Чувствовать город пятками. Пермь глазами археолога
Павел Корчагин – о том, почему археологи не любят находить золото, как избавиться от грехов на берегу Стикса, и о том, как появились пельмени.
История Перми изобилует легендами. Отделить правду от вымысла порой трудно даже историкам.
Археолог-городовой комплексно изучает историю города. Летом ведёт раскопки, а зимой в архивах ищет документы по городскому строительству, экономике, культуре.
Старший научный сотрудник ПФИЦ УРО РАН, кандидат исторических наук Павел Корчагин – о том, почему археологи не любят находить золото, как избавиться от грехов на берегу Стикса, и о том, как появились пельмени.
Подробности читайте в материале «АиФ Прикамье».
Первый пермяк
Наталья Стерледева, «АиФ-Прикамье»: Павел Анатольевич, правда ли, что Пермь была основана не в 1723, а в 1722 году?
Павел Корчагин: 4 мая 1723 г. по старому стилю строители Егошихинского завода пришли не на пустое место. Согласно документам, которые я обнаружил в Государственном архиве Пермского края, ещё осенью 1722 г. в пойме Егошихи был построен большой деревянный амбар. При нём состоял целовальник Иван Полосков, который должен был принимать руду для будущего предприятия. Парадокс: первый пермяк уже был, а Перми ещё не было. Потому что датой основания городов-заводов принято считать день начала строительства плотины – главного энергетического узла предприятия.
- Сейчас говорят о создании бренда Перми. Что это может быть?
- Не люблю слово «бренд». А то, что я наблюдаю в Перми, - это примеры из так называемой экономики переживаний, весьма поверхностной бизнес-философии. Её смысл в том, что чашку одной и той же известной кофейной сети на американской автозаправке вы приобретаете за доллар, а на берегу канала в Венеции такую же вам продадут за шесть-восемь. Потому что покупаете переживание, эмоции. Я отнюдь не против монетизации историко-культурного наследия, но делать это нужно совсем иначе. Хотите торговать нематериальным наследием – пожалуйста. Но торговать нужно чистой правдой.
Как-то при земляных работах во дворе Дома Мешкова под землёй нашли кирпичный свод. По размеру кирпича, цвету раствора и особенно по характерному осадку на стенках сооружения специалисту понятно, что это - устроенный не ранее 80-х гг. XIX века канализационный накопитель. А в Интернете стали рассказывать, что нашли подземный ход к дому Мешкова, по которому к нему тайно водили девочек для утех. Торговать такими мифами для «раскручивания» Перми вряд ли стоит.
- На городском совете по культуре вы предложили историческую концепцию празднования 300-летия Перми.
- Для историка 300-летие Перми - повод актуализировать историко-культурное наследие Перми и края. За три дня стандартных юбилейных торжеств этого не сделаешь. Поэтому я и предложил сделать праздник длительным, добавить в программу новые юбилеи: 910 лет имени Пермь, 400-летие пельменя.
- А пельменям именно 400 лет? Очень точная дата.
- Разумеется, никто не может доказать, что пельмени изобрели ровно в 1623 г. Но понятно место, где их впервые стали употреблять - на Старой Московской дороге, по которой через Юксеево, Соликамск зимой везли в Сибирь хлеб для русских землепроходцев. Ямщикам нужно было преодолеть Юксеевский волок (абсолютно ненаселённый) протяжённостью 90 верст за один день по морозу. И коми-пермячки изобрели пельмени как раз для того, чтобы ими можно было быстро и вкусно подкрепиться прямо в лесу. В ходе исследования удалось узнать, что в Усолье в середине XVII в. жил Яков Пельменников, который получил такую фамилию из-за того, что либо продавал пельмени, либо любил их покушать. В переписных книгах 1579 г. подобных фамилий ещё не встречается. Стало быть, пельмени появились на грани первой-второй четверти XVII века.
- Вы говорили о том, чтобы в год юбилея отметить 910-летие и 700-летие Перми Великой. Что это за даты?
- Первое письменное упоминание топонима «Пермь» относится к 1113 г. В «Повести временных лет» это имя дважды упомянуто как «язици, иже дань дають Руси». А около 700 лет назад в летописях впервые была упомянута Пермь Великая (Чердынь).
- В Перми есть свой Стикс. Какова его история?
- Если от автозаправочной станции (ул. Парковая, 16) идти к Успенскому храму, вы попадёте в лог, в котором протекает почти высохший ручей. На одном и первых планов Егошихинского посёлка он подписан как Ключевой. Но когда за ним в конце XVIII в. было устроено кладбище, (теперь - Старое Егошихинское), по словам пермского историка Александра Дмитриева, «просвещённая пермская публика» переименовала ручей в Стикс. В античной мифологии Стикс разделяет мир живых и мёртвых, и вы (если вы - язычник), пересекая Стикс, символически отправляетесь на тот свет. А возвращаясь обратно, рождаетесь заново. А у новорождённых грехов нет.
Золото – не к добру
- Есть ли ещё перспективы в пермской археологии? Можно ли найти что-то уникальное?
- Сегодня большая часть раскопок – аварийно-спасательные, производимые по федеральному закону об охране культурного наследия. Под действие этого закона подпадает весь исторический центр Перми. Так что археологи копают не там, где хотят, а там, где надо.
- Были ли интересные находки на вашей памяти?
- А что вас конкретно интересует? Например, археологи не любят находить золото. С ним много хлопот: поставить на учёт, хранить в специально оборудованном месте. Что-то сделал не так - уголовная ответственность. Настоящие археологи к находкам, даже золотым, относятся без пиетета, как кассир банка – к купюрам.
Бывают трогательные моменты: когда проводили раскопки перед строительством КДЦ, нашли милого фаянсового солдатика. А купеческие дети на ул. Торговой (теперь Советская, 18) играли вместо монеток стеклянными клеймами от водочных штофов. Мы нашли кучку таких денежек. А рядом обнаружился выстроганный из сосновой коры кораблик. Такие же я сам делал в детстве.
Но находки – дело второе. Первое – стратиграфия, последовательность залегания культурных напластований, по которой можно реконструировать всю историю жизни людей в конкретном месте. По анализам спор и пыльцы определяется, какой в это время был климат, что здесь росло. В моей практике антропологи по костяку установили, что похороненная в начале XVIII в. в Чердыни женщина умерла первыми родами в 25-27 лет, перенесла три сильных голодовки. Это отразилось на её костях и зубах. А у мужчин Верхотурья в XVII в. были костные мозоли на плечах. Во время колонизации Сибири они перетаскивали на себе тяжелейшие грузы. Такая информация для археолога – настоящая ценность. А те, кто очень любит находки, становятся антикварами или коллекционерами.
Шлем Македонского
- Разве профессия у вас не романтическая?
- Какая романтика? Археологи в тайге живут и работают. Для нормального производственного процесса надо построить вокруг себя маленькую деревеньку: стол и лавки, балаган, поленницу, умывальник, место для сушки одежды. Настоящая романтика - это когда ты на пятый день непрерывных дождей залезаешь в сухой и тёплый спальник...
- Вы нашли свой «шлем Македонского»?
- То есть, чем я могу гордиться? Поскольку я – городовой, то у меня и последствия раскопок особые. Это – наполовину разрушенный каменный кремль в Верхотурье. По результатам моих исследований его восстановили архитекторы-реставраторы. В Чердыни - две часовни и две кремлёвских башни.
- Что вы испытываете, когда идёте по Перми?
- Есть такое выражение - чувствовать город пятками. Мы с коллегами собрали около 70 планов Егошихи и Перми. После их наложения на современную топооснову понятна в деталях динамика развития города. Я заранее знаю, что обнаружится в конкретном месте при раскопках, знаю, где текут ныне засыпанные подземные речки. Помните, здание ТЦ «Семья» давало трещину? Оно стоит на прежнем русле Стикса.
- Ваша фамилия – это дань советской идеологии?
- Моего деда звали Павел Иванович Корчагин. Он погиб 24 января 1943 г. в Ростовской области, в первый день наступления под Сталинградом. Меня назвали в его честь. Никакой идеалогии.