Что принёс обеим странам официальный визит Токаева в Кыргызстан

В отношениях между Бишкеком и Нур-Султаном периодически возникают то подъёмы, то спады. Последний кризис закончился фактически транспортной блокадой Кыргызстана в 2017 году. С приходом к власти Сооронбая Жээнбекова конфликт был быстро исчерпан, в Казахстане полгода назад тоже сменился президент, который, похоже, будет также отстаивать линию на добрососедство.

За день до саммита ОДКБ в Кыргызстан с государственным визитом прибыл Касым-Жомарт Токаев, это его первая поездка такого уровня в Бишкек. Президенты отметили высокий уровень взаимоотношений двух стран и не собираются останавливаться на достигнутом.

Большинство достигнутых договорённостей касались транспортной составляющей и вопросам границы. Проблема контрабандного потока китайских товаров из Кыргызстана – главная озабоченность Нур-Султана последних лет в официальных заявлениях ни разу не прозвучала.

Глава Казахстана отметил, что внимание было уделено развитию торгово-экономических связей. «В частности, за последние годы почти на треть вырос товарооборот – он составил 900 миллионов долларов. Поставлена цель довести его до миллиарда. Но для этого нужно создавать благоприятные условия для предпринимателей», – призвал К.-Ж. Токаев.

Символика визита

Политолог из Кыргызстана Эдиль Осмонбетов прокомментировал «Ритму Евразии» итоги переговоров двух президентов.

– Почему Токаев решил, что до саммита ОДКБ следует поехать в Бишкек для двухсторонних переговоров?

– Возможно, это просто совпадение. С другой стороны, Кыргызстан всё-таки председательствовал в ОДКБ, а дата саммита была известна заранее – 27-28 ноября. Тут виден прагматичный подход. Если надо было приехать в Бишкек, то зачем возвращаться обратно, если вскоре придётся лететь туда же на саммит? В международной дипломатии такое часто бывает. Тем более что 29 ноября оба лидера отправились в Ташкент на вторую консультативную встречу президентов стран Центральной Азии.

Плюс здесь надо понимать, что кыргызско-казахстанские отношения за этот год вышли на высокий уровень. Если посмотреть на динамику визитов Касым-Жомарта Токаева после его избрания новым президентом Казахстана, то становятся ясны приоритеты его внешней политики.

Первый государственный визит был в Россию, это символично и понятно, поскольку РФ – основной геополитический вектор. Второй визит был в США, потом в Узбекистан и вот сейчас – в Кыргызстан, причём в рамках самого высокого дипломатического формата. Это говорит о том, что Казахстан придаёт особое значение отношениям с Кыргызстаном. Не случайно в ходе визита Токаев заявил, что такого уровня сотрудничества и взаимоотношений, как с Бишкеком, у Нур-Султана нет больше ни с одним государством. Как по количеству заключенных договоров, так и по другим формам сотрудничества.

Плюс не надо забывать, что обе страны состоят в таких организациях, как Евразийский экономический союз и Шанхайская организация сотрудничества. В рамках ШОС тоже есть политика протекционизма и другие проблемные вопросы. В условиях глобальных вызовов КР и РК вместе могли бы отстаивать свои национальные интересы.

Также важный момент заключается в том, что сейчас в мире идёт глобализация, обратная сторона этого – регионализация. И большинство стран мира принялись группироваться, этот аспект актуален даже для великих держав, потому что важен любой союзнический голос в ООН и на других международных площадках.

Если ты выступаешь с инициативой в одиночку, это одна ситуация, а если вместе с тобой идут три, четыре, пять стран, то это воспринимается совершенно по-другому. Россия и Казахстан нуждаются в партнёрах, которые будут поддерживать их внешнюю политику.

– Сам визит вы как оцениваете? Успешно прошёл?

– Я думаю, что да, успешно. Была принята программа сотрудничества на три года между КР и РК. Я думаю, что те проблемы, которые ещё остались, будут постепенно сниматься, это все увидят уже в ближайшее время.

В целом мы выходим на новый уровень взаимоотношений. Потому что Казахстан тоже сильно нуждается в Бишкеке, т. к. из всех стран Центральной Азии Кыргызстан – это государство политических инноваций, больших политических смыслов.

– Вы это серьезно?

– Вполне. И страны СНГ перенимают наш опыт, видя многие процессы. Это такая сложная политическая мозаика, в современном мире нужно быть внимательным к таким вещам.

– Казахстан часто говорит о проблеме контрабанды из Кыргызстана, а накануне визита у нас вышло громкое журналистское расследование по этой теме. На переговоры это как-то повлияло?

– Я думаю, особо не повлияло, контрабанда есть во многих странах мира, в том числе среди членов ЕАЭС. Просто по времени так совпали эти события. Это была наша внутренняя политическая повестка, и в ней не были задействованы внешние игроки.

Проблему контрабанды надо поскорей решать, потому что и наш бюджет тоже от этого теряет немалые средства, и другие страны несут потери. Постепенно этот злободневный вопрос должны закрыть.

– Президенты заявили, что товарооборот необходимо увеличить до $1 млрд и уже дали какие-то распоряжения. Думаете это осуществимо на практике?

– Думаю это реально. Потому что до 2017 года у нас товарооборот между всеми странами Центральной Азии составлял всего около полумиллиарда долларов. Но поднимаясь даже от небольшого объёма кыргызско-узбекской торговли того времени, мы сейчас сумели за короткое время нарастить его до 500 миллионов.

Ещё Нурсултаном Назарбаевым ставилась задача нарастить объёмы торговли до 1 млрд долларов, поэтому это вполне возможно. Казахстан вообще является для нас третьим торговым партнёром в мире после России и Китая. Очень много у нас компаний, которые ведут совместный бизнес.

Наладить личные контакты

По мнению другого политолога из Бишкека директора аналитической компании Central Eurasia Transboundary Research Network Дениса Бердакова, для Казахстана важна стабильность в Кыргызстане, поэтому там закрывают глаза на контрабандные потоки, с которых «кормится» элита страны.

– Проблема контрабанды китайских товаров из Кыргызстана всегда волновала Казахстан, а у нас накануне опубликовано громкое журналистское расследование по этой теме. На переговорах это как-то сказалось?

– То расследование никакого влияния на кырыгзско-казахские, -российские, -китайские не могло оказать. Во-первых, о содержании того, что было озвучено, многие в принципе и так знают. Контрабанда есть и в порту Владивостока, и в Белоруссии, и в самом Казахстане, об этом тоже, кстати, много пишут.

Суммы, которые указаны в расследовании, это была не чистая «чёрная» прибыль, а выручка за товары, выведенная за рубеж. А вот, например, какова сумма взяток, которые раздавали покровителям, вот этот вопрос, думаю, был бы всем интересен.

Второй вопрос заключается в том, что в элитах стран СНГ есть такой консенсус – не выносить в медийное публичное пространство (за редчайшим случаем на что всегда довольно плохо смотрят) внутриэлитные вопросы. Все прекрасно понимают, что, например, в России – нефть, в Казахстане – металлы, в Кыргызстане – таможня. Так или иначе, элиты кормятся с каких-нибудь одной-двух отраслей. Это «элитные» потоки, а не системные. Если их и обсуждают, то за закрытыми дверями, и мы об этом никогда не узнаем.

В-третьих, я думаю, что спецслужбы каждой из стран многие годы гораздо лучше, чем журналисты, доносят до своих руководителей масштаб проблемы.

В-четвёртых, все прекрасно понимают, что тому же Казахстану гораздо важнее в Кыргызстане социально-экономическая стабильность. В свою очередь, мы тоже на что-то закрываем глаза. Например, Бишкек не поднимает вопрос о госдотациях, т. к. Казахстан много дотирует своё сельское хозяйство в гораздо больших, чем мы, объёмах. И в силу этого по целому ряду товарных позиций – мясо, куры, яйца, мука – наш бизнес сильно страдает от неконкурентного протекционизма.

То есть те вопросы, которые в медийной сфере кажутся очень важными, зачастую на переговоры на высшем уровне почти не влияют.

– Почему тогда нет большого прорыва в двухсторонних отношениях?

– Как он может быть, если экономики наших стран и так теснейшим образом связаны между собой. То есть прорыва здесь уже не может быть, поскольку это – не отношения с Узбекистаном, который 20-30 лет был закрытым и теперь может открыться и будет прорыв.

Здесь же особого прорыва быть не может, нужна тяжёлая повседневная работа, чтобы обеспечивать пусть небольшой, но непрерывный рост. Вот если мы говорим о гуманитарном сотрудничестве, то здесь возможны большие подвижки и есть большой потенциал роста. Можно проводить какие-то выставки, публичные мероприятия и т. п., для этого открывается широкая дорога. Например, провести мегафестиваль в Оше, на котором могут лучше познакомиться региональные элиты двух стран.

2020 год у нас будет годом кыргызско-российских отношений, следом за ним можно будет объявить год кыргызско-казахских взаимоотношений.