С чем же столкнулись большевики под Варшавой?
На IX конференции РКП(б) Ленин делает парадоксальное заявление. Обсуждая недавний разгром Красной Армии под Варшавой, он утверждает, что причиной поражения большевиков стала встреча с центром международного империализма. Что же имел ввиду Владимир Ильич?
В результате развала Российской Империи на политической карте мира появляется воссозданная Польша. Политическое признание Польская Республика получает в 1919 году по результатам Версальского мирного договора, ставшим фундаментом империалистического миропорядка в межвоенное время. Возникновение Польши сопровождалось восстаниями и боевыми действиями, которые привели к резкому росту территории возникшего словно из ниоткуда государства. Так, в соответствии с Версальским договором Польша получила большую часть германско провинции Позен и часть Промерании; восточная граница Польши была установлена Антантой по так называемой линии Керзона. Возникновении и быстрый рост территорий Польши во многом определялся политикой Антанты, страшащейся распространения большевистской революции в Европу («Пожар с Востока»). Польша фактически становится непреодолимым барьером между большевиками и немецким пролетариатом.
Осенью 1918 года начинаются боевые действия между польской армией и ЗУНР (Западно-Украинской Народной Республикой). Хорошо оснащённая польская армия, костяк которой составляла «Голубая армия» Юзефа Халлера, созданная Антантой специально для борьбы с большевизмом, к июлю 1919 года разгромила армию ЗУНР. В результате этой войны Польша полностью оккупировала Восточную Галицию. Галицийский фактор в политическом раскладе в тогдашней Восточной Европе имел огромное значение: именно здесь было создано, стараниями польских иезуитов, радикальное украинство, отстраивавшее свою идентичность от ненависти к москалям. Галицийское украинство претендовало на собирание всей Украины вокруг галицийского Львова, который называли «украинским Пьемонтом». В условиях хаоса Гражданской войны, когда власть на Украине менялась по несколько раз за год, такой исход представлялся вполне вероятным. Настроения галицийских украинцев внимательно учитывались, как Польшей, так и большевиками, боровшимися за контролем над Украиной. Именно Галицию, как Антанта, так и Польша рассматривали как запал для взрыва УССР и последующего уничтожения большевистской империи.
Над этой-то территорией и получает контроль Польша.
Однако амбиции поляков этим не ограничились — Пилсудский прямо заявлял, что своей целью восстановление Речи Посполитой в причитающихся ей границах. Сотрудничая то с немцами, то с Белой армией, прикрываясь лозунгами борьбы за независимость украинского народа, а также необходимосттю всеобщей борьбы с большевизмом, Польша стремительно захватывала территории Белоруссии и Украины; 6 мая 1920 года Войско Польское вошло в Киев.
Не менее опасны для Москвы были и дипломатические победы Польши. Так, 21 апреля 1920 года УНР (Петлюра) заключает с польским правительством Варшавский договор, к которому прилагался секретный протокол о разделе Украины, в соответствии с которым Правительство Пилсудского признавало Петлюру главой независимой Украины, а Петлюра, в свою очередь, признавал польскую оккупацию Галиции.
Большевики не могли не отреагировать на происходящее, и в мае 1920 года Красная Армия начинает наступление на польские позиции. Уже 10 июня Войско Польское ввиду угрозы полного разгрома соединениями Будённого оставляет Киев. Успехи Красной Армии в ходе Киевской операции были восприняты советским правительством с крайним энтузиазмом, возникли планы наступления не только на Варшаву, но и на Берлин. Так, В.М. Молотов вспоминал: «Ленин поставил целью использовать навязанную Пилсудским войну с Польшей, чтобы пройти войсками и „прощупать штыком“, не готова ли Германия к началу пролетарской революции». Красная Армия осуществляет стремительный бросок на Варшаву, однако, в ходе Варшавской битвы, названной впоследствии польской историографией «Чудом на Висле», Красная Армия, понеся тяжёлые потери, была отброшена. В плен попало около 200 тысяч красноармейцев, 80 тысяч из них погибли от пыток, издевательств, лишений, или были казнены. Результатом поражения под Варшавой стал рижский мирный договор (март 1921 года) между Россией и Польшей, по которому последней отходили обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Польша становилась крупнейшим государством в Европе и воспринималась ей как форпост борьбы с азиатско-коммунистической Россией.
Как правило разгром под Варшавой современная историческая, как правило антисоветская, публицистика использует как доказательство военной безграмотности большевиков. Другие историки, прежде всего просоветские, указывая на многочисленные военные успехи Красной Армии в других сражениях Гражданской войны, делают выводы о военной безграмотности маршала Тухочевского, руководившего наступлением на Варшаву.
Однако речь В.И. Ленина, посвящённая польской кампании Красной Армии, 20 сентября 1920 года на IX конференции РКП(б) указывает на некоторые обстоятельства, заставляющие задуматься — верно ли мы в принципе понимаем, что же происходило тогда под Варшавой?
Причины поражения Владимир Ильич видит в недооценке польского фактора: взятие Варшавы оказывалось не каким-то второстепенным сражением, а решением судьбы тогдашнего мира: «Мы ставили задачей занятие Варшавы. Задача изменилась. И оказалось, что решается не судьба Варшавы, а судьба Версальского договора». Ленин называет послевоенный миропорядок — Версальским миром (напомним, что точно так же современный миропорядок называется Ялтинским, по имени Ялтинской конференции). Владимир Ильич так поясняет свою мысль:«Победив Германию, решив вопрос: которая из двух всемирных могущественных групп – английская или германская – будет распоряжаться судьбами мира на ближайшие годы, – империалисты закончили [войну] Версальским миром. У них нет другого закрепления всемирных отношений, как политических, так и экономических, кроме Версальского мира». А дальше Ленин говорит о польском факторе: «Польша – такой могущественный элемент в этом Версальском мире, что, вырывая этот элемент, мы ломали весь Версальский мир», — то есть весь империалистический миропорядок.
Обратим внимание, что в современной исторической публицистике Варшавская операция почему-то вообще не рассматривается как битва за судьбу тогдашнего мира. В редком случае говорится о геополитическом значении Польши как буферной зоны между «пожаром» большевистской революции и западноевропейским пролетариатом (прежде всего германским), легко «воспламенимым» в силу тяжелейших последствий Первой мировой войны, ударивших прежде всего по социальным низам.
Однако Ленин в своих оценках важности битвы под Варшавой идёт гораздо дальше и заявляет:«Где-то около Варшавы находится не центр польского буржуазного правительства и республики капитала, а где-то около Варшавы лежит центр всей теперешней системы международного империализма».
Согласитесь,что между разговором об угрозе экспорта революции и утверждением, что тогда в боях на Висле решалась судьба международного порядка уже лежит огромная смысловая дистанция. А утверждение, что около Варшавы тогда находился не что-нибудь, а центр системы международного империализма, — вообще беспрецедентно и заставляет взглянуть на происходящее тогда в совершенно ином свете.
Это утверждение парадоксально! Как мог центр международного империализма оказаться под Варшавой? Не в Лондоне или Париже, а под Варшавой — столице периферийного европейского государства. Почему такой центр не находился там, например, при царе, когда Варшава входила в состав Российской Империи?
Можно ещё допустить, что судьба империализма решалась под Варшавой, поскольку Красная Армия имела шансы перекинуть революционный пожар в Европу. Однако при таком подходе, Варшава является не центром мировой империалистической системы, а лишь передаточным звеном, или буферной зоной, в качестве которой её обыкновенно и рассматривают.
Сам Ленин не даёт никакого объяснения своего парадоксального высказывания, ограничивается указаниями на Версальский миропорядок, и быстро уходит в рассуждения о пробуждении революционной активности европейского пролетариата вследствие приближения Красной Армии.
Так всё таки — почему Варшава становится в речи Ленина, который прекрасно понимал диспозицию тогдашних сил, центром системы империализма? Тут не может быть случайности или ошибки!
У нас нет ответа на данный вопрос. Заметим, однако, что данные слова Ленина служат доказательством не слишком известного апокрифа: якобы в записях Ленина существует место посвящённое событиям в Польше, где он и гвоорит, что под Варшавой мы столкнулись с центром мирового империализма. А далее он пишет что-то вроде следующего: «Прочь от Варшавы! Прочь немедленно! Ещё один шаг вперёд, и ничто не сможет удержать большевистскую власть в Москве!»
Мы не предлагаем считать вышеприведённые рассуждения доказательством того, что Ленину действительно принадлежат такие слова. Мы лишь предлагаем увидеть здесь странность, парадоксальную нестыковку тезиса (центр мирового империализма) и приводимых обоснований. Мы предлагаем удивиться этой странности и задуматься. Мы уверены, что она свидетельствует о какой-то недосказанности в варшавском эпизоде. А странностей во всей этой истории хватает: и неожиданное поражение Красной Армии (не случайно же сражение под Варшавой поляки называют чудом), и слишком позорный для нас Рижский мир, и странное нежелание историков, даже компетентных, начать серьёзный диалог на эту тему и т.д.
В любом случае, даже не беря в рассмотрение обнаруженную нами странность в словах Ленина, мы настоятельно указываем на то, что Владимир Ильич, пусть и постфактум, рассматривал Варшавскую кампанию не как какие-то вторичные, периферийные сражения, а как битву, где решалась судьба тогдашнего мира.
В заключение отметим, что точка зрения западной историографии не столь уж отлична от позиции Ленина: вряд ли кто-то сочтёт случайным то, что британские историки того времени поместили битву за Варшаву на 18 место среди наиважнейших битв в истории.