Ровно 50 лет назад умер Людвиг Генрих Маврикиевич, советский архитектор
Ровно 50 лет назад умер Людвиг Генрих Маврикиевич, советский архитектор и реставратор. В последние годы его имя стало популярно на Западе, как "одного из людей, попавших под сталинские чистки, он был убит из–за своих знаний об инопланетянах; официально его обвиняли в том, что он был шпионом Ватикана, но в 2011 году российская газета "Совершенно секретно" утверждала, что его работа в Ватикане заключалась в изучении рукописей, которые указывали на древние контакты с пришельцами". В таком ключе его имя стало известно благодаря популярному документальному телесериалу "Древние пришельцы", на канале История (History Channel), эпизоду "Русские секретные материалы".
В фильме утверждалось: "Причина, по которой его обвинили в том, что он был шпионом Ватикана, заключается в том, что в 1920–х годах, будучи молодым студентом архитектурного факультета, он посетил Ватикан, где ему был предоставлен доступ в секретную библиотеку. В этой библиотеке он нашел манускрипты с описанием внеземных цивилизаций и многое другое. Доктор Генрих Людвиг обнаружил ряд рукописей, свидетельствующих о том, что существовали исторические внеземные контакты с древними цивилизациями Египта, Израиля и Месопотамии. В этих рукописях говорилось, например, о пирамидах и описывалось, что они являются энергетическими машинами". Далее в этом фильме следовала смелая попытка отождествления русского космизма с палеоконтактом.
Все подобные сведения о связи Генриха Людвига с ватиканскими архивами и инопланетянами строятся на единственном русскоязычном источнике – статье "Миры профессора Людвига" в российской газете "Совершенно секретно", написанной журналистом Владимиром Кючарьянцем, как им самим заявляется, лично знавшим Людвига, будучи его учеником в институте. В это статье так объясняется эпизод с допуском советского архитектора к ватиканским архивам:
"Его, занимавшегося этрусками и расшифровкой их языка, чрезвычайно интересовали документы, хранящиеся в библиотеке Ватикана. В его «пути Геродота» Рим был одним из ключевых пунктов. В Ватикане он обратился за разрешением к кардиналу – хранителю библиотеки. В качестве одного из аргументов он привёл страшное итальянское ругательство, кощунственно поминавшее Богоматерь… Кардинал, придя в ярость, хотел его выгнать, но, когда Людвиг стал торопливо раскрывать ему этимологию и эзотерический смысл этих слов (а он у этрусков совсем иной, чуть ли не сакральный), святой отец был настолько поражен его знаниями, что не только пустил его в хранилище, но и позволил фотографировать нужные документы."
Помимо этого анекдотичного эпизода, в статье также заявляются и другие противоречивые биографические данные, например:
"На допросах меня жестоко избивали, требуя признания фантастических нелепиц: «Будучи членом ВКП(б), одновременно 15 лет являлся резидентом американской, германской, польской, турецкой и ватиканской контрразведок, торговал кровью рабочих и крестьян СССР. Готовил взрыв Николаевского элеватора (я в Николаеве никогда не был). Организовал крупнейшее покушение в виде взрыва всех хлебных магистралей СССР. Являлся председателем фашистской организации в Советском Союзе…»
Об одном изощрённом приёме в методике ведения следствия обязан сказать особо. После очередного моего отказа давать показания следователь открыл дверь в коридор следственных кабинетов Лефортовской тюрьмы, кому–то кивнул.
Рядом зверски избивали женщину.
–Узнаешь? – злорадствовал следователь.
Я насторожился, теряясь в мучительных догадках.
– Ах ты, подлец, гадина, фашист! Родную жену не жалеешь! А ведь мы ее только из–за тебя избиваем…
Я никогда раньше не слышал таких криков моей жены! Когда женщина умолкла, потеряв сознание, затем /снова/ издала стон, я закричал:
– Прекратите! Я все подпишу, только не бейте мою жену.
Под диктовку следователя я подписал против себя клеветнические показания…»
Потом он узнал: пытали вовсе не жену. Его супруга, партработник, по–прежнему благополучно жила в их уютной, просторной квартире на Тверской.
Написав на мужа донос."
При этом, со слов Кючарьянца, это фрагмент рукописи, которую сама вдова профессора журналисту и предоставила. В другом источнике, воспоминаниях "Пути неисповедимы" А.В. Трубецкого, упоминается другой эпизод, связанный с архитектором Людвигом:
"В лагере находился довольно известный архитектор Генрих Маврикиевич Людвиг, уже пожилой, седой крепыш с густыми бровями (на воле такие люди обычно курят трубки). Я был с ним хорошо знаком. Людвиг рассказывал, что участвовал в конкурсе проектов Дворца Советов, и его проект выставлялся и публиковался. В лагере Людвигу оперировали грыжу, вырезав при этом пупок. Оперированный потом шутил, что только у Адама, как не рожденного женщиной, не было пупка."
Некоторые более достоверные источники сообщают, что до репрессий Людвиг занимал следующие должности: "начальник архитектурных мастерских Наркомата здравоохранения (1934–1935) и Наркомата лёгкой промышленности (1935–1937) СССР, профессор МИИТа, МИСИ, МВТУ, Военно–инженерной академии, директор МАрхИ (1936–1937), руководитель реставрационных работ в Кремле, в усадьбах Останкино и Архангельское, храма Василия Блаженного, Троице–Сергиевой лавры. Им выполнено более 200 крупных проектов."
Его считают одним из самых активных деятелей русского архитектурного авангарда. По выражению искусствоведа Селима Омаровича Хан–Магомедова, он "синтезировал в себе художника и инженера". Утверждается, что он ездил в Турцию по личному приглашению Ататюрка, основоположника турецкой нации, решившего изменить облик Анкары, неоднократно встречался с ним. Людвиг создал проект советского посольства в Турции, на следующий год после основания молодой Турецкой Республики. Также он был автором конкурсных проектов памятника Христофору Колумбу в Санто–Доминго и Дворца Советов в Москве.
Художник Вячеслав Леньков сделал такое заявление в газете "Русский Вестник" по поводу нереализованного проекта Дворца Советов:
"Когда Сталин окончательно пришел к власти перед войной, он вызвал к себе специалиста и велел научно обосновать, что этот громадный Дворец на месте Храма Христа Спасителя построить технически невозможно. Это был профессор Людвиг Генрих Маврикиевич. Ему потом припомнили эту докладную записку и за немецкое происхождение сослали в Сибирь, в лагере ему раздробили кости – как сделали распятие. Потом он с трудом ходил, но вернулся и преподавал у нас."
При этом, в Волжском исправительно–трудовом лагере Людвиг работал по специальности – архитектором технического отдела Волгостроя НКВД. Позже, начальником строительных работ, технологом завода № 1 МГБ в Ярославле; главным архитектором лагстроя в городе Спасске Карагандинской области. Можно отметить, что архитектором он работал в Рыбинске, при строительстве Рыбинской ГЭС во время затопления древнего торгового и религиозного центра, города Молога.
На следующий год после смерти Сталина, Генрих Людвиг был освобожден из лагерей (будучи осужденным по статье 58–6–1 УК РСФСР, шпионаж), через пару лет реабилитирован. После лагерей занимался преподавательской деятельностью, был членом–корреспондентом Академии строительства и архитектуры СССР, редактором журналов "Архитектура в СССР" и "Архитектура за рубежом", почетным членом Института археологии в Иллинойсе (США).
Сложно определить, что является достоверной информацией среди множества биографических фрагментов из жизни Генриха Людвига, а что — нет: был ли он талантливым архитектором, невинно осуждённым советской системой за шпионаж, или же был "великим архитектором" советских и международных тайных обществ, со сфабрикованной и мифологизированной биографией, ранга Николая Александровича Морозова (прародителя и архитектора теории "Новой Хронологии", досточтимого мастера ложи "Заря Петербурга"). В любом случае, с космосом Людвига связывали не только гипотетические древние инопланетяне из газеты "Совершенно секретно", но и тесное сотрудничество с Александром Чижевским, представителем русского космизма, при жизни снятого с ряда руководящих должностей за фальсификацию результатов научных исследований. Именно Людвиг написал первую рецензию к одной из последних рукописей Чижевского, "На берегу вселенной — Воспоминания о К.Э. Циолковском", фрагмент которой был вынесен на обложку посмертного издания.
"Нигде личность К. Э. Циолковского, как человека, не изображена так ясно и отчетливо, как в рассматриваемой книге... В литературе о К. Э. Циолковском ничего более сильного вообще не существует... Труд профессора А. Л. Чижевского, очевидца и друга гениального ученого, следует назвать классическим..."
Написал zlax на revision.d3.ru / комментировать