У ХУДОЖНИКА АЛЕКСАНДРА ТРИФОНОВА, КАК У ДОСТОЕВСКОГО В КАРТАХ, ШЛА МАСТЬ
На снимке: художник Александр Трифонов на фоне своих картин "Раскольников", "Иоганнес Брамс" и "Достоевский" на выставке "Москва-Ленинград-Санкт-Петербург".
Выставочный зал Тушино. 6 декабря 2019
Выставочный зал Тушино. 6 декабря 2019
ДАТЬ БЫ ЕМУ В РЕДАКТОРЫ ЧЕХОВА
«Егоров бесцеремонно прервал:
- А я так люблю Достоевского, что при упоминании его имени меня начинает бить дрожь. Но, откровенно говоря, мне это состояние слишком нравится!
- Представьте себе, мне тоже, - сказал Давидсон и продолжил, пресекая попытку Егорова противоречить: - Мне доставляет неописуемое удовольствие сокращать его графоманские романы, править стиль, крохоборствовать над фразой. Дать бы ему в редакторы Чехова! Получилось бы несколько великолепных повестей. Да и названия бы поменять! А то что это такое: "Игрок", "Бесы", "Идиот", "Преступление и наказание"?! Впору нынешним бизнесменам от книги, которые презрительно называют свой товар попсой, поскольку им неважно, что издавать, был бы доход!
- А у Достоевского, как в картах, шла масть! - вторгся Егоров.
- Именно, коллега! - продолжил, не дав развить инициативу Егорову, Давидсон: - Схватил-таки судьбу за хвост, попал в поток, о коммерции думал, чтобы книги с такими броскими названиями скорее расходились! До "Бесов" дописался! Сам издал и тираж на квартиру к себе привез. Покупатели и посыльные из книжных магазинов приходили и спрашивали настороженно: "Здесь "Черти" продаются?" - Давидсон рассмеялся.
Пока он смеялся, Егоров уже вовсю говорил:
- Хлебнул Федор Михайлович "радостей" в издательском деле! Книги плохо расходились, мало было финансовых поступлений. В свое время, помните, маэстро. Гоголь жаловался, что плохо идут его "Вечера...", выпущенные тиражом в 2800 экземпляров. Чехов жаловался тоже по этому поводу. Вот и теперь, черт возьми, издатели жалуются, что тираж в 5000 экземпляров плохо расходится. Замутили нам головы большевики своими миллионными тиражами, зачислили в классики авторов, нужных для агитпропа! А при жизни ни один "классик", в том числе и мой любимый Достоевский, не знал, маэстро, тиражей более десяти тысяч экземпляров! На излете большевизма приступили к выпуску, - говорил Егоров, шевелясь в кресле, но не вставая, потому чтоДавидсон стоял впритирку, с приподнятыми руками, готовый сразу же усадить Егорова, - первого полного собрания сочинений Достоевского тиражом в 200 тысяч экземпляров. Но оно шло так туго, что закончилось только в период гласности. Одна из редакторов, работавшая над ПСС Достоевского, рассказывала, что серый Суслов постоянно приостанавливал работу, лелеял надежду вообще прекратить издание лютого врага коммунизма. Серость, дубовость правила. В партийном работнике все должно быть дубовое: и мысли, и лицо, и одежда, и письменный стол! - воскликнул с усмешкой Егоров…».
Юрий КУВАЛДИН, фрагмент из повести «Поле битвы - Достоевский»