Что на самом деле означает компромисс по Курилам

Вопрос о заключении российско-японского мирного договора встревожил японскую оппозицию – она собирается потребовать у премьер-министра Абэ разъяснений о его переговорах с Владимиром Путиным в Сингапуре. Малейшие подозрения о сдаче позиций вызывают возмущение не только в Японии, но и в России. Тем не менее, очень похоже, что Абэ действительно пытается найти компромисс с Путиным. Вопрос теперь в том, нужен ли он России.

Сингапурская встреча Путина и Абэ была уже третьей в этом году – и не последней, ведь политики собираются переговорить еще и через две недели в Аргентине. Но именно нынешний разговор стал поворотным – японский премьер заявил, что его страна готова вернуться к обсуждению территориального вопроса с Россией на основе Декларации 1956 года. То есть на пути продвижения к мирному договору между двумя странами, который Абэ клятвенно обещает заключить, «не оставляя проблему следующим поколениям», вроде бы произошел прорыв. Почему прорыв и почему вроде бы?

Потому что подписанная советским и японским премьерами осенью 1956 года декларация как раз и предусматривает решение т. н. территориальной проблемы с помощью заключения мирного договора и последующей передачи Японии двух островов из четырех (Шикотана и Хабомаи, меньших по площади и значению). Декларация, хотя и была одобрена парламентами двух стран, не привела к успеху – ее, по сути, похоронило заключение Японией в 1960 году военного союза с США.

Когда в 2013 году Путин и Абэ решили приступить к урегулированию вопроса о мирном договоре и закрытию темы территориального спора, к Декларации снова вернулись – Путин не раз говорил о ее признании нами. Япония всегда оговаривала, что ее интересуют все четыре острова – но теперь в Сингапуре Абэ сам заявил о намерении ускорить переговоры по мирному договору, «взяв за основу» декларацию 1956 года. Так что в этом смысле это прорыв.

Но, с другой стороны, Абэ не может себе сейчас позволить официально признать отказ от требования всех четырех остров (даже как условия для заключения договора) – это вызовет огромный скандал и политическую бурю. Японская оппозиция и так всполошилась. В четверг руководители всех шести оппозиционных партий страны провели экстренное совещание и решили как можно скорее вызвать в парламент премьер-министра, чтобы он подробно рассказал о переговорах с Путиным в Сингапуре:

«У нас очень мало информации. Хочется понять, идет ли дело к возвращению четырех северных островов или будет смена курса на переговорах с Россией?»

То есть оппозиция боится, что Абэ заключит мирный договор, не получив островов – и в обмен на обещание двух, а не четырех. Чтобы успокоить публику, представитель японского правительства заявил, что ничего не изменилось:

«Последовательная позиция нашей страны – мирный договор заключается после решения принадлежности северных территорий. И по этому пункту нет никаких изменений».

Но дыма без огня не бывает – похоже, что Абэ действительно прощупывает почву для компромисса с Путиным через отказ от претензий на Итуруп и Кунашир. Тем более что никто в мире не верит, что Россия когда-либо откажется от этих островов, а уж реалист Абэ понимает это не хуже Путина. И на то, чтобы достичь договоренности с Россией, у него есть в запасе три года: в конце 2021 года он перестанет быть премьер-министром. В сентябре во Владивостоке Путин подначил Абэ, предложив ему прямо сейчас заключить мирный договор, а уже потом говорить о всем остальном. Абэ тогда, естественно, отказался. Но сейчас сделал ответный ход.

И теперь уже Владимир Путин начинает тянуть время – именно так можно трактовать разъяснения, которые он дал, отвечая на вопросы прессы по завершении своей поездки в Сингапур:

«Япония готова была бы вернуться к обсуждению этой проблемы на основе декларации 1956 года. Но это требует, конечно, отдельной, дополнительной серьезной проработки, имея в виду, что в самой декларации далеко не все ясно. Там, в принципе, только изложена проблема, что Советский Союз готов передать два острова южной части гряды, но не сказано, на каких основаниях и под чей суверенитет они попадают. Это все предмет серьезной проработки, тем более что когда-то сама Япония от реализации этих соглашений отказалась».

То есть, переводя с дипломатического – теперь уже мы будем думать, как трактовать обещание передать два острова. Понятно, что после заключения мирного договора, но что значит «передать»? Может, в аренду передать, или под совместное управление (кондоминиум)? И это не уловки – а нормальный элемент переговоров, дипломатического торга. Пускай теперь японцы еще поуговаривают нас вернуться к декларации, послушают о том, как мы понимаем ее содержание.

Тем более что до тех пор, пока сам Абэ не заявит публично о том, что «теперь мы хотим два, а не четыре» (хотя бы в таком виде – «мы согласны на подписание договора с обещанием передать два острова, а по двум другим будем потом вести переговоры»), нет никакого смысла идти навстречу тому, кто не утряс вопрос с новыми японскими условиями с самим японским обществом. Пускай Абэ вначале с японцами разберется, переживет неизбежный скандал и бурю, а потом мы и поговорим уже конкретно.

То есть Абэ попытался перекинуть мяч на сторону Путина. Но сделать это так, чтобы японцам казалось, что позиция по четырем островам остается неизменной. Путина такой поворот не устраивает и он фактически возвращает мяч Абэ, подталкивая того к разговору с собственным народом.

Почему Абэ сложно признать очевидное – никаких переговоров о судьбе Итурупа и Кунашира Россия никогда вести не будет, и если Япония хочет заключить мирный договор с Россией, ей нужно согласиться с тем, что дают (то есть обещают – передать два острова, и то при соблюдении определенных условий)? Потому что общественное мнение резко против отказа от претензий на все четыре острова и любая попытка Абэ изменить позицию Токио будет использована для обвинения его в национальном предательстве.

Но у Абэ и Японии нет никакой альтернативы. Ждать, пока Россия изменит свою позицию, бессмысленно, а нормальные и даже близкие отношения с Москвой нужны Токио куда больше, чем нам. Потому что процесс восстановления полноценного японского суверенитета, начатый Абэ, касается не Курильских островов, а самой Японии – и для его успешного продвижения Токио нуждается в выстраивании правильного баланса в своих отношениях с треугольником Китай – Россия – США.

Япония не сможет стать более самостоятельной и более независимой от США, если будет сохранять плохие отношения с Россией и находится в жесткой конфронтации с Китаем. Но если с Китаем у нее есть масса серьезных исторических и современных споров и противоречий, то налаживанию отношений с Россией мешает одна, абсолютно надуманная и раздутая с подачи тех же американцев «проблема северных территорий».

Решить ее – значит существенно облегчить и ускорить путь Японии к обретению реального суверенитета. Хватит ли на это духа у Синдзо Абэ?