История адвоката Ирины Бирюковой, рассказавшей миру о пытках в ярославской колонии

Десятиминутное видео пыток заключенного ярославской колонии тюремщиками появилось в сети полтора года назад. Оно было опубликовано на сайте Новой газеты благодаря адвокату фонда Общественный вердикт Ирине Бирюковой. Через полтора года после публикации 13 обвиняемых в избиениях находятся под следствием и ожидают суда, а пятерым уже вынесены приговоры. Мы поговорили с Ириной о том, как заставить сотрудников колонии отвечать за свои поступки и как сохранить личную жизнь в тайне, когда за тобой установлена слежка. Текст подготовлен проектом Гласная . Доучилась Я росла в Липецке, в семье военного с младшим братом и старшей сестрой. Муштровали старшую, младший - как и ждали - стал военным, а на мне, видимо, отдыхали. Я всегда делала, что хотела, никогда не соглашалась поступиться своими интересами, не помню, чтобы просила за что-то извинения. Но при этом сейчас, когда мы уже все взрослые, а брат в звании подполковника, все итоговые решения сваливаются на меня. Не знаю, почему. Может, потому что я адвокат? Для семьи мой выбор профессии стал полной неожиданностью. До девятого класса я хотела быть учителем русского и литературы, а потом к нам в школу пришли агитировать поступать в филиал Московского юридического института, который только открылся в Липецке. В одиннадцатом классе я уже заочно окончила первый курс института, после школы сразу пошла на второй. На третьем курсе меня переклинило, я стала думать, что это не мое, что быть юристом - какая-то хрень. Мама надавила на больное - на чувство жалости: Ну зачем сейчас бросать? Так дорого платили за подготовительные курсы! Возможно, благодаря ей я все же доучилась. Коллегия Когда училась в институте, мою двоюродную сестру из Тамбова жестоко убили. Она сильно старше была, я ее очень любила. Тогда я решила, что стану следователем прокуратуры - чтобы таких уродов сажать. Потом посмотрела, как работают следователи, и подумала: нет, спасибо, не надо. Я закончила университет, когда была еще в декрете. Это была полная задница. Никакого опыта, маленькая дочь на руках. Походила по фирмам - вообще засада. У отца моего бывшего мужа был друг, а у жены этого друга подруга Так вот, она работала бухгалтером в липецкой коллегии адвокатов и рассказала обо мне председателю. Он сказал: Пусть придет, посмотрю на нее . Мы разговаривали три часа, просто за жизнь. И он предложил мне пойти к нему стажеркой. Да я гражданский кодекс последний раз открывала в институте! Он тогда занимался делами ДТПшными: только появилась система ОСАГО, никто не знал, что это такое. Мы с ним практически единственные по городу были, кто изучил этот вопрос. Я за год стажерства начала зарабатывать больше некоторых адвокатов в коллегии, он меня познакомил со всеми экспертами в городе. Это вызвало недовольство: пришла какая-то девчонка, двадцать с небольшим Но потом со всеми подружилась, конечно. Через год мой начальник говорит: Надо будет экзамены на адвоката сдать . Какие экзамены? Вы ку-ку? Какой из меня адвокат? Я думала, что провалюсь. Точно знала, что неправильно ответила на один вопрос. Но я так убедительно доказывала свою правоту, что некоторые члены комиссии засомневались в себе Я тогда замужем была, вся семья на даче ждала: они уже там шашлыки мастрякали, вся коллегия адвокатов должна была приехать. Я думаю: вот это позорище сейчас будет, если не сдала. Ну с горя напьемся, хрен ли делать. Напились, но не с горя. Статус адвоката я получила. Первые дела Поначалу было трудно работать: девочек, особенно молодых, не особо всерьез воспринимают в судебных процессах. Первые мои дела, как водится, были бесплатными: меня назначали адвокатом к тем, кто не мог себе позволить выбрать и оплатить другого защитника. До сих пор помню мое первое дело: молодой парень, причинение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть. Он мне говорит: Я буду признаваться, но это не я . Я ж тогда далеко от этого была, это вообще мое первое дело по уголовке. Я говорю: Ты что, вообще дурак? Мы поехали на проверку показаний на месте, он должен был показать, как убивал. Он демонстрирует, как бил деревянным табуретом. А я начинаю задавать уточняющие вопросы, чтобы показать, что не стыкуются его показания с реальностью. У следователя глаза округляются, они сворачивают проверку и увозят моего подзащитного. Больше меня к нему не приглашали. Знаю только, что проверку провели повторно без меня. А его посадили в итоге. Когда я уже начала работать адвокатом в суде, на меня дважды писал жалобу судья. Я так защищала своего клиента, что ему не оставалось ничего кроме оправдательного приговора. А судье за каждый оправдательный надо отчитываться. Он написал, что я вошла в сговор со следствием . Через месяц он снова пожаловался на меня. И это в первый год работы! Насколько я знаю, потом этого судью проводили на пенсию с почетом . Обычно в нашем городе это значило, что на взятке попался, а дело замяли. Для меня работа адвокатом - это столкновение с реальностью. Я росла в хорошей семье, а больше половины обвиняемых - маргиналы. Меня бросали на такие районы, где одни наркоманы и алкоголики, потому что никто из адвокатов не хотел их бесплатно защищать. Помню такой случай: сидим в кабинете у следователя, обвиняемый весь в наколках, на веках набито Не буди , выглядит лет на сорок пять, но на самом деле моложе, всю сознательную жизнь сидел, и несознательную тоже. И тут прихожу я: - Здравствуйте, я ваш адвокат, сейчас я расскажу вам о ваших правах. - Девочка, я тебе сейчас сам все расскажу. - Но как же, я должна вам права разъяснить, узнать - давил на вас следователь, не давил - Если я здесь сижу и это восемнадцатый эпизод, то я уже знаю, чё я тут делаю. Он так развлекался: собирал все нерасследованные эпизоды по району - колы . Он на тот момент уже сидел, какая разница - одним больше, одним меньше. Но его хотя бы вывезли из камеры, начали возить по отделам, покурить дадут, покушать, девочек - опера организуют, чтобы он признательные показания дал. В итоге он катался несколько месяцев, развлекался, а в суде отказался от всех своих явок с повинной. Не судья Потом я примелькалась председателю того самого суда, из которого на меня жаловались. Он предложил мне сдать экзамены на судью. Я даже начала готовиться, взяла билеты А потом прикинула: я же не смогу по звонку выписывать все эти решения, приговоры. Во-вторых, это же долбаное дежурство с утра до ночи. Я сказала: не мое, не буду. Мне сказали: Ну и дура . В 29 лет я открыла в Липецке свой адвокатский кабинет, взяла помощницу, которая теперь сама стала адвокатом. У нас прямо поперла работа. Клиенты приходили ко мне по рекомендации судей, от начальника полиции, из администрации. Это была репутация. Но когда ты сделала имя, появляются люди, которые хотят, чтобы ты работала только на них - или тебе просто не дадут работать в городе. Я начала подумывать, что Липецк мне маловат, всех судей знаю, уже неинтересно. Переезд На тот момент я уже немного работала с правозащитной организацией Гражданское содействие по вопросам экстрадиции. Мой младший брат уже служил в Москве - и я напросилась к ним в гости. Посидели, выпили, я говорю жене брата, мы с ней более плотно общаемся, потому что она девочка: - Может, переехать? - В твоем положении все бросать? Там сейчас самый сок! Мы знаем, что ты звездорезнутая, но так-то уж совсем смысла нет. Это было правдой. Я уже купила в Липецке квартиру Но вскоре вернулась в Москву и начала смотреть квартиры. После переезда в Москву около пяти лет работала в Гражданском содействии . И это был полный движ: миграционный лагерь в Гольяново, сирийцы мои По этим делам я все ближе и ближе к тюрьме подходила. СУВСИГи - тоже своего рода тюрьма. Но потом ушла оттуда и год ни с кем из правозащитных организаций не сотрудничала, занялась уголовными делами. В какой-то момент стало скучно, уголовка надоела Я сама написала Наташе Таубиной, директору фонда Общественный вердикт , предложила посотрудничать в рамках одного проекта. В офис ходить я железно не хотела. Но потом мы договорились об условиях, которые меня устраивают, - и в итоге стала работать в фонде. Я долгое время аккуратно подступалась к тюрьмам, а потом как ворвалась - и во все тяжкие. Пытки Я в колониях вообще до этого не была. А тут совпало: вернулась с суда в Краснодаре, очень устала, моталась по командировкам без перерыва. И мне в Вердикте говорят: едешь в Ярославль, у них там кого-то избили, ехать надо прямо сегодня. Ярославское дело - мое первое серьезное дело по тюрьмам. С пострадавшими и травмированными людьми очень трудно общаться. Даже не потому, что они травмированные. Они сидят в тюрьме и никому не верят. Они сразу к тебе относятся с подозрением. Представляешь, сидят по много месяцев осужденные, жен не видят - и тут какая-то деваха к ним заруливает. Кто улыбается сидит, кто чего. Но это только до тех пор, пока не начнешь с ними разговаривать. На первое свидание с заключенным я иду с конфетой в кармане. Шоколадку большую не всегда разрешают проносить, а конфета у меня всегда с собой. Когда ты приходишь к новому человеку, да еще и бесплатно, он ждет подвоха. А ты ему конфетку даешь, и он - раз! И расслабился. Один узбек, которого я спасла от экстрадиции, получил гражданство, нашел меня в фейсбуке года через четыре и пишет: До сих пор помню, как вы пришли ко мне в СИЗО и дали мне Птичье молоко . После ярославского дела стало попроще: меня уже знают. Мне даже передают, что заключенные называют меня зековской мамочкой . Это вообще! С одной стороны, это дело много плохого натворило и для работы, и для жизни, но такая популярность облегчила работу. Приезжаешь в колонию и говоришь: Здравствуйте, я Бирюкова Ирина Анатольевна, адвокат . И контакт сразу есть. Иногда приходят обращения в фонд: просят, чтобы именно я приехала к ним в колонию. Когда много общаешься с заключенными, сама на фене уже начинаешь разговаривать. Часто вворачиваю какое-нибудь слово, они понимают, что мы можем на одном языке говорить. ИК-1 Мы опубликовали видео из колонии в Новой газете . Материал готовили не один день, согласовывали, видео отсматривали. Нас прослушивали. Обычные вопросы решали перепиской на бумаге. Бывшие заключенные сказали: Готовьтесь к большой жопе, когда это опубликуете. Вы не понимаете, на видео есть личности, которые могут создать серьезные проблемы . После публикации мне сразу стали поступать угрозы. Директор Общественного вердикта сказала мне: Собирай манатки и уезжай отсюда . Собрала чемодан, Лерку, на следующий день мы улетели. В другой стране нас встретили и отвезли на квартиру. За первую неделю я похудела на 8 килограммов. У меня был расписан график интервью с журналистами. Дочке было прикольно, она сказала: Мам, я чувствую себя Сноуденом . Маме сказала, что мы на месяц в отпуск, халява от организации подкатила. Но ее подружки увидели новости обо мне в интернете. Значит, стою я на кухне, готовлю баранину, салат Звонит мама в слезах. Велела ей не говорить со мной на эту тему: главное, что я живая. Иногда думаю: у меня могла быть другая жизнь, стала бы я судьей Да, я много раз себе говорила: Все надоело, брошу, пойду на рынок трусами торговать . Но на самом деле я бы не хотела ничего менять. В прошлом году я не была в отпуске, не чувствую, что в этом есть перспективы. Как отдыхаю? Когда напиваешься с друзьями, когда где-то тусишь, когда с дочерью уезжаешь путешествовать. Раз в год всем офисом выезжаем в другую страну - сменить обстановку, обсудить дела. Иногда просто выключаю телефон на несколько дней, просто пропадаю. Мужика надо Все мои заявители - молодые пацаны, в большинстве случаев все младше меня. Только один есть дедушка. Один из доверителей однажды, когда я приехала к нему в колонию, мне предъявил: Ир, ты чего в джинсах? Я видел твои фотографии, тебе надо платья носить! Они замечают, когда я новую прическу делаю, когда худею. Я довольно откровенно веду социальные сети, но там лишь часть моей жизни. Моей личной жизни там нет, нет переживаний - как и нет рассказов о счастливых моментах. И они там никогда не появятся. На меня часто пытаются накопать чернуху, но это плохо получается. Когда началось ярославское дело, во ВКонтакте мне писала группа поддержки сотрудников колонии, всякие тролли. Писали: Конечно, у нее мужа нет, вот она и катается по колониям . Якобы я таким образом привлекаю внимание мужчин! Мужика ей надо - это самое частое сообщение. Мол, был бы муж, варила бы борщи, на хрен не нужны были бы эти колонии. Есть в России представление: если женщина активная и большую часть времени посвящает работе, то мужика у нее нормального нет. Во-первых, у нас не обязательно выходить замуж для того, чтобы был муж. Во-вторых, что-то вы хреново следите за моей личной жизнью, даже когда за мной ходили по городу люди в штатском, пытаясь установить, с кем я встречаюсь. Смею заверить: у меня все хорошо. Очень многие из обвиняемых по делу о пытках - восточные мужчины, у них другие традиции. Жены и мамы к ним на суды не приходят, им не положено - они сидят дома и сдувают с мужей пылинки. У этих мужчин вообще шок, что какая-то баба с ними справилась. Специалисты анализировали угрозы, которые поступают мне в социальных сетях, и определили, что многие их них написаны женщинами, скорее всего, близкими к заключенным. Обычно пишут с фейковых аккаунтов, но была одна мама, которая не скрывала своего лица. Она писала на материнском надрыве: это же мой сын, у него же семья! Она, конечно, не говорила, что оправдывает его поступок, но писала: Тот, кого били, - тоже преступник . Я всегда хорошо относилась к обвиняемым, даже выступала за то, чтобы они не сидели в клетках, а могли занять место рядом со своими адвокатами. Но когда меня начали заваливать сообщениями тролли и мы выяснили, что работали они по указке ФСИН, я написала: Все, вы развязываете мне руки . #тыжемать Всегда и во всем со мной моя дочь Лера, ей восемнадцать. Мы предприняли повышенные меры безопасности и для нее, когда мне угрожали. Была мысль отправить ее учиться отсюда, но она не хочет. Ну ты же мать моя, куда мне деваться от тебя теперь? - говорит Лера. Она все понимает. Иногда кажется, что она умнее меня в житейском плане. Как-то у нее все рационально - у меня нет. Она постоянно ругается на меня: Тебе тридцать восемь лет, ты адвокат, веди себя нормально! В нашей семье хэштег #яжемать не работает. У нас #тыжемать со стороны Лерки ко мне. В семейной жизни я не тот человек, что в судах. Мама, брат и сестра говорят: Ирка, мы бы хотели посмотреть, какая ты в суде . Лера их успокаивает: нормально, она там отжигает. Работа влияет на мою личную жизнь. Когда на работе адреналин, дома его уже не хочется. Хочется бокал вина, пледик, кино. Кстати, я ничего кроме криминальных сериалов и сериалов про адвокатов смотреть не могу. Мелодрамы - тупо, фантастика - бесит. Вот, наверное, и все. Ну как, на статью я наговорила? Материал подготовлен в сотрудничестве с проектом Гласная . Проект направлен на борьбу со стереотипами и рассказывает истории женщин, которые живут, руководствуясь собственными принципами и представлениями, а не навязанными предубеждениями. Текст: Катерина Фомина Фото: Анна Иванцова Видео: Александра Сорочинская, Надя Мироненко