Охотники за приведениями: кто ищет исторические вывески на улицах Москвы
Сравнительно недавнее увлечение столичных архитектурных активистов приоткрывает неожиданные уголки московского прошлого. За четыре года деятельности они собрали почти миллион рублей пожертвований и восстановили три вывески, открытие четвертой готовится в октябре. Сетевое издание m24.ru рассказывает о том, кто, как и зачем занимается реставрацией исторической наружной рекламы.
Иногда красивая женщина Наталья Тарнавская надевает каблуки, красивое платье и выходит на бульвар, чтобы в рамках своего проекта "Просветитьки" рассказать прохожим о том, что улица Маросейка называется так по историческому кварталу компактного проживания украинского бизнес-истеблишмента семнадцатого века, а площадь Разгуляй – это средневековая московская версия "самого пьяного округа в мире". В свободное от "краеведческого порно" (как она сама это называет) время, Наталья Тарнавская – активист "Архнадзора" и предприниматель, владелица двух ироничных предприятий, ведущих торговлю небанальной сувенирной продукцией.
Однажды, в июне 2012 года декоратор Мосфильма Павел Эйлер шел по улице Малой Бронной. Просто проходил мимо, по личным делам. Дом №22/15 архитектора Сигизмунда Вульфсона, построенный за девяносто девять лет до излагаемых событий, в тот момент активно реставрировался. Рабочие содрали с плитки, лицевавшей нижнюю часть дома, старые слои краски. Архитектор по образованию и местный житель Эйлер стал разглядывать старинный козырек над входом, трехгранный эркер. То, что он обратил внимание на эркер, оказалось большой удачей.
Александр Можаев, известный столичный краевед и, наряду с Тарнавской, "флагман вывесочного движения" закончил МАРХИ двадцать лет назад. Впрочем, без преувеличения, стоит сказать, что городу он посвятил целую жизнь. Когда ему позвонил взволнованный Эйлер и рассказал о находке, Можаев радовался как ребенок. История о найденной вывеске стала ходить среди московских краеведов, словно байка о внезапно обретенной Атлантиде.
Всполошенный Можаев подтянул коллег по любви к столице Александра Усольцева и Тарнавскую. Пока статус новообретенного памятника НЭПманской Москвы оставался непонятен, надерганный из разных гарнитур (комплект символов конкретного шрифта – прим. m24.ru) модерновый шрифт начала 20-х ежедневно мог быть замазан рабочими.
Первый камень
Словарь New words, 2013 трактует многозначное понятие ghost sign как "остаток нарисованной вручную старинной рекламы на стене здания". Англоязычная Википедия, также знакомая с термином, расскажет, что большое количество ghost sign можно обнаружить в США, Великобритании, Франции и Канаде – странах, где рекламное направление отчего-то особенно пришлось по душе тогдашним маркетологам и предпринимателям. Самих художников называли тогда wall dogs. Dogs – по сути словообразовательная модель, она как бы усиливает первую часть термина и наделяет ее именительной функцией. Предтечи граффити, полотна настенных самураев, они и сегодня глядят истертой краской с фасадов, выстроенных за пару десятилетий до Великой депрессии – именно тогда и было созданы большинство подобных работ.В дореволюционной России настенная реклама успехом не пользовалась в силу архитектурных особенностей – александровский ампир и последующие большие стили последнего имперского века страны не располагали к рисованию на фасадах. Зато активно распространялись вывески. Роскошь тогдашнего рекламного стиля – металлические буквы, врезанные прямо в каменный фасад, позволяли себе единицы. Такие облицовки имели, например, магазины ювелира Фаберже и фармацевта Жоржа Бормана. Нишу дешевого и сердитого предложения занимали съемные вывески, что писались маслом по кровельному железу, стеклу или дереву – это было логично сделано на случай переезда. Коммерсанты средней руки, уверенные в арендодателе, но не желавшие обильно тратиться, нанимали художника, который писал маслом по фасаду.
Когда в октябре 2012 года Можаев и компания "с помпой" открывали вывеску на Малой Бронной, им казалось, что эта история будет разовой и продолжения не планировали. Однако, восстановленная силами художников- реставраторов из Строгановки во главе с Натальей Ковалевой на пожертвования местных жителей, вывеска оказалась первым камнем, заложенным во фронт грядущих работ.
Битва булочных вывесок
В один из дней того же лета, в которое Павел Эйлер разглядел еле различимые буквы на старинном фасаде дома Вульфсон, многолетняя продавщица, а на тот момент замдиректора знаменитого хлебного на Покровке Валентина Павловна негодовала так, как не случалось за последние пятьдесят лет, отданных ей этому самому магазину. В тот день собственникам магазина принесли директиву на демонтаж стеклянной вывески "Булочная". Газета "Басманка" рассказывает, что некие чиновники, встретили сопротивление со стороны Валентины, по словам которой вывеска "была сколько она себя помнит". Несмотря на протест, стекляшку срезали той же ночью. Впрочем, это пошло магазину на пользу – срезавшие разглядели за рекламой более старинную. Валентина Павловна в итоге смирилась: "Мне без разницы, какая вывеска, лишь бы чиновники не трогали"."Хорошим советским ностальгическим шрифтом", как окрестил "Булочную" краевед Можаев, занимался Егор Сизов, в свое время подаривший вторую жизнь агитационным росписям Родченко на Доме Моссельпрома. На реставрацию, как и в истории с аптекой, сбрасывались все неравнодушные. Всего было истрачено 250 тысяч рублей, половину суммы дал бизнесмен из офиса по соседству.
Наталья Тарновская, рассказывает, что вернуть исторический облик помогали сами собственники. "На "Булочной" мы получили одобрение от департамента [культуры], а проект не согласовывали – эту ответственность взял на себя собственник здания, который нам доверился".
Впрочем, Тарновская отмечает, что проект на Покровке не стоит считать до конца удачным. Команда реставраторов восстановила все слои вывески, что сделало его несколько сложным для восприятия. "На самом деле, мы бы сделали дублирующую вывеску, чтобы было понятно, где действующая вывеска, а где – историческая часть. Там такая команда интересная руководит, которая работала еще в советской булочной. Они реально бестолковые. Мы сделали им за бешеные деньги подсветку витрины, а они ее просто не включают, потому что экономят электричество. Мы сделали выставку в витрине, со старыми деталями, информашками, они ее не поддерживают, поганят, не моют витрину, ставят свои странные инсталляции".
Дело инженера Фалькевича
Один из первых московских автосервисов появился благодаря дружбе двух предприимчивых евреев. Яков Древицкий – человек нового времени и страстный поклонник скорости познакомился с Семеном (Самуилом) Фалькевичем на почве любви к технике.После учебы в Бауманке, именовавшейся тогда Императорским Московским Техническим Училищем, Фалькевич быстро делает карьеру бизнесмена. Через год после поступления на Кислородный завод Мохова становится совладельцем предприятия, тогда же вступает в Русское Техническое общество, где состоит Древицкий.
Вместе они интересуются нишей инновационных проектов – быстрорастущим автомобильным сегментом. В 1911 году Москва уже превращается в автогород. На улицах уже порядка восьмидесяти марок: Опелям и Мерседесам друзья решают противопоставить продукцию германского же концерна NAW, сделав ставку на малолитражки.
Дело идет, Древицкий владеет первой автошколой, а Фалькевич занимается техобслуживанием "Колибри" и "Спербера". В бизнес вмешаются катастрофы начала века – война и революция. В 17-м их следы разойдутся, Древицкий уедет под Таганрог, а по возвращению в Москву через несколько лет будет арестован. Фалькевич удержит бизнес, но ненадолго: в 1925, на закате НЭПа его фирму выкупит трест "Сжатый газ", а следы самого Фалькевича затеряются.
Москвовед Денис Ромодин, разумеется, знать не знал никакого Фалькевича. Летом 2015-го он шел по Кривоколенному переулку. Случайно бросив взгляд на место с отлупленной краской, он увидел обрубок старого шрифта. Посовещались с жильцами дома и с управляющей компанией, краеведы решили восстановить вывеску а заодно и узнали историю самого Самуила Фалькевича и даже отыскали его правнуков.
***
Дом на Малой Бронной снова призвал своих спасителей: в другой части фасада активисты обнаружили другой образец рекламной отрасли того времени. Работы близятся к завершению, вывеску "Зубной техник" планируют открыть в октябре. Наталья Тарновская говорит, что это четвертая вывеска, и впереди много-много работ. "Вывески нельзя прогнозировать. Если бы мы занимались реставрацией чего-то, мы бы могли ходить по городу, и говорить: ага, вот эту лепнину хотим отреставрировать, или еще что-то, а с вывесками непонятно – нет таких приборов, чтобы можно было стену просветить, и сказать, что под краской что-то есть".Игорь Залюбовин