Слово и дело. Почему теледебаты не отражают реальную профпригодность политиков
Полную версию программы "Высокое напряжение" с Майклом Бомом и Евгением Фёдоровым слушайте в аудиозаписи.
И. ИЗМАЙЛОВ: Давайте, как и обещали, поговорим о теледебатах, которые вот-вот запускаются в связи с предстоящими выборами в Госдуму. В чём ценность этих теледебатов? Опрос ВЦИОМ был проведён на эту тему. Некоторые тезисы из опроса приведу. Согласно опросу, следить за предстоящими теледебатами намерены 19% граждан России. Если мы позволим себе округлить до 20%, то получится, что каждый пятый россиянин будет следить за теледебатами. Ещё 8% собираются смотреть отрывки теледебатов в Интернете. Это совсем мало. Почти половина, 47%, будут смотреть теледебаты, если случайно наткнутся на них при переключении каналов. Каждый четвёртый говорит, что не будет смотреть дебаты, даже если случайно наткнётся на них. Наибольшей популярностью теледебаты пользуются у представителей старшего поколения. Вот, наверное, основное. Что ещё интересного? Почти половина опрошенных говорит, что теледебаты помогают более детально узнать программу кандидата, определиться, за кого голосовать. 72% говорят, что теледебаты помогают ближе узнать самих кандидатов. Первые дебаты уже были, они завершились скандалом. 14 партий зарегистрированы на выборы в Госудму. Дебаты начались 22 августа в эфире 5 телеканалов и 3 радиостанций. Как-то так. Это действительно хороший инструмент или всё это слизано с Запада, с американцев, и глубинного смысла в дебатах нет, потому что одни и те же, по сути, лица в них участвуют, но в разных костюмах? С нами на связи Майкл Бом и Евгений Фёдоров, кандидат в депутаты Госдумы. Приветствуем вас!
М. БОМ: Здравствуйте.
И. И.: Майкл, давайте с вас начнём, в чём важность дебатов?
М. Б.: Дебаты очень важны. Во-первых, важно их содержание. В Америке проходят в основном президентские дебаты, хотя в некоторых штатах есть и сенатские дебаты. Огромное количество американцев пристально смотрит дебаты и принимает решение на основании этих дебатов. Очень много неопределившихся избирателей, их именно в этом году огромное количество, может, 30%.
Дебаты могут решать очень много. Как отвечает кандидат по сути дела, как он себя ведёт — это важно
Майкл Бом
Все помнят, как Никсон потел, это решило исход дебатов тогда. Один раз Буш смотрел на часы во время дебатов, и это его очень подкосило. Такие моменты важны, отказ от дебатов – это поражение в Америке. Я помню случай, когда Буш медлил с ответами, он взвешивал решения, и это колебание было ему в минус.
И. И.: Майкл, правильно ли мы слышим, что речь идёт в основном о дебатах кандидатов в президенты на завершающих этапах выборов?
М. Б.: Да, в последние 90 дней перед выборами. Скоро будут трое дебатов Клинтон и Трампа. Ещё будут теледебаты вице-президентов, но они не очень важны.
И. И.: Хорошо, что есть Трамп, а то мы бы рисковали смотреть дебаты Клинтонов и Бушей разных поколений... Евгений Алексеевич, вы согласны с Майклом, что теледебаты много решают?
Е. Ф.: Решают, но смотря с какой точки зрения... По итогам теледебатов мы можем выбрать человека, который хорошо говорит, который лучше других ведёт себя в споре, который лучше других представляет себя. По сути, сам отбор в вашей голове происходит по принципу театрального конкурса – этот нравится, а этот нет. Какое это имеет отношение к реальным проблемам во власти? Могут ли эти люди писать законы, могут ли выстраивать систему управления, могут и будут ли они корректно решать проблемы? Дебаты никакого отношения не имеют к этим вопросам.
По результатам дебатов вы можете избрать человека, который красиво почесал за ушком в разговоре, наговорил радостных глупостей, но который не умеет писать законы
Евгений Фёдоров
Формат, в котором работает механизм отбора через дебаты, — это формат участия в процессе управления не самой власти. Реальная власть остаётся за кадром, олигархи управляют процессом, в США это Морганы, Рокфеллеры. А на экране мы видим артистов, которые, как Обама, умеют красиво выступать. Дебаты — не из нашего российского принципа государственного строительства.
И. И.: Ну да, в прошлых веках дебаты в России и не вспоминаются…
Е. Ф.: Потому что их и не было. Они для реальной власти не нужны. Реального управленца оценивают по делам. Если же у тебя не реальное, а театральное управление, — тебя оценивают по болтовне.
И. И.: Майкл, как вы оцените эти доводы? Действительно ли есть государственные лидеры, которые не нуждаются в дебатах, даже перед выборами?
М. Б.: Первые дебаты в Америке были между Линкольном и Дугласом, это было в другом веке, телевизора тогда не было. Тогда началась эта традиция в Америке. Что касается аргументов Евгения Фёдорова, он в чём-то прав. Но что касается настоящих навыков депутатов, тогда вопрос напрашивается: зачем в Госдуме спортсмены и звёзды эстрады? Они не имеют никакого отношения к искусству законотворчества.
Е. Ф.: Вот это на самом деле и показывает перекос процесса. Представьте, что вы режиссёр, которому нужно сформировать труппу. Кого вы будете выбирать? Выпускников театрального института. Вы не будете набирать юристов и экономистов. Почему? Потому что играть Цезаря или сенатора с театральной трибуны должен хороший артист, а не экономист. Отсюда и перекос во власти.
Я сразу говорю, дебаты отражают не просто формат нероссийской системы власти, а выражают формат ложной власти
Евгений Фёдоров
Ясно, что человек, играющий Цезаря, — он не Цезарь, он просто артист.
И. И.: А зачем тогда проводят дебаты?
Е. Ф.: Владимир Путин на Валдае призвал возвращаться к системе земств. Мы проиграли первую русскую революцию 1905 года. Помните, английские пароходы с оружием, пресненские расстрелы и всё остальное? Это результат поражения русского типа государственного строительства. Русская государственность не устояла перед револяцией 1905 года, она потерялась.
И. И.: Зачем же возвращаться к системе земств, поясните.
Е. Ф.: Надо переходить от власти театрально-представительной к власти реально русской. Когда человек, представляющий власть, властью и является. А когда у нас партийная система, человек, представляющий власть, есть ложь. Он властью не является, он играет роль власти. В этом заключается разница между английским типом госстроительства и русским.
И. И.: Майкл, как вам кажется, как люди воспринимают власть в лице президентов, если говорить о дебатах? Действительно ли в США все представляют, что дебатирующий — это главный в государстве, он всё решает?
М. Б.: Абсолютно нет.
В Америке нет и никогда не было вертикали власти. Наоборот, всё построено на том, чтобы не было сильного президента
Майкл Бом
Есть сильный Конгресс, сильная судебная система, которые всегда сдерживают исполнительную власть. Поэтому да, президент важен, но это только одна из трёх главных ветвей власти.
И. И.: У нас тоже три ветви власти. Проблема в другом. Есть государство, которое куда-то идёт. Есть же глава у всего, у семьи, у корпорации, маленькой или большой, есть директор, который определяет и проводит политику вместе со своими подчинёнными. Как может быть так, что директор непонятно что делает, его кто-то должен постоянно ограничивать снизу… Куда корабль-то выплывет, кто всё решает?
М. Б.: Надо найти золотую середину. Я не знаю, достигли ли в Америке этой середины. Система сдерживания президента должна быть, но ему не надо связывать руки. Я думаю, что в США нашли этот компромисс, когда активная исполнительная власть не сдерживает президента и не ограничивает его.