У каждой эпохи свои короли и пешки

Республике Южная Осетия исполнилось 25 лет. За четверть века своей новейшей истории наша страна пережила много невзгод и побед. Ее историю делал народ, как в общей массе, так и в деяниях отдельных личностей. Каждому из нас, живших в этот период, время отмерило свою долю свершений.
В исторической науке издавна идет спор о роли личности в истории. Одни преувеличивают значение отдельного человека в череде событий, другие считают все перемены общества результатом сложения обстоятельств. Но как всегда, истина, видимо, лежит посередине. Действительно, если не сложатся определенные условия в самом обществе, не появится и человек, который сможет возглавить перемены и руководить ими.
В свое время именно новые социально-экономические условия привели к грандиозным переменам в общественной жизни и сознании людей в Советском Союзе и Германии. При этом ни Сталин, ни Гитлер не были в числе первых вождей своих стран, первыми их сделал естественный отбор, произошедший в среде политических элит.
И еще очень важный факт. Всякое действие вызывает противодействие. И то, что в одной стране появляется пассионарный лидер, действия которого направлены на внешнюю агрессию, практически всегда приводят к проявлению его противоположности. Согласитесь, что было бы сомнительным, если бы Гитлеру противостоял в свое время не Сталин, а государственный деятель вроде Владимира Ленина или Никиты Хрущева.
Не является исключением в этом плане и новейшая история Южной Осетии. На всем протяжении своего становления наша страна была вынуждена противостоять Грузии с ее националистической идеологией. И при этом по обе стороны баррикад были свои соответствующие на тот момент лидеры.
Звиад Гамсахурдиа имел твердое реноме диссидента, правда на время он отрекся от своих взглядов и сделал это публично. Сохранилась видеозапись, где он выступает по грузинскому телевидению с покаянной речью. Впрочем, его можно понять, после принудительного лечения в Цхинвальской психбольнице и работы библиотекарем в поселке пастухов в Кизляре, нежная натура интеллигента Звиада не могла вынести даже мысли о продолжении жизни изгоем. Принципы принципами, а комфортно жить хочется, тем более, что Звиад Гамсахурдиа знал ее прелести, поскольку подпадал под статус «золотой молодежи», который ему долгое время обеспечивал отец, классик грузинской литературы Константине Гамсахурдиа.
Но вот подул ветер перемен, и Звиад, прозябавший в безвестности, оказался на волне протестных настроений. При этом в первое время он был не самым влиятельным членом грузинской оппозиции. Мераб Костава – вот кто был настоящим лидером, не сломленным репрессиями. Но тот непостижимым образом «вовремя» погибает в автокатастрофе и Звиад на первых ролях.
А что же Южная Осетия? К этому времени здесь уже появился человек, ничем не уступающий лидерским качествам первого президента Грузии – Торез Кулумбегов. В отличие от З.Гамсахурдиа он был взращен в партийно-хозяйственной системе. Хотя и считался диссидентом, но его оппозиционность была ограничена личной борьбой с первым секретарем Обкома партии Южной Осетии Ф. Санакоевым. Впрочем, этого было достаточно, чтобы считаться его инакомыслящим.
В феврале 1988 года в результате народных волнений, связанных с «эпидемией тифа», глава юго-осетинских коммунистов ушел в отставку. И одним из организаторов первой на пространстве СССР бархатной революции считается именно Т.Кулумбегов. Тем не менее, у руководства Южной Осетии некоторое время остается партийная верхушка. Параллельно, в соседней Грузии с каждым днем наоборот растут националистические и шовинистические настроения. Здесь уже определились свои лидеры, готовые идти напролом и до конца. В Южной Осетии же и власть, и формирующееся национальное движение долгое время не проявляли равнозначной активности, хотя организация «Адамон Ныхас» постепенно становится сильным ядром общественности.
23 ноября 1989 года Тбилиси организовывает т.н. «мирный поход на Цхинвал», в результате которого несколько десятков тысяч грузинских националистов устремляются к осетинской столице, на подходе к которой их встречает небольшая горстка молодежи Цхинвала. Впоследствии именно эта дата будет обозначена как начало Отечественной войны осетинского народа. Грузины тогда в город пущены не были, молодежь стала живым щитом, но началась затяжная осада Цхинвала, а вместе с ней и второй в течение одного столетия фактический геноцид осетинского народа. Но противостояние 23 ноября дало понять, что время перемен настало по обе стороны баррикад. В Южной Осетии, в частности партийное руководство уже не владело ситуацией и в возникшем противоборстве с внешним врагом пасовало. Хотя номинально и просуществовало еще год.
В октябре 1990 года Звиад Гамсахурдиа в составе оппозиционного блока «Круглый стол – Свободная Грузия» побеждает на выборах и становится уже легитимным руководителем страны. Настало время для мести и реализации личных и политических амбиций.
9 декабря 1990 года прошли выборы и в Верховный Совет РЮО, председателем которого избирается Торез Кулумбегов. С этого момента противостояние между РЮО и Грузией приобретает и персонифицированный характер. Теперь грузинское государство как руководитель представляет З.Гамсахурдиа, юго-осетинское – Т.Кулумбегов. Теперь именно эти два человека увязываются с политической линией двух новообретенных стран.
В отличие от партийного руководства Торез Кулумбегов был яркой и харизматичной личностью. Несмотря на всю свою противоречивость, он обладал большим опытом общественной деятельности, пользовался популярностью среди народа. Власти в Тбилиси такой человек не мог не тревожить в качестве политического противника. 29 января 1991 года он был приглашен на переговоры. В качестве гаранта безопасности выступило командование Внутренних войск МВД СССР, расквартированных в Цхинвале. Однако по приказу З. Гамсахурдиа первый руководитель РЮО был похищен, вывезен в Тбилиси и вскоре осужден судом на длительное заключение. В числе обвинений – антигосударственная деятельность и хранение боеприпасов. На момент ареста в кармане Т.Кулумбегова был обнаружен… патрон от автомата.
Казалось, Звиад Гамсахурдиа мог быть доволен, ведь один из его противников на «югоосетинском направлении» надежно изолирован в грузинской тюрьме. На время заключения Т.Кулумбегова обязанности главы Республики исполнял Знаур Гассиев, человек не отличавшийся публичностью и не придерживавшийся кардинальных изменений. В Южной Осетии время перемен сменяет период противостояния и ожиданий – все смотрят на возможные действия Москвы.
К этому времени приходятся большие проблемы с внутренней оппозицией у руководителя Грузии. В стране сформировались два военно-политических центра, возглавляемые Т.Китовани и Д. Иоселиани. Это противостояние привело к началу гражданской войны, в результате которой 6 января Звиад Гамсахурдиа вместе со своими сторонниками бежал из Тбилиси.
Практически на следующий день из тбилисских застенков был освобожден и Торез Кулумбегов, которого международная правозащитная организация «Amnesty International» объявила ранее узником совести №1.
Торез Кулумбегов возвращается на родину, но здесь у него практически сразу же возникает конфликт с коллегами в руководстве страны. Дело в том, что за время его отсутствия в стране образуется новый центр власти, и Знаур Гассиев здесь не играл роль первой скрипки. Сам же Торез Кулумбегов в этом новом властном раскладе сторонников практически уже не имел. Тем не менее, с его непосредственным участием проходит принятие Акта провозглашения государственной независимости РЮО в мае 1992 года.
В Грузии в это время у власти был триумвират из Т.Китовани, Д.Иоселиани и примкнувший к ним Э.Шеварднадзе. Последний был необходим «революционным» властям Грузии для придания легитимности новой власти в глазах международного сообщества.
В мае 1992 года в Цхинвал неожиданно прибывает Э.Шеварднадзе в сопровождении А.Дзасохова. Проходит встреча с общественностью и депутатами РЮО в здании Дома Советов. Ничего нового, кроме очередных мантр о добрососедстве мы здесь не услышали. Возможно, что на встрече, которая прошла за закрытыми дверьми, были и высказаны какие-то конкретные предложения. Однако особых результатов достигнуто не было, да, наверное, и целей таких не ставилось. Для Шеварднадзе и главного медиатора этой инициативы А. Дзасохова главное было продемонстрировать «миролюбие» Тбилиси. Юго-осетинские представители, хотя и согласились на такую встречу под давлением Москвы, больше думали не об ее итогах, а о реальной опасности того, что Э. Шеварднадзе может оказаться жертвой импульсивной реакции осетинских ополченцев. Впрочем, произошедший через несколько дней расстрел осетинских беженцев на Зарской дороге, подобные встречи в ближайшем будущем сделал бессмысленными.
Самое интересное, что и Т. Кулумбегов, и Э.Шеварднадзе в этот период испытывали серьезное влияние со стороны оппозиции в системе власти. Для Т.Кулумбегова это было связано с фактическим отстранением от рычагов власти, для Э.Шеварднадзе – шаткой позицией в Госовете Грузии. И если «Белый лис» впоследствии сумел переиграть и Т.Китовани, и Д.Иоселиани, то у Т.Кулумбегова не хватило общественного ресурса, чтобы выстоять в аппаратной борьбе. В октябре 1993 года он складывает с себя полномочия председателя Верховного Совета РЮО.
На посту руководителя страны его сменяет Людвиг Чибиров. Надо отметить, что, хотя Л.Чибиров активно занимался общественной деятельностью, будучи ректором Юго-Осетинского Государственного педагогического института и депутатом Парламента, он никогда не демонстрировал стремление к участию в борющихся за власть группировках. Поэтому его кандидатура рассматривалась не только как компромиссная, но и временная. Это не скрывали и люди, которые содействовали его назначению. Но так же, как и в случае с Э.Шеварднадзе этому политику удалось доказать, что ничто так не вечно, как временное.
После того, как вскоре Л.Чибиров показал, что не позволит себя рассматривать как пешку в подковерной борьбе, против него образовалась серьезная оппозиция. И это были не только группы депутатов и аффилированные с ними политические силы, владевшие практически 100% материальным и информационным ресурсами страны, но и силовой блок Республики. Однако надо отдать должное национальной оппозиции: в отличие от Грузии у нас силовой вариант для решения внутриполитических споров в основе своей не использовался. Хотя из-за разногласий группировок много славных сынов Осетии погибло.
К этому времени, благодаря вводу миротворцев в зону грузино-осетинского конфликта, между РЮО и Грузией установилось определенное перемирие. Наступил новый этап в отношениях двух стран – ни мира, ни войны. И как будто специально и в Грузии, и в Южной Осетии к власти пришли руководители, предпочитающие компромиссы. Конечно же, Э.Шеварднадзе и ни думал признавать право осетинского народа на самоопределение, но меньше стало вооруженных эксцессов, миротворцы имели возможность для эффективного выполнения своих функций.
И в Тбилиси, и в Цхинвале понимали, что открытое противостояние не может быть вечным. Поэтому при сохранении политических позиций, была дана возможность для развития контактов в сфере миротворческой деятельности (СКК), гуманитарной и экономической. Грузинские и осетинские представители обсуждали в рамках СКК вопросы спорадических вооруженных инцидентов, в Тбилиси выезжали представители юго-осетинской общественности и НПО, открылся Эргнетский рынок... Сегодня мы часто говорим о новой грузинской «Стратегии вовлечения». Но в конце 90-х годов подобную стратегию с успехом продемонстрировал Э.Шеварднадзе, что особенно видно на примере Эргнетского рынка и спиртового трафика.
Вы спросите, почему юго-осетинские власти этому не противились. Да потому, что иного выхода у них и не было. В то время Южной Осетии не оказывалась такая всесторонняя помощь как сегодня. В бюджете не было денег, чтобы выплатить заработную плату, выплаты бюджетникам задерживались на пять-шесть месяцев; ввиду задолженности за получаемую из РАО ЕС электроэнергию Республика оказывалась лишена света неделями. Поэтому юго-осетинские власти были вынуждены создавать условия для того, чтобы люди сами могли заработать себе на кусок хлеба.
Не надо забывать и о давлении со стороны Москвы, где тогдашнее руководство все еще оставалось в наивной уверенности в возможности вернуть Грузию в пророссийское русло. Этим объясняются и встречи по вопросам политического урегулирования, проходившие с участием Э.Шеварднадзе и Л.Чибирова. Иногда Л.Чибирову ставят в укор этот процесс, но в таком же направлении вынужденно действовали и абхазские руководители. При этом Л.Чибиров предпочел встретиться с Э.Шеварднадзе на своей территории в поселке Дзау или, в крайнем случае, в Боржоми, в отличие от Президента Абхазии В.Ардзинба, который сам приехал для этого в Тбилиси.
Прошло некоторое время и стало понятно, что Тбилиси и не думает менять свою прозападную ориентацию, да и Цхинвал с Сухумом не горят желанием конвертировать улучшение грузино-осетинских и грузино-абхазских отношений в конкретные политические решения. Сложились новые геополитические реалии, для которых были нужны и другие лидеры.
Очевидно, и на Западе утомились лавированием Э.Шеварднадзе между Москвой и Вашингтоном. А решение проблемы вытеснения России из Закавказья все затягивалось. Поэтому было решено заменить осторожного человека эпохи СССР Э.Шеварднадзе на выпестованного в США, психологически ориентированного прозападно Михаила Саакашвили. С этим прекрасно справился офис госдепартамента США, размещенный в посольстве США в Грузии. Сделать это было тем проще, что Э.Шеварднадзе успел погрузить страну в пучину коррупции и кумовства. Это ему сошло с рук в 70-х годах, в бытность его первым секретарем Компартии Грузинской ССР, но завершилось смещением в новую эпоху.
Михаил Саакашвили уже в период предвыборной борьбы за президентский пост не скрывал, что не собирается терпеть статус-кво в грузино-осетинских отношениях. Все его действия в это время носили явно провокационный характер. Как пример, поездка кандидата в президенты Грузии в грузинонаселенные села Лиахвского ущелья. В тот день он, проезжая через Цхинвал (!), остановился
в центре города и устроил небольшой предвыборный митинг у универмага «ИР». С первого дня он планомерно демонстрировал намерение разморозить конфликты в Южной Осетии и Абхазии. Однако к этому времени в Южной Осетии тоже произошли перемены и уже появился лидер, который мог принять такой вызов. Президент Эдуард Кокойты не был заморочен химерами толерантности, как не страдал он и отсутствием инициативности.
Действия в отношении РЮО у Саакашвили были последовательными. Все началось с благотворительного штурма в виде бесплатной раздачи сельхозудобрений и муки осетинскому населению. В этот «гуманитарный пакет» вскоре были внесены поездки на грузинское Черноморье, лечение в тбилисских клиниках и создание коллаборационистской Куртинской администрации. Ради демонстрации своего «миролюбия» М.Саакашвили даже направил в зону конфликта свою супругу Сандру Рулофс в роли миротворца. Ну а после, как и ожидалось, началась горячая фаза.
Михаил Саакашвили с одобрения России, свергнув режим А.Абашидзе и завоевав Аджарию, показал, что готов применить силу без оглядки на условности. Это он еще раз подтвердил и в мае 2004 года, введя внутренние войска в Южную Осетию. Э.Кокойты не проявив особого пиетета к действиям своего грузинского оппонента, провел военную операцию в селении Ванат, и, взяв в плен десятки грузинских бойцов, которые были выставлены на коленях на центральной площади Цхинвала. Иными словами на каждую военную активность Тбилиси Цхинвал устраивал демонстрацию боевой готовности. Как пример, военные учения в районе селения Угарданта Дзауского района, в которых приняли участие добровольцы из Северной Осетии и Абхазии, вертолеты и танки.
Весь период параллельного правления двух лидеров перемежевался мирными инициативами и военными приготовлениями. М.Саакашвили демонстративно высказывал угрозы посадить в тюрьму все юго-осетинское политическое руководство, Э.Кокойты в случае внешней агрессии обещал отбомбиться по грузинским городам. Было ощущение, что оба эти лидера оказались в нужное время в нужном месте. Противостоять Саакашвили мог именно такой лидер. Примечательно, что этот период ознаменуется и появлением анекдотов про глав противоборствующих сторон, где негативно, как отражение действительности, выглядит, конечно же, глава Грузии.
После признания независимости нашей Республики Российской Федерацией и размещения в стране российской военной базы и российских пограничников тема грузино-осетинского противостояния сошла на нет. Как в Южной Осетии, так и в Грузии. Переговоры в Женеве просто дань дипломатии, да и те сходят на нет. Между тем ситуация вновь переменилась и время потребовало других лидеров. В частности, в Южной Осетии после волнений 2011 года к власти пришел Леонид Тибилов, на тот момент, безусловно, лучший вариант для Южной Осетии. Ведь именно его взвешанность и умение сглаживать острые углы, сумели сохранить спокойствие в нашей стране, свести на «нет» возможность нарастания градуса напряженности силами извне, стабилизировать в целом ситуацию и продолжить отстраивать Республику. Перемены произошли и в Грузии, на проспекте Руставели обосновались «мечтатели», впрочем, с тем же театрально-пафосным мышлением, готовые в любое время на разморозку конфликта. Однако, теперь история Южной Осетии проходит уже без какой-либо даже формальной увязки с грузинской действительностью. И это не может не радовать. А потому, надеемся, параллели отныне проводить больше не придется.

С.Остаев,
газета "Республика"