В России продолжается строительство ветроэлектростанций
Россия ударными темпами строит новые ветроэлектростанции (ВЭС): в конце 2000-х их суммарная мощность тянула на 18 МВт, а сегодня – на 1378! Казалось бы, радоваться нужно: меньше потратим нефти с газом, меньше загадим природу. Но наши современники не из тех, кто за ценой не постоит. Главный вопрос для них как раз в рентабельности, а тут чёрт ногу сломит. Хотя зелёная энергетика не покрывает и 1% суммарной выработки электроэнергии в России, новые проекты баснословно дороги. Но космос тоже неокупаем – это же никогда не останавливало наше стремление в авангард человечества. Так стоит ли сейчас отказываться следовать за моднейшим трендом в экономике будущего?
Мельницы будущего
Критиков у ветроэнергетики, кстати, немало. Якобы крутящиеся лопасти убивают целые стаи птиц и производят вредные для здоровья вибрации. Производители уверяют, что про вибрации полная ерунда, а «интересы птиц» учитываются при разработке новых моделей – пернатые должны их видеть. Главный практический минус ВЭС – зависимость от ветра. А если страна полностью перейдёт на экологически чистую энергетику, как мечтают европейские «зелёные», то пара безветренных дней могут обернуться коллапсом целых провинций. Чтобы решить эту проблему, нужны аккумуляторы куда мощнее и дешевле существующих. Если бы ветряк мог при слабом ветре раздавать ранее накопленную энергию 3–4 дня, то цены бы ему не было. А так очень уязвимый выходит агрегат, хотя и перспективный. Ведь энергопотребление на Земле удваивается каждые 10 лет, при таком росте угля человечеству хватит на 250 лет, нефти – на 40, а природного газа – на 65.
Считается, что идею ВЭС породили русские. Предшественником нынешней ветроэнергетики были ветряные мельницы, которых к падению монархии в России насчитывалось около 1 млн штук – больше, чем в Голландии. Как рассказывали «АН», в 1918 г. наш соотечественник профессор Владимир Залевский создал теорию ветряной мельницы, где акцент сделан не на помол зерна, а на выработку электроэнергии. В 1920-е профессор Николай Жуковский организовал в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ) отдел ветровых двигателей. Ещё до войны в СССР заработала крупнейшая в мире ветроэнергетическая установка мощностью 100 кВт, в Крыму начали строить гигантскую по тем временам ВЭС мощностью 12 МВт. На горе Ай-Петри должна была появиться башня высотой 165 метров с двумя 80-метровыми ветроколёсами, размещёнными на двух уровнях. До воплощения не дошли руки, но расчёты пригодились впоследствии при строительстве Останкинской телебашни. С 1950–1955 гг. страна произвела до 9 тыс. ветроустановок, без энергии которых не мыслили ни покорения целины, ни освоения Севера.
Мировому лидерству Союза в области альтернативной энергетики пришёл конец, едва открыли тюменские нефть и газ. Зачем нужен ветер, если есть бездонный Самотлор? Про ВЭС вспомнили слишком поздно: в 1990 г. МКБ «Радуга» и НПО «Южное» организовали производство ветроустановок мощностью до 1000 кВт, заложили пять системных электростанций. Но довести до ума опять не успели, хотя технический потенциал ветровой энергии России оценивается свыше 6 трлн кВт·ч/год. В стране самая длинная на планете береговая линия, обилие ровных безлесных пространств, большие акватории внутренних водоёмов. При этом 70% территории, где проживает 10% населения, находится в зоне децентрализованного энергоснабжения. Другими словами, для Камчатки, Чукотки, Сахалина, Якутии, Бурятии, Таймыра ветроэнергетику словно доктор прописал: не надо гонять по бездорожью цистерны с мазутом, не надо гробить девственную природу отходами, не надо тянуть ЛЭП.
Пример для подражания есть: Нидерланды и Германия 30–40% своей потребности в электроэнергии закрывают за счёт возобновляемой энергии. В 2020 г. по новостным лентам прокатилась новость, что Дания за счёт ветряков обеспечила 140% своей нужды. И хотя речь шла лишь об одном из бурных дней, когда ВЭС на берегах Северного моря накрутили местный рекорд, европейцы всерьёз относятся к тому, чтобы лет этак 30 спустя полностью перейти на возобновляемую энергию солнца и ветра. Уже сегодня ветряки покрывают 7% мировой потребности в электричестве. А давно ли их считали экспериментальной энергетикой?
«Коронавирусный» 2020 г. стал рекордным в мире по темпам роста отрасли. Несмотря на все локдауны и карантины, ввод мощностей достиг 93, 0 тыс. МВт, на треть перебив рекорд 2015 года. Впереди на лихом коне Китай, где в 2020-м введены в эксплуатацию рекордные 52 тыс. МВт. На втором месте держатся США – «всего» 16, 2 тыс. МВт. Заодно с Бразилией, Нидерландами и Германией пятёрка лидеров обеспечила более 80% от всех новых ветроэнергетических мощностей. А по суммарной мощности Топ-5 выглядит так: Китай, США, Германия, Индия и Испания.
А где Россия? На 37-м месте. Но ничего страшного – пять лет назад мы обретались на 62-м.
Мы пойдём другим путём
Очередной российский парадокс: во времена дорогой нефти российские власти слышать ничего не хотели про ветроэнергетику. Хотя, когда баррель стоил 130 долларов, вроде бы логично задуматься: а зачем сжигать золотой мазут, если можно поставить на холме большой пропеллер и только подсчитывать халявные киловатты.
С другой стороны, это только кажется, будто поставил пропеллер, и нефть не нужна. Ещё в начале XXI века ветроустановкам отводили 20–30 лет службы, а их энергия обходилась в 6 раз дороже обычной. Тем более всё оборудование пришлось бы импортировать. Опять же нельзя забывать, что ветер дует неравномерно, а расстояние между ветряками должно составлять три их высоты, чтобы они не создавали взаимные помехи и не отбирали друг у друга потоки. Поломки, разумеется, не редкость. Россия – страна казённая, здесь энергетики привыкли к договорам на предоставление определённого количества киловатт-часов при такой-то мощности. А если ветер не дует, это форс-мажор или нет?
Но едва цена на нефть грохнулась до 30–70 долларов за бочку, как правительство РФ вдруг развернулось к ветроэнергетике лицом, хотя, кажется, худшего момента не придумать. В 2013 г. премьер Дмитрий Медведев подписал распоряжение о стимулировании развития отрасли. Согласно планам, за 15 лет должно быть построено 16 ветряных электростанций, к 2024 г. мощность объектов ветрогенерации должна вырасти на 3, 6 ГВт мощности. Программа не ахти какая сложная, но эксперты уже тогда в ней засомневались по единственной причине: финансирование предлагалось возложить не на безотказный бюджет, а на средства инвесторов – госкомпании «РусГидро» и «Ростех».
Ещё один элемент лукавства заключался в том, что и без всяких правительственных программ у российской ветроэнергетики появились неплохие перспективы. Голландская компания Windlife Renewables объявила о создании совместного предприятия с немецкой WSB Neue Energien GmbH для создания ветропарка в Мурманской области мощностью 200 МВт за 280 млн евро. Возникло российско-германское предприятие для строительства самого большого в России ветропарка в Курганской области. Наполеоновские планы преследовали проектировщики парка на о. Белый под Петербургом. Ведь для нормальной работы ветряка нужна средняя скорость ветра не меньше 5 м/с, а в районе Невской Дуги она составляет 10–12 м/c.
Однако после пяти лет реализации «программы развития» наша страна получала от ветропарков 16, 8 МВт мощности – это в 1350 раз меньше Германии, в 5, 5 раз меньше Украины. Оказалось, что за всю свою историю Россия построила меньше ВЭС, чем Китай строит ежегодно. При этом в отчётах энергетиков можно найти бодрые цифры роста производства энергии ветра, которая в 2013–2014 г. выросла в 4 раза! Всё правильно: пять наиболее мощных к тому моменту ВЭС мы получили вместе с Крымом.
Но постепенно дело наладилось: в 2017 г. возник Фонд развития ветроэнергетики, организованный госкорпорацией «Роснано» и финской компанией Fortume. Ещё показательнее, что мировой лидер в области производства ветроэнергетических установок датская фирма Vestas поверила в наши перспективы и открыла производства лопастей в Ульяновске, башен в Таганроге и гондол в Нижнем Новгороде. Символично, что с завода в Ульяновске композитные лопасти экспортируются в том числе в саму Данию.
В 2019 г. запустили Адыгейскую ВЭС – 60 ветроустановок суммарной мощностью 150 МВт. Но она недолго оставалась самой мощной в России: в 2020 г. на Ставрополье 84 ветряка Кочубеевской ВЭС выдали 210 МВт. Такая штука может обеспечить электроэнергией город с населением 200 тыс. человек, или почти половину Ставрополя. А в 2021 г. Марченковская ветроэлектростанция вывела Ростовскую область на первое место в стране по установленной мощности ветрогенерации. Все компоненты и узлы, кстати, созданы российскими разработчиками.
Деловой мир дивится и тому, как дешевеют при этом добытые на ВЭС киловатты – до 80% по сравнению с ценами отборов прошлых лет. Правда, того же нельзя сказать о стоимости самих ВЭС: Адыгейская станция обошлась в 20 млрд рублей, Кочубеевская – в 28 миллиардов.
Не дороговато ли – 330 млн за один ветряк? И как так может быть, что электростанции дорогие, а их энергия дешёвая? Однако так часто получается в России, когда строят завод на казённые деньги, а его продукцию продают на конкурентном рынке. На программу поддержки развития возобновляемых источников энергии государство планирует потратить 350 млрд рублей.