ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ ГОСДУМЫ. ФОТО: DUMA.GOV.RU

ТЫ ДУМУ УВАЖАЕШЬ? ПОЧЕМУ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ПАРЛАМЕНТ ТЕРЯЕТ АВТОРИТЕТ

Государственная дума рассмотрит "Закон о куар-кодах" только в декабре. Поступивший из правительства документ пока направлен для обсуждения в региональные парламенты. По закону и регламенту всё верно, по сути же трудно избавиться от ощущения, что на Охотном ряду попытались снять с себя ответственность за непопулярное решение. Ну или, по крайней мере, разделить эту ответственность с региональными властями. Манёвр, по-видимому, нужно признать удачным: пока Дума ещё не приняла закон, граждане на практике с QR-дискриминацией уже столкнулись. И винят в своих, мягко скажем, неудобствах не Государственную думу. По крайней мере не в первую очередь. Действительно, не в Госдуме ведь решили, что в Казани нельзя без кода, свидетельствующего о вакцинации, войти в городской автобус, а в Тамбове без этого кода после определённого часа не пускают в кафе.

Да и вообще, что решили по этому поводу в Госдуме и нужно ли там ещё что-то решать? В новостях федеральных телеканалов день за днём сообщают: законопроект внесён в Думу, начнёт действовать с февраля. То есть официальные государственные СМИ и мысли не допускают о том, что Дума может закон не одобрить. Да и что тут можно, собственно, не одобрить, если закона ещё нет, идёт предварительное обсуждение – а куар-коды уже введены повсюду и обойтись без них человеку всё труднее?

Думе предлагается, по сути, "проштамповать" формальное одобрение уже сложившемуся порядку вещей. И это обстоятельство никак не способствует уважению русских людей к своему парламенту.

Не место для дискуссий или не место для решений?

Перенос обсуждения "куар-закона" – лишь один из элементов траектории снижения авторитета нижней палаты федерального парламента. В целом же эту траекторию лучше всех описывает один из самых известных политологов России Алексей Чадаев.

Известная фраза Грызлова, на тот момент спикера, "Дума – не место для дискуссий" стала всенародным мемом, но по сути она неточна. Дума в самые глухие годы оставалась, да и по сей день остаётся вполне себе дискуссионной площадкой – с известными ограничениями, конечно, но ежедневное шоу про то, кто в ней и что сказал с трибуны и в кулуарах – неотъемлемый элемент вечерних теленовостей. Главное в другом: Дума – не место для решений. Разговоры в ней могут быть почти какими угодно, а вот голосовать она должна так, как решили совсем в другом месте.

Обратите внимание: речь не о том, как обстоят дела на самом деле, в какой мере важные законопроекты создаются самими депутатами, насколько серьёзные изменения вносятся в проекты законов (например, о федеральном бюджете), пришедшие в Думу из правительства. Речь об ощущениях, которые безошибочно возникают у избирателей, то есть у всех нас: Дума несамостоятельна, решения принимаются в другом месте. Где именно, не столь важно. Где-то "наверху", смекает избиратель, в правительстве, а может быть, в администрации президента, а может быть, на неких тайных совещаниях с участием, вы не поверите, Самого… Но, уж конечно, не депутаты их принимают. Не такие депутаты.

Скандалы, интриги, расследования

Самая большая, самая оппозиционная и самая яркая фракция Госдумы – коммунисты. И больше всех независимых новостей тоже должны бы создавать именно они. Что же на практике? На практике главная новость о КПРФ – скандальная история депутата и лидера московского горкома той партии Валерия Рашкина. Он лося на охоте застрелил без лицензии, неудачно попытался оправдаться, потом "признал моральную вину", и теперь Генеральная прокуратура требует лишить его депутатской неприкосновенности. Коммунисты выкручиваются: Геннадий Зюганов заявил, что КПРФ проведёт партийное расследование инцидента, но в то же время фракция "не хочет, чтобы над её членом совершалась расправа". Что будет с Рашкиным, проголосует ли Дума за лишение неприкосновенности? Интрига есть, внимание зрителей обеспечено. Вот только это внимание вряд ли способствует авторитету парламента.

И немножко важных мнений

Нет, разумеется, какое-то количество людей, способных заинтересовать граждан своим собственным, незаёмным мнением, в Думе есть. Вот, скажем, Михаил Делягин выступает с серьёзной и резкой критикой проекта государственного бюджета на 2022 год и пенсионной политики государства. Не соглашаться с ним можно, но прислушиваться к нему совершенно необходимо. Проблема, однако, в том, что избиратель прекрасно понимает: критика со стороны даже такого известного эксперта и депутата от "Справедливой России" отдельно – а принятие бюджета отдельно, затормозить его не в силах Делягина и всей его фракции. Да и не факт, что выступления Делягина – главная "фракционная" новость в ситуации, когда сторонники СР ещё не успели до конца переварить сообщение о том, что Захар Прилепин, лидер "За правду", депутатом Государственной думы стать так и не смог – и в самостоятельность его решения отказаться от мандата поверить, мягко говоря, непросто.

То же самое и с другими относительно яркими думцами. Выступление Дмитрия Певцова, потребовавшего не превращать кампанию по вакцинации в "охоту на ведьм", выступление Алексея Нечаева, указывающего не недопустимость принудительной вакцинации, могут и должны добавить авторитета им лично. Но могут ли они добавить авторитета Думе как институту? Ответ скорее отрицательный.

Что с того?

На языке политологии в последние годы это принято называть "проблема субъектности". По-простому можно сказать, что вопрос об авторитете политического института – любого, Государственной думы в том числе – это вопрос о том, насколько, по мнению голосующих граждан, он по собственной воле и из-за своих внутренних причин делает то, что он делает. Если граждане уверены в самостоятельности органа государственной власти, то они вполне могут быть его решениями недовольны. Вплоть до акций протеста. Однако они при этом будут испытывать к этому органу власти уважение и, возможно, даже доверять ему – в том смысле, что соглашаться: этот орган власти отвечает за свои слова и действия. А вот если граждане уверены в несамостоятельности органа власти – тогда даже одобряемые решения отношения к нему не улучшат, ведь, по мнению людей, работающие там люди не сами эти решения принимают.

Согласно одному из последних опросов ВЦИОМ, уровень одобрения деятельности политических партий (а с деятельностью всех партий русский человек знаком, в основном, через Госдуму) не превышал 38%. При том, что такой "общественный институт", как русская армия, одобряют 76,4% граждан. Однако это не самые низкие цифры. По данным из надёжных источников, в администрации президента сейчас в своём планировании исходят из того, что доверяют Государственной думе лишь 25% граждан России. Чтобы понять, насколько это мало, учтём, что доверие президенту, по самым скромным оценкам самых предвзятых социологических служб, даже иностранных агентов, превышает 55%.

Коль скоро это так, Государственная дума в России остаётся "слабым звеном" политической системы, вызывает серьёзное недовольство сограждан. Поневоле задаёшься вопросом: если Россия – это империя, если Россия по определению – сильное государство, то такой ли парламент ей нужен?