Как одевался Владимир Набоков

В рубрике «Авторский стиль» «Сноб» рассказывает про имидж писателей и поэтов. О спортивной одежде Набокова и его любви к английской строгости и минимализму — в новом материале цикла.

Твидовые пиджаки и пенсне

Набоков не признавал эпатаж во внешнем виде, такая эксцентричность его отвращала (хотя внутренний мир этого удивительного человека был по-настоящему эксцентричен). Это, впрочем, не мешало ему в юности выглядеть несколько по-щегольски. После эмиграции молодой писатель получал образование в Кембридже, где научился утонченным манерам и на какое-то время превратился в денди. В первой половине 1920-х Набоков мог позволить себе прогуливаться по городу в цилиндре и с тростью.

Но молодость прошла, и цилиндры были навсегда забыты. На смену образу денди пришли более строгие аутфиты — Набоков до конца своих дней отдавал предпочтение шерстяным или твидовым костюмам, в которых ему было удобно. Сегодня его умеренный минималистский стиль можно было бы назвать образцовым примером old money.

Самый известный пиджак Набокова от бренда Nielsen and Cie сейчас хранится в музее его имени в Санкт-Петербурге. Судьба вещи удивительна: она попала в музей благодаря биографу писателя Брайану Бойду, которому пиджак вручила вдова Набокова Вера 50 лет назад. Бойд пришел к ней пообщаться о ее супруге, но Вере не понравился внешний вид молодого ученого. И она заставила его переодеться в вещи Набокова.

Именно в этом пиджаке писателя решил увековечить фотограф Хорст Таппе. На известном снимке Набоков сидит на балконе своего люксового гостиничного номера в Монтре. В этом тихом швейцарском местечке писатель прожил с женой 15 последних лет своей жизни, принципиально отказываясь покупать собственную квартиру.

Помимо костюмов Набоков на постоянной основе носил вязаные кардиганы. Жилеты и рубашки с жесткими воротничками — еще одни обязательные атрибуты его гардероба. Свой «профессорский» имидж он разбавлял разве что разноцветными галстуками, а единственной по-настоящему эксцентричной деталью в имидже оставалось пенсне — писателю оно нравилось больше, чем очки. Уже в 1940-х пенсне выглядело как явный анахронизм, не говоря про 1950–1970-е, но в этом вопросе Набоков не собирался уступать требованиям цивилизации.Галстуки, кстати, ему подбирала жена. Она заботилась об имидже супруга, когда тот не мог уследить за мелочами. Странная рассеянность писателя временами проявлялась и в других его делах: он мог написать сложный роман с бесчисленными разветвлениями метафор, отсылок и сюжетных ходов, но не выносил разговоров по телефону — необходимость сказать что-то в телефонную трубку вызывала в нем состояние, близкое к панике), не мог читать лекции по памяти или водить машину. 

Свою самую известную книгу, роман «Лолита» Набоков сочинял во время путешествий по Америке с женой на автомобиле. Вера была за рулем, а Владимир устраивался поудобнее на заднем сидении и обдумывал текст романа, записывая отдельные его фрагменты на специальных карточках. Когда книга была готова, Набоков почему-то решил сжечь рукопись в мусорном баке, но жена не позволила ему это сделать и спасла роман.

Кепи, гольфы и шорты со стрелками

Набоков, как известно, был не только выдающимся литератором, но и серьезным ученым-энтомологом. Интерес писателя к бабочкам проявился еще в детские годы. В 6 лет Володя начал свою охоту длиной в целую жизнь, поймав первую бабочку — махаона. Это случилось в родовом имении Набоковых Выра. Через два года он начал зачитываться статьями из энциклопедии «Бабочки Британии», которую нашел в библиотеке своего отца.

Бабочки — вечные спутницы жизни Набокова. Они украсили страницы его книг 570 раз — столько упоминаний этих насекомых в произведениях писателя насчитали литературоведы. 4323 бабочек ему удалось собрать в своей коллекции к концу жизни. Он открыл и описал несколько десятков видов. Это увлечение было весьма дорогим в начале ХХ века, поэтому в первые годы после эмиграции из России Набоков не мог себе позволить плодотворно заниматься изучением самых красивых насекомых.

Полноценно отдаться своей страсти получилось только после публикации «Лолиты» — роман принес ему большие деньги. Вместе с женой он переехал в Швейцарию, подальше от Америки, которую сильно недолюбливал из-за распространения массовой культуры и особого рода пошлости, которая, как ему казалось, затрагивала все сферы общественной жизни за океаном. Американская цивилизация казалось русскому аристократу, эстету, воспитанному традициями высокой европейской культуры, вульгарным и пугающим явлением — впрочем, как и советская.

В Швейцарии писатель вволю наохотился на прелестных насекомых. Конечно, в привычной одежде он бы не смог заниматься любимым делом. На ловлю бабочек Набоков отправлялся в специальных ботинках для восхождения, шортах и гольфах, которые сползали гармошкой с его ног и забавно топорщились. Эту «униформу» можно наблюдать на снимках, на которых зачастую рядом с писателем присутствует его жена Вера, за долгие годы привыкшая разделять интерес мужа.

«Я обожаю горы. Я люблю гостить где-нибудь на тысячеметровой высоте и каждый день подниматься минимум до двух тысяч метров, чтобы ловить там альпийских бабочек», — делился Владимир Набоков. В горах температура воздуха не всегда была комфортной, и тогда писателю приходилось надевать ветровки. Он предпочитал бренд McGregor.

«Ловля бабочек не похожа на сплошное развлечение, там бездна печали», — уверял Набоков. Он боготворил бабочек, считал их лучшим творением природы, но их хрупкость заставляла его думать об эфемерности счастья, о чем-то недостижимом и непостижимом для человека. Чем больше бабочек ему удавалось поймать, тем острее он чувствовал себя лишенным чего-то, будто обокраденным. «…Я могу быть в обществе бабочек и кормовых их растений. Вот это — блаженство, и за блаженством этим есть нечто, не совсем поддающееся определению. Это вроде какой-то мгновенной физической пустоты, куда устремляется, чтобы заполнить ее, все, что я люблю в мире», — признавался писатель.

Также Набоков был большим любителем тенниса. И писатель никогда не покупал шорты для тренировок в магазинах: доверял в этом вопросе только высокопрофессиональным портным. Он предпочитал исключительно шорты со стрелками и всегда добивался того, чтобы одежда была подогнана по фигуре.

Подготовил Алексей Черников