«Не знаю, буду ли свободным я, но Россия будет свободной»

Адвокаты каждого фигуранта независимо друг от друга говорили судьям: им до сих пор, спустя две недели после возбуждения уголовного дела, так и непонятно, от чего защищать ребят. Формулировки в материалах дела размыты настолько, что увидеть конкретную роль каждого не представляется возможным. Не говоря уже о том, что в большинстве случаев нет ни видеодоказательств, ни «потерпевших».

И не надо быть юристом, чтобы понять: все это уголовное дело и все эти аресты если на чем и основаны, то на желании властей запугать и отомстить.

Но судьи — а штамповали решения два судебных состава — на все доводы и реплики адвокатов реагировали абсолютно хладнокровно, словно заранее подготовили себя к столь нелегкому испытанию — встрече с фигурантами уголовного дела государственной важности.

Кстати, на этой неделе стало известно, что следственную группу по делу о «массовых беспорядках» возглавил старший следователь по особо важным делам при председателе Следственного комитета (СК), генерал-майор юстиции Рустам Габдуллин — он был главным и по «болотному делу».

Иван Подкопаев, 25 лет

…Утром в среду видеоконференцсвязь сначала включили с СИЗО, где находится 25-летний Иван Подкопаев, до ареста работавший в одной из столичных библиотек.

Адвокат Николай Фомин просил допросить отца Подкопаева, Романа Анатольевича, для дачи характеристики. «Он абсолютно социально адаптирован. Диплом в колледже защитил на отлично, отслужил в армии. Там произошел случай — спас офицера. Человек отзывчивый и добрый, но немного замкнутый», — рассказал Подкопаев-старший.

Защитник представил в суде петицию «Новой газеты» с требованием прекратить уголовное дело против фигурантов. Однако прокурор Анастасия Зверева выступила против приобщения этого документа, который подписали более 130 тысяч человек, сказав, что «речь идет о юридической оценке событий», а подписанты не имеют на это право. Судья Светлана Федорова ее поддержала, отказавшись принимать петицию.

Адвокат Фомин настаивал: в материалах дела отсутствуют конкретные данные, свидетельствующие о причастности Подкопаева к «массовым беспорядкам». Прокурор промолчала и доказательств не привела. Защитник предложил вместо заключения под стражу изменить меру пресечения на домашний арест или залог в размере 500 тысяч рублей.

Молчавший все это время Подкопаев сказал:

— Никаких помыслов повлиять на следствие нет и скрываться не собираюсь. Мне важно быть с близкими.

— Я возражаю по всем доводам апелляционной жалобы! Определение Пресненского суда законно и обосновано, — это станет коронной фразой прокурора Зверевой на протяжении двух дней.

Шелестя мантией, судья Федорова удалилась в совещательную комнату и вышла оттуда через 20 минут, отказав Подкопаеву — он останется в СИЗО до 27 сентября.

Родители из зала суда вышли с опрокинутыми лицами.

Сергей Абаничев, 25 лет

…Очередь зайти в зал настала для родителей и девушки 25-летнего Сергея Абаничева. Было видно, что они надеются на лучший исход. Сергей тоже участвовал в заседании по видеосвязи из СИЗО. Адвокат Светлана Сидоркина просила перевести подзащитного под домашний арест или отпустить под залог в размере миллиона рублей. Свои поручительства за Абаничева представили главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов и исполнительный директор Московской Хельсинкской группы Светлана Астраханцева.

Абаничеву, напомним, инкриминируют то, что он якобы бросил в полицейских банку, которая на деле оказалась бумажным стаканчиком от кока-колы.

— Мой подзащитный в тот день ничего тяжелее бумажного стаканчика в руках не держал. А следователь на словах сказал, что Абаничев бросал алюминиевую банку, — рассказала суду адвокат Сидоркина, отметив, что доказательств в деле нет вообще.

Абаничев попросил избрать другую меру пресечения, не связанную с содержанием под стражей.

— Возражаю по всем доводам, — как заевшая пластинка, повторяла прокурор Зверева. Со строгостью тона этих заявлений резко контрастировала кокетливая заколка для волос с красными розочками.

Судья Татьяна Додонова поспешила к себе в комнату и вскоре вынесла оттуда идентичное подкопаевскому определение: Абаничев тоже останется в СИЗО до 27 сентября.

— И зачем все это — проводить заседание, если все равно откажешь, — вздыхали родные Абаничева.

Самариддин Раджабов, 21 год

…У зала тем временем стояла таджикская девушка с большими грустными глазами. Это была сестра 21-летнего Самариддина Раджабова — еще одного фигуранта дела о «массовых беспорядках», про которого почему-то мало говорят, практически никто не поддерживает. Ни подписей в защиту, ни личных поручительств. Зал был полупуст: сестра да несколько журналистов. Самариддин выступал по видео связи из «Матросской Тишины». Увидев сестру, заулыбался.

До ареста Самариддин писал рэп под псевдонимом MarDD, работал в строительном бизнесе и нередко выходил на акции протеста. В настоящее время его обвиняют сразу по двум статьям УК — «участие в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК) и «покушение на применение насилия в отношении представителя власти (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 318 УК). По версии следствия, на акции 27 июля он якобы бросил в бойцов Росгвардии бутылку с водой. Следователи забрали его из спецприемника, где он находился после акции. Сотрудники СК сразу впихнули ему адвоката по назначению, очевидно, надеясь, что в силу возраста и незнания российских законов таджик заключит сделку со следствием и легко признает то, чего не было. Но 21-летний Раджабов вину не признал, держался мужественно, а после ареста в Пресненском суде 10 дней держал голодовку в знак солидарности с остальными арестованными. Вскоре «Правозащита Открытки» предоставила ему своего адвоката — Анри Цискаришвили.

Судья Елена Гученкова по просьбе защиты приобщила характеристики с места учебы Раджабова и из спортивных секций, где он занимался. Из оглашенных характеристик следовало, что юноша родом из Душанбе, продолжает жить с родителями, в многодетной семье, в городе Талдом.

«Раджабов 17 апреля 1998 года рождения. Трудолюбив. Всегда находился в хорошем настроении. Избегал конфликтных ситуаций. Выполнял все просьбы учителей. Всегда заботился о младших брате и сестре. Провожал их в школу. Уважает и почитает родителей… Недавно в его семье родился пятый ребенок», — зачитала судья характеристику из талдомской школы, где Раджабов окончил одиннадцатилетку, а потом пошел в колледж.

— Следствием в суд первой инстанции вообще не было представлено доказательств виновности моего подзащитного и его причастности к массовым беспорядкам, — замечал адвокат Анри Цискаришвили. — Его не задержали на месте преступления. Потерпевшие, указанные в деле, не показали на Раджабова. Видеозапись, на которой было бы видно, что он кидает бутылку, также не была представлена в суд. Туда следствие представило лишь постановление о привлечении Раджабова в качестве обвиняемого, где общими словами говорится о «неустановленных лицах», которые совершили «массовые беспорядки».

Защитник просил отпустить Раджабова к родителям под домашний арест.

— Мне 21 год, — обратился Раджабов к судье. — В этом году я впервые влюбился… Я никогда не занимался преступной деятельностью. А здесь, в СИЗО, идет жесткая пропаганда воровского образа жизни. Это тяжело… Здесь есть реальные преступники… И я впитываю эту пропаганду воровства, как губка. Я никого никогда не убивал. Чем больше я здесь, тем больше я впитываю в себя воровскую жизнь. Я не хочу здесь находиться. Я бы хотел сидеть дома. Я никого запугивать не собираюсь.

— Возражаю, — снова включилась прокурор Зверева. Ее доводы были стандартны: Раджабов «может скрыться от следствия и суда», «надавить на свидетелей», кроме того он «не трудоустроен»… Словно СИЗО это биржа труда и предоставит ему работу.

Судья Елена Гученкова оставила Раджабова в СИЗО.

Владислав Барабанов, 22 года

В зал прошла мама 22-летнего нижегородского анархиста Владислава Барабанова. Вместе с ней из Нижнего Новгорода приехала девушка и многочисленные друзья. На видео из изолятора сквозь решетку показался сам Барабанов — юноша решительный и серьезный.

Барабанов просил лично доставить его на заседание, поскольку видеосвязь из изолятора была плохого качества: «Ваша честь, я вас, например, даже не вижу», — сказал он председательствующей Наталье Боевой.

— Не видите? — растерялась судья и объявила перерыв, после которого сотрудник изолятора громко заявил, что «слышно все очень хорошо!».

Из оглашенных судьей характеристик следовало, что Барабанов учился в школе с углубленным изучением английского языка, гуманитарий, очень способный и интеллектуально развитый человек. С личным поручительством за Барабанова выступила Светлана Астраханцева из МХГ.

В рапорте же сотрудника Центра по противодействию экстремизму утверждалось, что Барабанов координировал действия людей на акции 27 июля.

— В материалах дела по нему ничего нет. Оно набито бумагами, где даже не упоминается фамилия Барабанова, — отмечал защитник. — И он никуда не скрывался, поскольку был задержан на акции <…> Нам до сих пор не известно ни о какой причастности Барабанова к преступлению. Нам непонятно, как его вообще защищать. Что именно он совершил противоправного, материалы дела не сообщают.

Прокурор Анастасия Зверева назвала решение Пресненского суда «законным и обоснованным» и просила оставить обвиняемого в СИЗО, как и Раджабова, — на том основании, что тот «официально не трудоустроен».

— Считаю дело политически мотивированным и сфабрикованным. Я не совершал действий, которые можно квалифицировать как массовые беспорядки, — сказал Барабанов и пожаловался на антисанитарные условия в СИЗО-4 Москвы в помещениях, называемых «сборками». — Никотиновый туман, несмываемые уборные, какие-то насекомые… Я не понимаю, зачем людей держать в таких нечеловеческих условиях.

— У вас всё? — буднично спросила его судья Боева. Итог: оставить под стражей.

Егор Жуков, 21 год, Кирилл Жуков, 28 лет, Алексей Миняйло, 34 года, Даниил Конон, 21 год

…На следующий день судьи Мосгорсуда с такой же легкостью оставили под стражей 21-летнего студента Высшей школы экономики Егора Жукова, 34-летнего координатора штаба Любови Соболь на выборах в Мосгордуму Алексея Миняйло, 21-летнего студента «Бауманки» Даниила Конона и 28-летнего выпускника МИФИ Кирилла Жукова.

Была надежда, что под домашний арест отпустят хотя бы Егора Жукова — в силу колоссальной поддержки как со стороны Высшей школы экономики, так и со стороны многих известных людей.

Но судья Татьяна Додонова сходу отказалась приобщить к делу 612 поручительств в защиту Егора, гарантийное письмо главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова и председателя редакционного совета «Новой газеты» Дмитрия Муратова, которые выразили готовность принять Жукова на работу в случае изменения меры пресечения.

Решение судья объяснила тем, что Венедиктов и Муратов «не явились в суд». Словно если бы они явились — судья сразу бы отпустила Жукова на свободу…

Отказала госпожа Додонова и в приобщении открытого письма в поддержку Жукова от более 300 преподавателей и сотрудников ВШЭ, поскольку «оно никем не подписано». Вузовские преподаватели требовали у Мосгорсуда и СК прекратить преследование их студента «из-за отсутствия события преступления».

В суде адвокат Жукова Леонид Соловьев сообщил, что во время внепротокольного общения сотрудники Следственного комитета

Жуков в суде поблагодарил всех пришедших поддержать его:

— Хочу озвучить несколько благодарностей — это, честно, не отнимет много времени. Хочу поблагодарить семью, друзей, всех, кто написал или даже подумал обо мне. Самое худшее в моей ситуации — это забвение. Спасибо громадное за то, что не забываете и не забудете меня.

Я не совершал насилия в тот или любой другой день, потому что считаю: насилие против авторитарного режима неэффективно. Хочу поблагодарить тех, кто меня сюда поместил, за общественную поддержку, которую в других обстоятельствах я никогда бы не получил. За то, что узнал изнутри тюремную систему, которую срочно надо реформировать. И главное, спасибо за то, что власть сама дискредитирует себя и пополняет число оппозиционеров. Не знаю, буду ли свободным я, но Россия будет свободной.