50 оттенков Терезы Мэй или из Брюсселя — «без любви»
Фото: Ms Jane Campbell / Shutterstock.com
Вечер среды 12 декабря наверняка войдет в историю британского парламентаризма. В стенах Вестминстерского дворца разыгрывалась нешуточная драма: фракция тори проводила вотум доверия/недоверия своему лидеру – Терезе Мэй. Казалось бы – чисто внутрипартийное дело, а однако саспенс случился всебританский. И даже – евросоюзовский. Обычная сетка вещания ВВС полетела напрочь – весь вечер шла прямая трансляция от стен Вестминстера и изнутри.
Наконец, голоса посчитали. Сначала Грэм Брэйди – председатель Комитета-1922, получивший некоторое время назад 48+ писем от членов фракции тори с выражением недоверия лидеру партии и запустивший процедуру голосования – объявил, что Мэй устояла. Бурные — со вставанием и криками радости — аплодисменты длились минуту как минимум. Потом пошли конкретные цифры: 200 – за доверие, 117 – против. Первоначальная эйфория улетучилась сама собой. Не то, чтобы: «подсчитали — прослезились». Но воображаемая сцена непроизвольного почесывания затылков у победившего большинства была бы вполне реалистичной. Потому что выяснилось следующее.
С одной стороны – партийное лидерство Терезы подтверждено и защищено от посягательств на целый год. По Уставу партии после выигранного лидером вотума доверия, новый аналогичный может быть запущен не раньше. Так что Тереза Мэй может торжествующе сказать своим неугомонным оппонентам: пишите письма. И будет совершенно права, поскольку её любимое занятие (согласно наблюдениям британских экспертов всех мастей) – это прокрастинация. Главный трофей политика в любой схватке – это время. И главное искусство политика – искусство это время тянуть. Недаром же наиболее чтимы или, по крайней мере, наиболее упоминаемы те из них, кто дольше всех продержался у власти: тот же Гельмут Коль. Та же Ангела Меркель. Тот же Франклин Делано Рузвельт. И даже, horribile dictu, И.В.Сталин.
Тереза Мэй, кажется, лишь однажды поддалась соблазну форсажа, когда, поверив опросам общественного мнения, запустила процедуру досрочных парламентских выборов весной 2017 г. Непредсказуемо потеряв парламентское большинство (благодаря успеху лейбористов), она теперь старательно следует своему обычному правилу – «тянуть резину». Откладывать вроде бы самые назревшие решения «на потом», ждать удачного «расклада» и в самый подходящий момент – «нанести удар». Судя по всему, и в случае с голосованием по доверию сработал похожий сценарий. Слухи о том, что Г. Брэйди получил 48 писем ходили давно, но материализовались они самый в нужный момент. Для того, чтобы Тереза Мэй убедительно переиграла своих оппонентов, получив свои 200.
К вопросу о любви к прокрастинации со стороны Терезы Мэй стоит добавить еще одно важное (может – самое важное) обстоятельство: она пришла на премьерство с поста министра внутренних дел (Home Secretary). И прослужила она там целых 6 лет – с мая 2010 по июнь 2016 г., когда сменила проигравшего референдум по Брекзиту Дэвида Кэмерона. Чтобы понять, что это за пост, нужно учесть следующее. Персона, его занимающая, утверждается непосредственно королевой (по представлению премьера) на нелимитированный срок. Эта персона входит в состав кабинета министров, в узкий состав кабинета и в Совет национальной безопасности. Под её контролем служба MI5 – контрразведка, в задачах которой обнаружение врага, его выслеживание и нейтрализация (включая перевербовку). А среди методов – организация в нужный момент провокаций, позволяющих решать конкретные политические задачи. На далеко еще не законченном «деле Скрипалей» Тереза Мэй это своё умение продемонстрировала вполне наглядно.
Поэтому не лишена оснований версия о том, что голосование в среду случилось не спонтанно, а запланировано. Что посылка писем, достигших магического числа 48 (15% от состава фракции тори) или переваливших за него, удачно совпала с переносом голосования в Палате Общин по Соглашению с ЕС о выходе Великобритании и Политической декларации о будущих отношений между сторонами. Оппозиция в понедельник просто-таки неистовствовала на своих скамьях, когда узнала, что правительство, ранее планировавшее голосование на вторник 11 декабря, переносит его на неопределенный срок. Лейбористы, либерал-демократы, шотландские националисты вполне обосновано ждали расправы, поскольку элементарная арифметика показывала – за нынешний вариант Соглашения и Декларации большинства у правительства нет. Лейбористы уже готовились по предвкушаемым итогам двинуть вотум недоверия правительству и потребовать досрочных парламентских выборов. А тут – «сильный ход Борис Николаевич» (™Чубайс), в смысле – «Тереза Хьюберовна»!
А предлог был избран вполне вроде бы разумный: в общенациональных интересах нужно отложить голосование с тем, чтобы уговорить Брюссель пойти на всего лишь одну уступку. Отказаться от положения, согласно которому ирландский backstop (пребывание Ольстера в составе Таможенного союза с ЕС и частично в Едином рынке в отличие от остальных частей Соединенного Королевства) может быть отменен только по совместному согласию сторон. «Вот когда уговорю, тогда и проголосуем», — как бы сказала Мэй парламенту. И, имея поддержку двух третей в собственной парламентской фракции, укатила на континент уговаривать евросоюзовскую элиту. Дав понять, что рулит именно она.
Но, с другой стороны, 117 – это не какие-то 11 «отщепенцев», из-за которых правительство трижды проиграло в голосованиях на прошлой неделе. Это даже больше трети фракции. А, если считать еще и правительство тори в целом, где работают помощники и частные секретари депутатов-бунтарей, то получается более сложная картина. По подсчетам заглавного бунтаря — Джейкоба Рис-Могга, который прокомментировал результат голосования как катастрофический для Мэй, в правящей верхушке тори есть около 170 человек, требующих ее отставки.
Да и сам он продолжает настаивать на том, чтобы Мэй в отставку ушла. Потому что при своих гарантированных 200, ей придется на голосовании (когда бы оно ни состоялось) в Палате Общин искать еще 126, чтобы удержаться уже не на посту лидера партии, а на посту премьер-министра. А это значит – попытаться заставить 117 не доверяющих ей тори и еще 10 североирландских демократических юнионистов отдать свои голоса за то, за что они отдать не могут. Если они остаются по-прежнему сами собой. Или, если их требование изменить условие backstop’а, не будет принято Евросоюзом.
А вот с этим намечается серьезная проблема. С утра в четверг перед саммитом ЕС германский Бундестаг уже проголосовал за неизменность наличного текста Соглашения, которое, в отличие от Политической декларации имеет статус правового (то есть обязывающего обе стороны к строгому исполнению) документа. Ангела Меркель хоть теперь и не у руля ХДС, но по-прежнему – канцлерин. И слово Mutti значимо так же и для партнеров по «Большой коалиции» — социал-демократов. И это – плохая новость для Терезы Мэй. Одно дело – уговаривать Испанию не вставлять «палки в колеса» евросоюзовской «телеги» по поводу Гибралтара. И даже – уговаривать наполеонистого Макрона не будоражить тему доступа французских рыбаков в британские воды. Тем более, что у него буквально горит земля под ногами. А вот то, что в Евросоюзе “Deutschland – uber alles”, — понятно всем. И как с этим Мэй собирается жить, пока не очень понятно. Бундестаг – не Вестминстер. Хотя…
Есть два заветных волшебных слова, с помощью которых Тереза Мэй может еще надеяться развернуть ситуацию в свою пользу. И оба на одну и ту же букву: конечно же — прокрастинация и провокация. Первое уже работает дома, поскольку заявка правительства по обсуждению
вопросов в Палате Общин на последнюю предрождественскую неделю не включает голосования по Брекзиту. Что означает перенос голосования на январь – вплоть до 21-го. До этой даты включительно Британия должна ратифицировать оба документа с тем, чтобы за оставшиеся недели до 23.00 29 марта 2019 года эти документы ратифицировали национальные парламенты 27 стран-членов ЕС.
Есть все основания подозревать, что Тереза Мэй протянет до последнего с тем, чтобы поставить несогласных в парламенте перед жестким выбором: либо голосуете за мой план, либо выходим из ЕС по варианту “No deal”. А тогда – «кто не спрятался, я не виновата» — сами этого хотели. Для Мэй это «ставка больше, чем жизнь», политическая конечно. Но она будет надеяться, что это так же и ставка для бунтующей фракционной трети. И простой инстинкт самосохранения заставит тех же «блудных сынов» — Дж.Рис-Могга и Бориса Джонсона – вернуться, в «лоно партии» и проголосовать «как надо». Надежда, оправданная в том случае, если бы ей удалось в пятницу к вечеру привезти из Брюсселя если не уступку, то хотя бы намек на то, что переговоры об уступке еще возможны.
Но, кроме «кнута» Тереза Мэй уже пообещала строптивым и «пряник». Она заявила, что не поведет партию на очередные выборы в 2022 году. Собственно, этот ход ожидался давно – поскольку за последний год регулярные опросы консервативных активистов показывали, что более двух третей (а то и все четыре пятых) считают, что Мэй до выборов должна будет уйти. Но, опять-таки, она попридержала это заявление на нынешний «крайний случай» в надежде на то, что ряды «протестантов» дрогнут и хоть какая-то часть проголосует за её план. И пока что это единственный «пряник», который она в состоянии пообещать своим партийным оппонентам. Поскольку перед саммитом в унисон с Бундестагом (читай – Ангелой Меркель) высказался и Макрон, и австрийский канцлер С.Курц, председательствующий ныне в Евросовете.
Макрон однозначно заявил, что на саммите будет политическая дискуссия, а вопрос о пересмотре Соглашения как правового документа не стоит и поставлен не будет. Что подтвердил и коллега Курц, который, однако, дал развернутое пояснение на этот счет. «Мы работаем, прежде всего, исходя из признания и абсолютного убеждения в том, что сделка никаким новым переговорам не подлежит. Так что сегодня мы будем только лишь что-то прояснять… Сделка в нынешнем виде лишь потому, что само Соединенное Королевство провело красные линии: «нет» — границе в Ирландском море; «нет» — членству в Таможенном союзе; «нет» — свободному передвижению людей. Так что сделка в нынешнем виде – это единственно возможная и наилучшая для ЕС и Соединенного Королевства с учетом этих красных линий. Сейчас большой вопрос – это backstop. Значит нам надо его демистифицировать, прояснить, что он действительно значит, и почему мы все не хотим его вводить».
То есть, в Брюсселе готовилось очередное издание «Сказки про белого бычка», которую только что много раз рассказывали в Вестминстере. Противники Мэй и нынешнего Соглашения не верят содержащемуся в Политической Декларации заверению в том, что обе стороны приложат все усилия к тому, чтобы Северная Ирландия не оставалась в Таможенном Союзе с ЕС и частично в Едином рынке, а так же в некоторых вопросах под юрисдикцией Европейского суда неопределенно долго. Они хотят, чтобы в тексте Соглашения был исключен пункт, делающий невозможным для Великобритании односторонний выход из североирландского backstop’а. Но именно это и не могут допустить лидеры Евросоюза. Они считают своей обязанностью сохранить на острове Ирландия беспрепятственную границу между Ольстером и республикой Ирландия как гарантию мира, установленного Соглашением в Белфасте в 1998 г. (Good Friday Agreement).
Насколько в ходе этого саммита Евросоюза удалось ситуацию демистифицировать – вопрос спорный. Бесспорно лишь одно – Евросоюз на уступки не пошел, оставив Терезу Мэй один на один с разъяренной парламентской оппозицией, которая требует голосовать по Брекзиту буквально «здесь и сейчас». А, значит, скорее всего, она попробует прибегнуть к испытанной прокрастинации – отложит голосование до последнего дня. И тем временем, не исключено, что прибегнет и к очередной провокации в жанре “Novichok”. Пробросы на эту тему в британской прессе уже были, но, похоже, было сочтено – что еще не время. А ближе к 21 января оно будет в самый раз. Для сплочения нации. Перед лицом врага. Понятно какого.
Вероятность такого сценария высока особенно потому, что, не привезя из Брюсселя исправленный текст Соглашения, Тереза Мэй получила не только еще более упорную сотню противников в собственных рядах. Но и оппозицию, у которой наготове сценарий перехвата власти. Если 21 января Мэй не удается провести Соглашение и Политическую Декларацию через палату Общин, то лейбористы ставят на голосование недоверие правительству. И, скорее всего, недоверие будет вынесено. Если появится возможность собрать коалицию нового большинства в составе лейбористов, либерал-демократов, шотландских националистов и остальных, которое получит вотум доверия, то появится новое правительство с новым премьером – Джереми Корином. Если же такую коалицию не удастся собрать, то действующее правительство тори должно будет в течение 14 дней получить доверие парламента. И когда этого (скорее всего) не случится – назначаются внеочередные выборы.
Стоит отметить, что Мэй приложила немалые усилия, чтобы выторговать у евросоюзовцев столь необходимую ей уступку. В ходе часовой дискуссии она, в частности, заявила (согласно The Times) следующее: «Нам необходимо изменить ощущение, что backstop может стать ловушкой, из которой у Соединенного Королевства нет выхода. И пока мы этого не сделаем, сделка – наша сделка – подвергается риску. Не в наших общих интересах рисковать выходом без сделки, имея в виду все неизбежные разрушительные последствия. Давайте работать вместе, чтобы завершить эту сделку».
Несколько неожиданно на её предложение «вместе поработать» откликнулись те, кто поначалу выглядел особенно сурово. Так, Франция и Ирландия выдвинули предложение подписать компромиссное соглашение с определенной целью. А именно, — дать премьер-министру Великобритании «политические и правовые гарантии» того, что её страна не окажется пойманной навсегда в ловушку ирландского backstop’а. Германия же поддержала предложение Австрии и Финляндии созвать в январе специальное заседание стран Евросоюза, чтобы обсудить новый пакет документов по сделке с вариантом компромисса.
Однако оба предложения не прошли. Вместо этого Евросоюз еще более ужесточил свою позицию, отказавшись давать какие-либо гарантии и исключив заверение в том, что backstop «не является желаемым результатом» для Европы. Так же из выводов саммита была исключена позиция, согласно которой, в том случае, если backstop вступает в силу (то есть, если не удастся найти решение по беспрепятственной ирландской границе до конца переходного периода – 31 декабря 2020 г.), то «он будет введен на короткий период». Из проекта резюме саммита было исключено и заверение в том, ЕС «находится в готовности проверить, можно ли предоставить еще какие-либо гарантии».
В общем, вместо подарков к Рождеству, Тереза Мэй привезла из Брюсселя обратно на родину корзинку «тумаков и шишек». В которую добавила еще и порцию насмешек и издевательств беспощадная британская пресса. Чего стоит только одна Daily Mail, вышедшая с шапкой «MAY’S MAGGIE MONENT» и вроде бы проводящая лестную для Мэй параллель с Маргарет Тэтчер! Однако та же газета размещает до предела издевательский фельетон Ричарда Литлджона (Richard LittleJohn), в котором Тереза Мэй сравнивается с героиней романа «Пятьдесят оттенков серого» — мазохистской Анастасией. И для лучшего понимания читающей публики текст сопровожден соответствующей карикатурой с узнаваемыми лицами «Матери Терезы» (как именует её Р.Литлджон) в БДСМ-наряде, а так же – главу Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера и Джейкоба Рис-Могга с соответствующими процедуре атрибутами.
Не знаю, как дело пойдет дальше, но на месте если не самой Терезы Мэй, то британских феминисток я бы обиделся. И – за саму Терезу. И – за Державу. Хотя, по нашей русской поговорке – на обиженных воду возят.
Леонид Поляков