Реабилитирован посмертно. «Весёлая жизнь» Павла Дыбенко (окончание)
«Миндальничать с этими мерзавцами не приходится…»
Весна 1921 года выдалась жаркой во всех смыслах. В стране царил хаос и кризис. Мириться с властью большевиков сначала устали матросы, затем крестьяне. Именно в это время Дыбенко и пригодился партийной верхушке. За заслуги он удостоился своего первого ордена Красного знамени. Ирония в том, что «награда нашла своего героя» за подавления восстания своих же «братьев» - матросов Кронштадта.
В том противостоянии Павел Ефимович применил, так называемые, «заградительные отряды». По приказу Дыбенко солдаты стреляли по своим же, которые либо отказывались идти на штурм крепости, либо отступали.
Не обошлось и без столь любимого Павлом Ефимовичем пафоса. В обращении «к товарищам старым морякам Кронштадта» он заявил: «Спасайте честь славного революционного имени балтийцев, опозоренное ныне предателями. Спасайте Красный Балтийский флот!»
После подавления восстания, заместитель начальника особого отделения Юдин отрапортовал: «561-й полк, отойдя полторы версты на Кронштадт, дальше идти в наступление отказался. Причина неизвестна. Тов. Дыбенко приказал развернуть вторую цепь и стрелять по возвращающимся. Комполка 561 принимает репрессивные меры против своих красноармейцев, дабы дальше заставить идти в наступление».
Дыбенко старался выслужиться перед Лениным, поскольку опасался за свое будущее. Поэтому он с особым ожесточением принялся подавлять восстание матросов. Более того, не остановило и его и то, что во главе мятежа стоял его старый знакомый – Степан Петриченко. Верхушка партии высоко оценила иронию – бывший бунтарь карал бунтаря нынешнего.
Сколько именно погибло матросов в том восстании – до сих пор точно неизвестно. Оценки историков варьируют от семи до пятнадцати тысяч человек. Лично Дыбенко вынес более двух тысяч смертных приговоров. Тех матросов, которым обещали помилование за сдачу крепости, отправили в концлагерь. Конечно, никто оттуда не вернулся. Михаил Николаевич Тухачевский после подавления восстания вспоминал: «Я пять лет на войне, но не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь наблюдал такую кровавую резню».
Когда с мятежом было покончено, Павел Ефимович стал комендантом Кронштадта. Находясь на новой должности, Дыбенко вновь вспомнил про свой литературный талант. И вскоре написал книгу «Мятеж», где в подробностях описал кровавые события марта 1921 года. Особое внимание он, конечно, уделил своим подвигам и героизму. Книгу он посвятил Александре Коллонтай. Интересно вот еще что: у многих исследователей есть сомнения, что «Мятеж» написал именно Дыбенко. Ведь он был малограмотным. Современники вспоминали, что если требовалось написать предложение из нескольких слов, у Павла Ефимовича возникали определенные трудности. Поэтому авторство приписывают как раз Коллонтай. Поэтому точно неизвестно, сам ли Дыбенко создал и другие книги: «Октябрь на Балтике», «В недрах царского флота», «Из недр царского флота к Великому Октябрю», «Революционные балтийцы».
На новом месте у Дыбенко не получилось задержаться. Уже в апреле вспыхнуло восстание крестьян на Тамбовщине. Его, как главного «эксперта» по мятежам, отправили ликвидировать эту проблему. И Дыбенко старался изо всех сил, заявив: «Миндальничать с этими мерзавцами не приходится…»
Сколько людей погибло во время подавления «Антоновщины» - точно неизвестно. По различным оценкам число жертв превышает одиннадцать тысяч человек. Погибшие люди – плата, которую отдал Павел Ефимович за любовь партийной верхушки. Его нарекли «героем» и дали должность начальника войск Западного черноморского побережья. Дыбенко в ореоле славы и величия вернулся в знакомые места. Здесь его, кстати, тоже хорошо помнили. События 1919 года у многих отложились в памяти. А в июне 1921 года Павел Ефимович стал командиром 51-й Московской (Перекопской) стрелковой дивизии.
На Украине царил голод. Солдаты Дыбенко грабили деревни, убивая жителей, отказывающихся подчиняться и делиться съестными припасами. Павел Ефимович смотрел на поведение своих подчиненных сквозь пальцы, объясняя, что солдатам нужно «хорошо питаться». Естественно, вновь началось противостояние с представителями местной власти. Дыбенко называл их «бездельниками» и предлагал «разогнать» одесский исполком. Те, в свою очередь, пытались добиться перевода ненавистного «героя». Но их попытки не увенчались успехом. На все просьбы Михаил Васильевич Фрунзе, командующий войсками Советской Украины, лаконично ответил: «неусыпно наблюдать за Дыбенко». Репутация ненадежного командира ни как не сказывалась на карьере Павла Ефимовича.
На две семьи
Продолжая злоупотреблять спиртным, Дыбенко окончил Военную академию, причем экстерном «как особо талантливый». Причем и все контрольные, и даже дипломную работу за него, конечно, делала Коллонтай. А Павел Ефимович в это время «разведывал обстановку» в кабаках Одессы. Александра Михайловна пыталась вразумить мужа: «Твой организм уже поддался разрушительному яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый, глаза ненормальные…» Дыбенко лишь отмахивался.
Вскоре у него появилась новая возлюбленная – Валентина Стафилевская. Какое-то время Дыбенко пытался жить на две семьи. Когда Коллонтай об этом узнала, решила окончательно порвать с мужем. Но оттягивала этот момент до последнего, словно, верила, что муж изменится. Но когда Павел Ефимович в очередной раз вернулся домой под утро, она заявила: «Не лги. Мне все равно, где ты был. Между нами все кончено. В среду я еду в Москву. Совсем. Ты можешь делать что хочешь - мне все равно».
Затем было еще несколько скандалов и, в конце концов, Коллонтай объявила мужу о разводе. На угрозу Дыбенко отреагировал болезненно. Вот что написала Александра Михайловна в своем дневнике: «Павел быстро, по-военному, повернулся и поспешил к дому. У меня мелькнуло опасение: зачем он так спешит? Но я медлила. Зачем, зачем я тогда не бросилась за ним? Поднимаясь по лестнице террасы, я услышала выстрел… Павел лежал на каменном полу, по френчу текла струйка крови. Павел был еще жив. Орден Красного Знамени отклонил пулю, и она прошла мимо сердца… Только позднее я узнала, что в тот вечер «красивая девушка» поставила ему ультиматум: либо я, либо она».
Дыбенко выжил благодаря заботе Коллонтай. Но попытка суицида не изменила ее решения. Она бросила мужа и уехала в Москву. А Павел Ефимович женился на молодой Валентине в 1923 году. Но здоровье «матросика» сильно сдало. Он то и дело жаловался на боли в сердце, периодическую потерю сознания. Валя, выходившая замуж за «героя революции», с удивлением обнаружила, что Дыбенко – банальный алкоголик с тяжелым характером и плохим здоровьем. Такой «герой» ей был не нужен. Дыбенко впервые столкнулся с ситуацией, когда не он делал, что хотел. Валя не воспринимала его, она «крутила романы» с дипломатами и генералами. Правда, Павел Ефимович тоже не отличался верностью… К тому же, он неожиданно затосковал по своей первой жене. Когда «матросик» узнал, что Александра Михайловна стала советником посольства СССР в Норвегии, отправил ей письмо: «Люблю! Хочу в Норвегию». В других посланиях он жаловался Коллонтай на свою жену, называл ее «невыносимой». Поэтому развод для обоих стал огромным облегчением.
В начале 30-х годов у Дыбенко появилась новая пассия – спортсменка Зинаида Ерутина. Из этих отношений тоже ничего хорошего не получилось. Ерутина бросила спивающегося Дыбенко, подкинув ему ребенка. Причем мальчишка был не от него.
Третьей женой «героя революции» стала обычная учительница Зинаида Карпова. Она бросила ради него мужа, пытаясь спасти Павла Ефимовича от его пагубного пристрастия к алкоголю. Получалось плохо. Правда, на короткий срок Дыбенко все-таки одумался. Но тихая семейная жизнь с женой и двумя неродными сыновьями, оказалась не для него. К тому же в 1933 году ему отдали Приволжский военный округ. Здесь у Дыбенко началось противостояние с другим «героем революции» - комкором Иваном Кутяковым. У обоих было к тому времени по три ордена Красного Знамени и по множеству легенд о «славном прошлом». Им было банально тесно в одном военном округе. Кутяков, являвшийся заместителем Дыбенко, был крайне не согласен с таким положением. Поэтому всячески старался подсидеть своего начальника.
Роковые тридцатые
Для Кутякова стало обыденной вещью отправлять в Москву доносы на своего начальника. По большому счету, Иван Семенович не лгал в своих кляузах. Но в столице и без него знали и о беспробудном пьянстве Дыбенко, и о его весьма скудных военных талантах. Против Павла Ефимовича выступал и Тухачевский, но и это ни к чему не привело. Более того, Дыбенко даже побывал в Германии на стажировке. Закончился вояж провалом. Немцы были лаконичны: «С военной точки зрения – абсолютной нуль». Но Павел Ефимович продолжал занимать пост, был восстановлен в партии и стал депутатом Верховного Совета СССР.
В 1937 году начались репрессии. Под удар попал и Кутяков, арестованный в мае того же года. Дыбенко не мог чувствовать себя в безопасности. Но он держался, всячески заискивая перед властью. Когда к нему приехал Тухачевский принимать Приволжский округ, Павел Ефимович долго тянул, а потом и поучаствовал в аресте Михаила Николаевича.
Но оставаться на плаву с каждым днем становилось все тяжелей. Павел Ефимович принял правила игры и стал «эшелонами» отправлять доносы на своих сослуживцев в Москву. Он побывал и на обвинительном процессе против Тухачевского. Такое поведение принесло свои дивиденды, Дыбенко стал одним из членов Специального судебного присутствия, которое и вынесло приговор по «делу военных».
Отправив высших военачальников на смертную казнь, Павел Ефимович на короткое время почувствовал себя в безопасности.
Но… прошло несколько месяцев и Дыбенко вызвали на заседания Политбюро ЦК партии. Здесь от него потребовали «открыться». Павел Ефимович с ужасом узнал, что его подозревали в шпионаже в пользу Германии и США. Дыбенко вертелся, как говорится, как уж на сковородке. И… вновь сумел отсрочить вроде бы неминуемую смерть. Его отпустили. Но «матросик» прекрасно понимал, что это только начало. Он запаниковал и отправил письмо Сталину, в котором написал: «я не был ни одной минуты наедине с американцами. Ведь я американским языком не владею».
Но в конце января 1938 года Сталин и Молотов подписали специальное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР по факту «предательства Дыбенко». Было доподлинно установлено, что он контактировал с американскими представителями (шпионами?) и вообще, «морально-бытово разложился… давал очень плохой пример подчиненным». Говорилось и о том, что сестра Дыбенко, жившая в США, получала от американцев пособие, якобы по просьбе именно Павла Ефимовича. Скорее всего, Дыбенко и, правда, пытались завербовать, но он… этого, похоже, не понял. И верхи просто решили подстраховаться, поскольку «матросик» всем давно надоел. Да и услуги «героя революции» в изменившемся мире были уже никому не нужны.
Но сначала его уволили из армии, назначив заместителем наркома лесной промышленности, в «порядке последнего испытания». Он отправился на Урал, чтобы инспектировать лагеря для политзаключенных, то есть следить за выполнением плана по заготовке древесины в системе ГУЛАГа. Интересно, понял ли Дыбенко тонкий намек и циничность партии? Поскольку спустя лишь несколько дней Павла Ефимовича арестовали в Свердловске. Его обвиняли в «военно-фашистском заговоре» и связях с Тухачевским, назвали шпионом США и Германии (причем в обвинении говорилось, что на них он работал аж с 1915 года). Следствие длилось пять месяцев, на котором допросы чередовались с пытками. В конце концов, Павел Ефимович признался во всех преступлениях, кроме шпионажа. Пытаясь спастись, он писал Сталину, делая упор на свои заслуги при становлении власти большевиков. Но Иосиф Виссарионович не пощадил опального «героя революции». И в июле 1938 года Дыбенко был расстрелян.
Павел Ефимович был реабилитирован после XX съезда партии в 1956 году.