«Мама, не умирай»: пострадавшие и спасатели вспомнили страшный теракт в петербургском метро

Чудовищная трагедия потрясла Петербург 3 апреля 2017 года. В городском метро прогремел взрыв, который унес жизни 15 человек, еще около 70 получили различные ранения, в том числе и тяжелые увечья. Тот день жители Северной столицы, ставшие невольными участниками истории, полной ужаса и боли, помнят в деталях.

Молодой, ничем не выделяющийся парень с рюкзаком за плечами зашел в вестибюль станции «Академическая» весенним днем 2017 года. Это был террорист-смертник — 27-летний Акбаржон Джалилов. Вместе с другими пассажирами, спешившими по своим делам, он доехал до остановки «Сенная площадь». Вскоре по камерам наблюдения следователи выяснят, что мужчина был напряжен и внимательно наблюдал за сотрудниками службы контроля на метрополитене. В обзор системы наблюдения он попадет несколько раз. В последний — по пути от эскалаторов к станции «Площадь Александра Невского-1», за 40 минут до взрыва.

Взрывное устройство сработало в вагоне на перегоне между «Сенной площадью» и «Технологическим институтом». По словам очевидцев, бомба взорвалась в течение первых минут после начала движения состава. То, что произошло страшное, люди поняли, когда услышали грохот и увидели дым. Поезд остановился только на следующей станции. Перед глазами пассажиров на платформе предстал разрушенный вагон, внутри не было света и раздавались крики раненых.

Геннадий Виноградов оказался на месте происшествия одним из первых. Мужчина готовился к дачному сезону и поехал за семенами, по воле случая он выбрал соседний со взорванным вагон. Сейчас вспоминает, как сразу понял, что произошла беда. Как только состав остановился, он ринулся на помощь, не думая о возможной опасности.

«Смотрю, двери вывернуты, что и не зайти, если только согнуться. Смотрю, все выбежали, никто не выскакивает. Мыслей никаких не было, подумал, что нужно туда залезть, может, вытащу кого-то живого. Было темно, посмотрел наверх, там туман, дым, такой серо-желтый, желто-черный, двигается потихоньку. Люди лежат, весь тамбур. Думаю, надо с краю идти, чтобы проход освобождать. Взял вот крайнего, за плечи подтянул, за куртку, начал вытаскивать, вытащил. Девушка закричала: “Мама, мама, не умирай”».

Геннадий вытащил из вагона девушку и еще одну пострадавшую женщину. Раненая девочка с обожженным лицом и трясущимися руками попросила у него телефон, чтобы позвонить отцу. Дозвонившись, она сказала лишь одну фразу: «Все хорошо, я жива». Вместе они двинулись к выходу — навстречу прибывающим к станции машинам скорой помощи. Всю дорогу, с дрожью в голосе рассказывает Геннадий, девушка не отпускала его руку и повторяла: «Не бросайте меня».

«У меня в свое время жена заболела, опухоль мозга, после операции пришла худая, говорит: “Не бросай меня, пока я не поправлюсь и не окрепну”. И сразу вспомнил, сказал ей, не бойся, я тебя не брошу. Вышли, две скорые выезжают: белая и желтая, я руку поднял. Белая остановилась, желтая объехала и встала. Выскочили три медсестры и два врача, ее подхватили и повели туда. Я посидел-посидел с ней, говорю: “Ну держись”. Воспоминания так и стоят перед глазами».

Ирина в тот день ездила в поликлинику. Выйдя от врача, она спокойно ждала автобус на остановке и, ничего не подозревая, подняла трубку, когда зазвонил телефон. На метро поехала ее старшая 24-летняя дочь Эвелина.

«Мне позвонила моя младшая дочь и со слезами стала говорить: “Мама, позвонил какой-то мужчина и сказал, что с Эвелиной случилась беда”. Моя первая реакция — успокоить ребенка, я стала говорить, что не обращай внимания, разные могут быть звонки, я скоро приеду. Она сказала, что мужчина оставил свой номер телефона, я попросила его прислать и тут же перезвонила. Трубку действительно взял мужчина, я спросила, что происходит. Он сообщил, что с ним действительно рядом находится Эвелина, она очень пострадала. У меня ноги подкосились. Я спросила, жива ли она и может ли говорить, он сказал — да. Я попросила дать трубку, он поднес ее к лицу, и я спросила: “Эвелина, ты как?”. Она мне ответила и тут же связь оборвалась, больше никакой связи не было».

Все, что происходило дальше, было как в тумане. Слезы и крики сменили напряженные звонки по всем петербургским больницам и оперативным службам. Информации о том, куда доставили пострадавших, не было. Глава семьи приехал к станции «Технологический институт», место было оцеплено. Чтобы найти раненую дочь, семья подключила всех знакомых, объехала и обзвонила десятки учреждений. Выяснить, где находится Эвелина, удалось только к вечеру.

«Муж сообщил, что похожая девушка находится в НИИ имени Джанелидзе. Она была в реанимации. Все лицо было в бинтах, руки в бинтах, только плечо было открыто. Она у нас белокожая, а на плече родинка была, и, конечно, я сразу поняла, что это моя дочка. Естественно, она нас не слышала, она была после операции».

В тот злополучный день Эвелина поехала устраиваться на работу. По трагическому стечению обстоятельств она сама выбрала эту дату. В руках сумка с документами, а в глазах — надежда. Позже, очнувшись и справившись с невыносимой болью, девушка признается матери, что в момент взрыва почувствовала, как земля уходит из-под ног, а дальше темнота… Впереди, рассказывает ее мама, долгое и трудное лечение.

«Эвелина получила серьезные травмы, она стала инвалидом, у нее инвалидность на постоянной основе. Проведено за это время около 30 операций, поскольку очень сильно пострадало лицо, практически был оторван нос. Дыхание до сих пор не восстановлено, требуются еще операции. Мы как-то справляемся с этим, пытаемся видеть какие-то положительные моменты в жизни».

Сейчас Эвелина старается не вспоминать трагедию, специалисты говорят, что память заблокировала страшные воспоминания.

Сотрудник аварийно-спасательного отряда поисково-спасательной службы Петербурга Константин Калинин, выезжая на вызов, не подозревал, в какой шок его повергнет увиденное. Вместе с коллегами он был уверен, что на станции сработала сигнализация и происходящее — не более чем внеплановые учения.

«Наша работа заключалась в том, чтобы смотреть, собственно, уже внутри вагона, вот всю эту ситуацию. И помочь Следственному комитету с извлечением тел, осколков и прочего. То есть, грубо говоря, в основном в сборе. Работа наша заключалось не в том, в чем хотелось. А хотелось бы, конечно, чтобы этого не было вообще. Грубо говоря, сердечко-то подергивало. Это потому, что не было понимания, что происходит и как бы хотелось помочь».

Спасатели не могли попасть к месту взрыва около 20 минут. Служба безопасности не давала допуск из-за угрозы повторного взрыва. Спасатель Александр Шевченко также оказался в числе первых прибывших на место трагедии отрядов.

«Я, когда прибыл на место теракта, мы живых уже не застали, мы работали уже с погибшими. Мы ехали с другого вызова, нас сначала отправили не на “Техноложку”, а на “Садовую”. Мы очень долго стояли, ждали, когда обесточат силовой рельс. В итоге мы так и не зашли в тоннель, а переехали по поверхности на “Техноложку”, к этому моменту всех живых эвакуировали, остались только погибшие».

Спасатель СПС № 20 Виктор Селезнев вспоминает, как проводил эвакуацию пострадавших.

«Мы были в городе минут за десять. Сначала подумали, что это просто учения. Поехали на “Техноложку”, спустились, там уже были в разгаре работы, пожарные. Мы эвакуировали пострадавших, спустились с инструментами, ждали. Мы сопровождали, из вагона людей уже извлекли. У всех было состояние шока, люди ничего не понимали, где находятся и что происходит».

Начальник ПСС Спасательной службы Санкт-Петербурга Антон Капралов рассказывает, что его отряд направили в тоннель, искать других пострадавших. Кроме того, специалистам пришлось готовить к транспортировке поврежденный взрывом вагон.

«Раненым на месте оказывалась помощь. Мы занимались сопровождением следственно-оперативной группы. До нашего приезда пожарные формирования эвакуировали пострадавших, мы занимались прохождением тоннелей и обнаружением раненых. В течение остального времени в тоннеле и вагоне занимались эвакуацией останков тел. После чего принимали участие в сборке вагона в определенное положение, чтобы он помещался в тоннель, поскольку его (от взрыва) сильно раздуло».

Спасатель пятой смены Поисково-спасательной службы Санкт-Петербурга Тихон Петров, работавший на месте трагедии, признался, что после увиденного напряжение не покидало его долгое время.

«Когда мы уже на месте были, пришло понимание, что произошло что-то серьезное. На моей памяти такого не было, многие горожане тоже не вспомнят такой ситуации. Тревожная лампочка загорелась. Не паника, а больше настороженность. Потом, после ЧС, когда на метро добираешься до работы, уже оглядываешься, месяц-два так было».

Во время теракта пострадали более 100 человек, а 15 граждан погибли. В память о жертвах в вестибюле «Технологического института» установили мемориальную доску, к которой горожане сегодня несут цветы. В храмах города проходят панихиды.

НЕВСКИЕ НОВОСТИ рассказывали, что в первое воскресенье апреля вспоминают о трагедии и в социальных сетях. Петербуржцы и другие жители России молятся за упокой погибших, шлют слова поддержки их родственникам и надеются, что подобного ужаса город на Неве не испытает больше никогда. Высказываются по поводу годовщины теракта также официальные лица, ведомства и образовательные учреждения.