будет: первым и вторым лицом может быть назначен, в принципе, любой «варяг» — по представлению президента и с согласия Совета Федерации.

«Это ширит круг, из числа которого может быть председатель, — поясняет в интервью «Интерфаксу» первый зампредседателя крашенинниковского комитета Михаил Емельянов. — Конституционный суд может возглавлять человек, который не только сведущ в праве, но имеющий политический опыт». Но при чем тут тогда заклинаемая Крашенинниковым «деполитизация»?

Теперь, ясное дело, все гадают, на какого политика падет выбор президента. И, соответственно, — какую политическую силу или группу он таким образом поощрит.

Имеется и еще одна явная несообразность. Согласно поправкам в закон о КС, на судью, ушедшего в отставку, распространяется большая часть ограничений, накладываемых на действующего блюстителя Основного закона. В том числе запрет «высказывать свое мнение о вопросе, который может стать предметом рассмотрения в Конституционном суде».

Но одновременно дается зеленый свет на занятие сенаторского, депутатского кресла и любой другой государственной должности. Вопрос: как занятие законотворческой деятельностью будет совмещаться с указанным табу?

Впрочем, лишь на первый взгляд кажется, что это вопрос на засыпку. Линию поведения отставнику, переместившемуся в Совет Федерации или Думу, подскажет тот же исправленный закон. Если «выпускник» КС будет действовать в согласии с его буквой и духом — то есть не высовываться, не высказывать особое мнение, идущее вразрез с позицией провластного парламентского большинства, а тихо и послушно голосовать «за», — то проблем не возникнет.

Можно найти определенную логику и в появлении политического назначенца во главе суда. У политиков есть одно очевидное преимущество перед представителями судейской корпорации. Они в значительной мере избавлены, а ушлые, «продвинутые» политиканы вообще напрочь лишены чувства, с которым не до конца рассталась, судя по всему, команда КС. И которое, есть такое мнение, ей чем дальше, тем больше будет мешать. Чувство стыда.