Когда Россия прекратит «играть в поддавки» с Польшей?
Варшава напрашивается на асимметричный ответ Москвы
Брестская крепость
Для Варшавы критически важно, чтобы Россия, невзирая на уничтожение монументов советским воинам, продолжала выполнять все двусторонние договоры об охране памятников и по-прежнему не противодействовала польской исторической политике, принесшей Польше за последние десятилетия колоссальные политические дивиденды.
Российские СМИ полны возмущения словами министра иностранных дел Польши Витольда Ващиковского о равной ответственности СССР и Германии за развязывание Второй Мировой войны. Председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий обвинил его в крайней степени цинизма: «[Ващиковский] в стремлении оправдать государственное кощунство и осквернение памяти борцов с фашизмом дошел до крайней степени политического цинизма».
С не менее резкими комментариями выступили практически все видные общественные и политические деятели России. Сенатор Франц Клинцевич даже обратился к странам Запада с призывом: «Охолоните польское руководство. Наше терпение не беспредельно».
Не удивительно, что на таком фоне ушло в тень недавнее обширное интервью главы польского МИДа газете «Коммерсантъ». А напрасно. В нем Витольд Ващиковский «сообщением потряс» — оказывается, в ухудшении российско-польских отношений виновата исключительно Москва. Его же страна, несмотря на неисчислимые беды, причиненные Россией («честно признаюсь: соседствовать с Россией тяжело»), уже который год пытается наладить добрососедские отношения, но все безответно. Отсутствие взаимности так печалит министра, что он, не сдержав чувств, патетически воскликнул: «Что еще? Что еще мы должны сделать, чтобы побудить Россию к сотрудничеству?».
На уточняющий вопрос журналистки (ее двоюродный дед погиб на территории Польши, а родной дед был тяжело ранен) каким образом стремление польских властей к партнерству сочетается с уничтожением памятников советским воинам-освободителям, последовало обескураживающее своей наглостью, но вполне ожидаемое заявление: «Давайте не смешивать разные вопросы».
Ожидаемое потому, что еще два года назад после сноса памятника генералу Черняховскому в ответ на волну негодования в России пан Ващиковский счел необходимым встать в позу оскорбленной невинности: «Мы ожидали другого сигнала в адрес нового правительства, а не войны памятников». Вот так, Польша к нам с чистым сердцем, а в ответ черная неблагодарность, «война памятников» и полное непонимание потребности гордой нации избавится от символов тоталитарного прошлого, одним своим видом терзающих ее легкоранимую душу.
Впрочем, в интервью «Коммерсанту» глава МИД Польши не ограничился лишь осуждением «неадекватной» реакции России на снос воинских мемориалов. Он постарался доходчиво объяснить непонятливым российским гражданам, что у Москвы нет ни моральных, но и юридических оснований обвинять в чем-либо Польшу, рыцарственно охраняющую могилы всех солдат, покоящихся в ее земле.
«С могилами и кладбищами ничего не случится: их защищают международное право, польское государство и двусторонние соглашения. Мы не разрушаем памятники на захоронениях. … Если это памятники на кладбище — то они под защитой. Если нет — то почему мы должны их ценить? … Еще раз: никакие международные законы или двусторонние соглашения не защищают подобные памятники».
Читая это, просто диву даешься и невольно вспоминаешь бессмертную фразу из «Мастера и Маргариты»: «Поздравляю вас, гражданин соврамши!». Во-первых, ни для кого не секрет, что правовой статус и нравственное значение памятников на местах боев ничем не отличаются от статуса и значения памятников на воинских кладбищах. Во-вторых, во времена интернета любой человек может за считанные минуты открыть упоминаемые Витольдом Ващиковским двусторонние российско-польские соглашения и убедится в том, что министр просто-напросто откровенно лжет.
Статья 17 «Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве» от 1992 г. гласит: «Кладбища, захоронения, памятники и иные мемориальные места, являющиеся объектом уважения и памяти граждан одной из Сторон, как военные, так и гражданские, находящиеся в настоящее время или создаваемые по взаимной договоренности в будущем на территории другой Стороны, будут сохраняться, содержаться, находиться под защитой закона в соответствии с международными нормами и стандартами, а также национальными и религиозными обычаями».
Как видим, в базовом для российско-польских отношений Договоре черным по белому, через запятую, записано взаимное обязательство охранять и кладбища, и отдельные захоронения, и памятники и «иные мемориальные места», т. е. все без исключения мемориалы, независимо от места их нахождения. В развитие этого Договора Россия и Польша в 1994 г. заключили «Соглашение о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий». Уже само название документа говорит о том, что Стороны берут на себя обязательство заботиться как обо всех захоронениях (на кладбищах и вне их), так и обо всех «местах памяти» российского и польского народа на территории другого государства.
Напомню, что понятие «место памяти» широко используется в исторической науке, культурологии и международных документах со второй половины ХХ в. и применяется оно не к кладбищам, а к объектам, имеющим символическое значение для национальной памяти конкретного народа или группы народов. Так изданный в 2012 г. под эгидой Евросоюза трехтомник «Европейские места памяти» — это не путеводитель по кладбищам Европы, а энциклопедия «мест памяти», в которых наиболее полно проявилась идея европейского единства.
Каждый, кто ездил по Минскому или Волоколамскому шоссе видел величественные монументы советским воинам. Большинство из них стоит не над могилами солдат, а на полях наиболее ожесточенных боев, определивших судьбу Москвы и всего мира — в «местах памяти» нашего народа, связанных с битвой за столицу.
На территории современной Польши в 1944—1945 гг. проходила грандиозная битва, в которой военная машина Германии потерпела сокрушительное поражение. Достаточно вспомнить Сандомирский плацдарм, Висло-Одерскую и Восточно-Померанскую операции. Шестьсот тысяч советских воинов пало в тех сражениях. Совершенно естественно, что на местах боев и в освобожденных городах были установлены сотни монументов в память о подвигах солдат Советской Армии. Это «места памяти» нашего народа, символы нашей Победы. И именно их, наряду с воинскими кладбищами и отдельными захоронениями, Польша обязалась охранять в соответствии с Соглашением 1994 г. (и именно их польское государство теперь намерено уничтожить).
Поэтому правовой статус памятников советским воинам прямо противоположен тому, о чем говорит глава МИД Польши — они все без исключения, независимо от места их установки, находятся под защитой международного права и двусторонних российско-польских договоров. Причем, совершенно независимо от тех чувств, которые пан Ващиковский и ему подобные испытывают при виде советских монументов. На театральный вопрос главы польского МИДа: «Почему мы должны их ценить?», — есть только один ответ: «Польша не обязана ценить памятники советским солдатам, Польша должна их сохранять». Подобно тому, как Россия не обязана ценить погибшего под Смоленском Президента Польши Леха Качиньского, но Россия в соответствии с Договором 1992 г. и Соглашением 1994 г. должна сохранять мемориал на месте авиакатастрофы, который, несомненно, является объектом памяти польского народа и имеет для него символическое значение.
Конечно, язык дан дипломатам, а тем более министрам иностранных дел, не для того, чтобы говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Но зачем же врать так беспардонно и очевидно? К тому же врет не только пан Ващиковский. Все польские политические и общественные деятели твердят вслед за ним одну и ту же мантру: двусторонние российско-польские договоренности о защите памятников не распространяются на монументы, расположенные вне кладбищ и отдельных воинских захоронений. Подозревать их всех в полном незнании предмета нет никаких оснований. Соответственно, возникает вопрос: «Зачем им нужна эта явная ложь, какую цель преследует Варшава?».
Полагаю, что единственным логичным объяснением совершенно очевидной лжи министра иностранных дел Польши, как и других польских политиков, является стремление и ненавистные монументы советским воинам уничтожить и российско-польские соглашения об охране памятников сохранить. Давайте не забывать, что расположенные на территории России польские мемориальные комплексы в Катыни и в Медном уже давно играют значимую роль в польской внутренней и внешней политике. Внутри страны они позволяют сплачивать население на основе русофобии. Вовне — требовать от России покаяния и уступок, подрывать дух главного геополитического противника. Свежее подтверждение тому — 13 августа от могилы Неизвестного солдат в Варшаве стартовал 17 Катынский мотопробег, участники которого проедут тысячи километров по дорогам Польши, Латвии, Литвы, Украины и России, чтобы напомнить общественности о «преступлениях сталинизма».
Для Варшавы критически важно, чтобы Россия, невзирая на уничтожение монументов советским воинам, продолжала неукоснительно выполнять все двусторонние договоры об охране памятников, и по-прежнему не противодействовала польской исторической политике, принесшей Польше за последние десятилетия колоссальные дивиденды. Казалось бы, задача неразрешимая. В дипломатии всегда действует принцип взаимности. Ни одна страна не будет исполнять двусторонний договор в условиях, когда другая страна его открыто нарушает. Однако это все теория. На практике же Польша с конца 80-х привыкла к тому, что Россия играет с нею «в поддавки».
В 1997 г. на территории Польши вне захоронений стоял 561 монумент советским воинам-освободителям. Сейчас, как утверждает польский Институт национальной памяти, разработчик программы сноса таких памятников, их осталось 230. 331 монумент уничтожен за время действия двусторонних российско-польских соглашений. Российская власть не знала этого? Естественно знала. Какова была реакция? Совершенно «асимметричная». Россия каялась и каялась перед Польшей за сталинские «преступления».
В последний раз такое покаяние было принесено в 2010 г. в форме специального Заявления Государственной Думы: «Наши народы заплатили огромную цену за преступления тоталитаризма. Решительно осуждая режим, пренебрегавший правами и жизнью людей, депутаты Государственной Думы от имени российского народа протягивают руку дружбы польскому народу и выражают надежду на начало нового этапа в отношениях между нашими странами, которые будут развиваться на основе демократических ценностей».
В подтверждение искренности своего покаяния и верности демократическим ценностям Россия вкладывала огромные средства в обустройство мемориалов в Катыни и Медном, ключевых элементов польской исторической политики. О том, какие усилия не польская, а именно российская сторона прилагала для того, чтобы «доказать» ответственность НКВД за расстрел польских офицеров в Катыни сейчас написано немало. Нет нужды повторяться. Но не менее вопиющей, хотя и менее известной, является история с мемориалом в Медном. Слово доктору исторических наук Олегу Назарову, известному специалисту по истории российско-польских отношений:
«Поляки — большие мастера в деле фальсификации истории. Наглядным примером тому является ситуация на польском военном кладбище в Медном под Тверью, где стоит польский мемориал якобы захороненным там полякам — жертвам НКВД. Вывешено 6296 табличек с одинаковой и не доказанной (!) датой их смерти — 1940 год.
Между тем … при эксгумации, проводившейся в Медном в 1991 году, были обнаружены останки только 243 польских военнослужащих. Пора разобраться с тем, кто и на основании чего разрешил полякам повесить в Медном 6296 мемориальных табличек?
В 2012 году польские историки без участия России выяснили, что полицейские Людвиг Якубович Маловейский (жетон №1099) и Юзеф Степанович Кулиговский (жетон №1441) были расстреляны немцами в тюрьме Новоград-Волынского в 1941 году. Но, согласно табличкам, они до сих пор считаются расстрелянными в Медном в 1940-м».
Вполне естественно, что Польша крайне заинтересована сохранить такие «подарки» России, чтобы продолжать извлекать из них максимальную политическую выгоду. При этом не приходится сомневаться, поляки прекрасно понимают, что политика «игры в поддавки» проводилась Москвой вовсе не по глупости или от безволия, а от того, что она отвечала интересам влиятельных сил в российском правящем классе, способных дать фору по части русофобии любому Ващиковскому. Достаточно вспомнить, как Совет по правам человека при Президенте России в 2011 году предложил провести очередную кампанию «десталинизации» под лозунгом «Вся Россия — большая Катынь».
Уничтожив за два десятилетия 331 монумент, Польша после победы на выборах радикальной националистической партии «Право и справедливость» решила больше не «тянуть резину» и пустить под бульдозер разом все оставшиеся 230 памятников. А для того, чтобы дать возможность Москве в очередной раз «сыграть в поддавки», при этом «сохранив лицо», польские власти «включили дурака» и объявили о том, что снос памятников не имеет никакого отношения к российско-польским договорам, что эти договоры Польша свято соблюдает, чего и ждет, в свою очередь, от России.
Удастся ли польский трюк? До возвращения Крыма в этом можно было бы не сомневаться. Но и сейчас недооценивать влияние сторонников капитулянтской политики не стоит. Либералы системные и несистемные уже подняли крик о необходимости понять Польшу, столь настрадавшуюся от «оккупации» тоталитарного СССР:
«Советский Союз — это оккупант. … И поэтому памятники наши, в том числе и памятники военные, в том числе памятники нашим замечательным полководцам, солдатам, погибшим за свободу Польши, они воспринимаются именно с этой точки зрения» (Николай Сванидзе, «Эхо Москвы)).
Не отстают и надевшие патриотические одежды прагматики, поборники дружбы народов и примкнувшие к ним сторонники разумных компромиссов:
«Нужно предотвратить спонтанный и очень стихийно разворачивающийся конфликт … Наши дипломаты могли бы встретиться и решить проблему памятников, каждого отдельно. Есть идея создания национальных мемориальных парков на территории Польши» (Юрий Солозобов, директор международных проектов Института национальной стратегии России, Федеральное агентство новостей).
«Наш ответ — вещь очень деликатная. … Мы должны сделать все, чтобы развивать отношения между Россией и Польшей… Поэтому сто раз нужно взвесить ответные меры» (Юрий Светов, политолог, журналист, РИА Новости).
«В любом случае нужно договариваться. … Можно предложить переименовать памятники. Можно разработать новую символику для того, чтобы она никого не раздражала … Убрать слово «советские» — тоже можно»(Петр Тренин-Страусов, специалист по творческому решению проблем, газета «Взгляд»).
Самый тревожный звонок недавно прозвучал в интервью Сергея Андреева, Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Польше: «Польша не отказалась от этого договора [1994 г.], хотя между нами существуют принципиальные разногласия относительно его интерпретации. Россия также не высказалась по поводу расторжения договора».
Если вспомнить, как в 2015 г., вскоре после назначения послом в Варшаву, Сергей Андреев достойно и принципиально ответил на массированную и скоординированную атаку польских СМИ и польского МИДа, то придется признать, что на сегодняшний день официальная позиция Москвы пока соответствует надеждам Польши. Получается, что МИД России согласен рассматривать снос советских памятников не как открытое нарушение двусторонних договоров и фактический выход из них Польши, а лишь как «ошибочную» интерпретацию их содержания. В рамках такого подхода Москва обязательно обрушит громы и молнии на польские власти, неверно трактующие договоренности, но при этом сама продолжит их выполнять в полном объеме, «благородно» демонстрируя их правильное понимание полякам и всему цивилизованному миру. На радость пану Ващиковскому.
Однако «сегодняшняя» официальная установка вовсе не означает, что она кардинально не изменится завтра. В 2009 г. российские власти предпочли «не поддаваться на провокацию» и проигнорировали Резолюцию Сейма Польши, в которой впервые на уровне парламента крупного европейского государства Советский Союз был официально объявлен ответственным за развязывание Второй Мировой войны совместно с Германией. Теперь всего лишь одна фраза в интервью главы МИД Польши вызвала бурное возмущение ведущих российских политиков.
Все течет, все изменяется и возможно «игра в поддавки» уже в прошлом. Будем надеяться, что на этот раз Польша получит симметричный ответ. Речь, конечно, не об уничтожении всех польских мемориалов вне кладбищ. Например, мемориала на месте авиакатастрофы под Смоленском. До польского варварства Россия никогда не опустится. Симметричный ответ — не значит зеркальный. Симметричным будет ответ, при котором даже польские политики поймут: решение снести памятники советским воинам-освободителям — это больше, чем преступление, это ошибка. И Польша прекрасно знает, что возможности для такого ответа у России есть. Ложь польского министра иностранных дел Витольда Ващиковского — тому наглядное подтверждение.