Посадочный талон
Лидеры профсоюза летчиков Шереметьево получили реальные сроки за вымогательство взятки у «Аэрофлота», осужденные говорят о провокации и мести руководства компании
Мещанский суд Москвы огласил приговор троим лидерам «Шереметьевского профсоюза летного состава» (ШПЛС): они получили от 5,5 до 6,5 года колонии общего режима. Летчиков обвиняли в попытке получить от «Аэрофлота» откат в 100 млн рублей за сокращение суммы компенсаций за работу в ночное время и в трудных условиях. За месяц до возбуждения дела ШПЛС через суд добился выплаты от компании 1 млрд рублей; активисты профсоюза говорят о провокации со стороны руководства «Аэрофлота». По их версии, в действительности они не вымогали взятку, а обсуждали механизм получения выигранной в суде компенсации.
П – приговор, профсоюз, провокация
«Они что, убийцы? Зачем их снимать? Я знаю, как они все это покажут в своих сюжетах!», — возмущалась перед началом заседания пожилая мать одного из подсудимых, исполнительного директора Шереметьевского профсоюза летного состава (ШПЛС) Алексея Шляпникова. По ее просьбе одетый в простую клетчатую рубашку и синюю спортивную кофту Шляпников пытался закрыть лицо от объективов телекамер. Остальные подсудимые — вице-президент того же профсоюза Валерий Пимошенко и бывший пилот «Аэрофлота» Сергей Кнышов — обсуждали между собой возможные последствия процесса над ними, сидя на лавочке перед клеткой для арестованных. Все подсудимые на время судебного следствия содержались под домашним арестом. Адвокаты принесли с собой большие сумки с необходимыми в СИЗО вещами, ожидая худшего исхода дела.
Помимо десятка телеоператоров в душном зале Мещанского суда присутствовали многочисленные родственники подсудимых, профсоюзные коллеги и пилоты-стажеры. В качестве представителя потерпевшей стороны пришел юрист «Аэрофлота». Спустя 20 минут после назначенного времени начала заседания за кафедру встала судья Ольга Максимова. В 2013 году она приговорила к пяти годам лишения свободы юриста Андрея Руднева, у которого при досмотре в отделении полиции на Казанском вокзале было обнаружено около семи граммов героина. Защита утверждала, что дело в отношении него было сфабриковано в качестве мести за бесплатную юридическую помощь, которую подсудимый оказывал пострадавшим от недобросовестных квартирных кредиторов. В декабре 2013 года суд отменил приговор за отсутствием доказательств вины юриста.
Предупредив, что во время оглашения, которое может растянуться до нескольких часов, все присутствующие в зале должны стоять, Максимова стала быстро и невнятно зачитывать текст приговора.
«Подсудимые Шляпников, Пимошенко и Кнышов, все ранее не судимые, женаты, имеют высшее образование, малолетних детей на иждивении, Пимошенко имеет инвалидность третьей группы в связи с профессиональной деятельностью, обвиняются по части 3 статьи 30, части 4 статьи 159 УК, а именно в покушении на мошенничество в особо крупном размере. По версии следствия, начиная с августа 2009 года Шляпников и Пимошенко, являясь лидерами профсоюза, предлагали руководству "Аэрофлота", а именно летному директору Игорю Чалику, свои не безвозмездные услуги по снижению издержек авиакомпании на выплаты пилотам за ночные и длительные рейсы, а в случае отказа угрожали распространить в СМИ компрометирующие начальство сведения и устроить массовые акции протеста, однако получали отказ», — пересказывала Максимова фабулу обвинения.
В августе 2013 года ШПЛС добился в Мосгорсуде признания законности решения государственной инспекции труда по Москве, обязавшей «Аэрофлот» выплатить работникам летного состава свыше миллиарда рублей за работу в ночное время в особо вредных и опасных условиях в предыдущие два года. Согласно обвинению, тогда Шляпников и Пимошенко якобы решили изменить свою схему, и предложили Чалику сэкономить порядка 400 млн рублей, попросив в качестве отката четверть от этой суммы.
Летного директора это не устроило, и он, согласно обвинению, сторговался до 30 млн рублей. Шляпникова и Пимошенко задержали 18 октября, якобы при изъятии первого транша в 10 млн рублей из депозитарной ячейки отделения ВТБ 24 на Мясницкой улице, а пилота Кнышова, по версии обвинения, также принимавшего участие в переговорах с Чаликом о взятке, спустя двое суток, когда он ехал вместе с отцом на рыбалку.
Сами обвиняемые свою вину в ходе процесса не признавали и утверждали, что дело в отношении них возбуждено из-за провокации Чалика и других представителей руководства «Аэрофлота», которые хотели избавиться от неугодных профсоюзников. Взятки они не требовали, а деньги, о которых шла речь в предоставленных следствием аудиозаписях, были выплатой за признанное судом неправомерным увольнение пилота Кнышова. Слушая судью, уставшая мать Пимошенко сначала держалась за решетку клетки для арестованных, но вскоре села на стоявший рядом свободный стул. Стоявший у дверей пристав жестом показал, что делать этого во время оглашения приговора нельзя. Пожилая женщина вздохнула, съела таблетку валидола, и снова схватилась за решетку. Соратник Пимошенко Шляпников, старомодно одетый седой мужчина с усами, жестом показывал другим родственникам, чтобы они открыли окно. Но пристав не разрешил и этого.
Алексей Шляпников в Мещанском суде Москвы, 2013 год. Фото: Максим Блинов / РИА Новости
«Несмотря на то, что все подсудимые не признают свою вину, она подтверждается показаниями свидетеля Чалика. Согласно его показаниям, Шляпников и Пимошенко, как руководители Шереметьевского профсоюза летных составов, обещали собрать пилотов на митингах в целях дискредитации руководства компании, что, по его словам, могло повлиять на ее финансовые показатели», — продолжала Максимова зачитывать практически полностью совпадающие с текстом обвинительного заключения слова летного директора. Название профсоюза и фамилии обвиняемых из-за скорости чтения сливались в одну шипящую согласную.
Спустя час после начала заседания, когда строгого пристава заменил его менее внимательный коллега, матери Пимошенко наконец-то удалось сесть, а вскоре ее примеру последовали пожилые родители других обвиняемых. Супруга Шляпникова, пытаясь скрыть слезы, надела солнцезащитные очки. Судья в это время перечисляла показания других свидетелей, которые по ее мнению, указывали на вину профсоюзников: следователей, осуществлявших задержание подозреваемых, оперативников, сопровождавших расследование, кассира ВТБ, выдававшей содержимое депозитарной ячейки Шляпникову. Всего таких свидетелей оказалось порядка десяти.
Затем Максимова объявила короткий перерыв, во время которого родственники подсудимых, столпившись в узком коридоре, пытались убедить друг друга в благоприятном для них исходе суда, а их соратники по профсоюзу, которые в оправдательный приговор не верили изначально, провели параллель между делом ШПЛС и общим, по их мнению, плачевным состоянием российского авиарынка.
«Вот так все у нас: очевидная провокация, следователи даже не смогли отрицать, что Чалик, вместо того, чтобы, как это любой сделал бы, если бы у него взятку вымогали, сразу пойти в милицию, стал цену сбивать, а их судят за мошенничество в особо крупном размере. Мужики миллиардных выплат добились для пилотов, и это только первый миллиард из ожидаемых десяти был, а их за это в тюрьму сразу. А Путин потом обещает билеты в Крым за четыре тысячи продавать. Ну и где они, билеты эти, откуда они возьмутся, если всех, кто пытается хоть как-то улучшить, сажать?», — возмущался один из них.
После перерыва Максимова, не сбавив скорости чтения, перешла к резулятивной части приговора: показания свидетелей защиты — в основном, соратников обвиняемых по ПШЛС и пилотов — и самих подсудимых она нашла противоречащим друг другу и необоснованными, а показания свидетелей обвинения, напротив, согласованными друг с другом и с письменными материалами дела. Таким образом, сделала вывод судья, доводы защиты опровергаются совокупностью доказательств.
«Слова самих подсудимых о том, что уголовное преследование стало результатом провокации, суд считает необоснованными, потому что реальных подтверждений этому не нашлось», — сказала она.
Среди смягчающих обстоятельств для всех троих подсудимых Максимова отметила возраст их родителей и наличие несовершеннолетних детей на иждивении, а отдельно для Пимашенко — третью группу инвалидности, связанную с профессиональной травмой. Несмотря на это, судья приговорила всех троих профсоюзных активистов ровно к тому наказанию, которое для них запрашивал прокурор: Шляпникова — к шести с половиной годам колонии общего режима, Пимошенко — к шести годам, Кнышова — к пяти с половиной.
Всех троих взяли под стражу в зале суда: приставы, оттеснив родственников, проводили профсоюзников в клетку, стоявшую за лавкой, на которой подсудимые сидели во время заседания. Мать Пимошенко, вероятно, до конца оглашения не верящая в возможность такого исхода, пыталась сказать сыну что-то о продуктовой передаче, но сорвалась на плач. Сам осужденный заверил ее, что «все будет хорошо». Адвокаты в это время пытались уговорить приставов разрешить оставить какие-то вещи из сумки в клетке, но получили отказ.
Представитель юридической службы «Аэрофлота», улыбаясь, быстро шел по коридору вместе с прокурором. Давать комментарии телевизионщикам перед входом в здание Мещанского суда прокурор и следователь также выходили по приглашению адвоката потерпевшей стороны. Сам он от комментариев отказался, предоставив право сделать это коллеге из «Аэрофлота», заместителю директора департамента общественных связей компании Татьяне Дудкевич. К концу ее выступления, после утвердительного ответа на вопрос, считает ли компания этот приговор справедливым, Дудкевич перебил стоявший рядом с камерами пожилой мужчина.
«Это же была очевидная провокация, почему вы этого не признаете? Даже если согласиться с тем, что была какая-то взятка, разве зафиксированный следствием факт того, что Чалик торговался, не говорит о провокации?», — возмущенно спросил он. Однако Дудкевич ограничилась кратким ответом: «Я об этом говорить не могу». Позже мужчина пояснил, что работает в компании 42 года и возглавляет Профсоюз бортпроводников «Аэрофлота». По его словам, уголовное преследование в отношении активистов ШПЛС связано с желанием руководства компании и лично ее гендиректора Виталия Савельева снизить влияние «не ручных» профсоюзов на сотрудников «Аэрофлота».
Спор на миллиард
ШПЛС начал вести борьбу с руководством «Аэрофлота» задолго до задержания профсоюзных лидеров.
Приказ компании о пересчете зарплаты пилотов — именно он послужил причиной для решения суда обязать «Аэрофлот» выплатить 1 млрд рублей — был подписан еще в 2011 году. Пилоты и руководство компании по-разному трактовали, какие деньги полагаются за длительные и ночные полеты. В дальнейшем ШПЛС и состоящие в нем пилоты неоднократно обращались в транспортную прокуратуру с требованиями о пересчете, однако юристы «Аэрофлота» обжаловали их заявления в суде. Пимошенко был уволен приказом гендиректора компании Савельевым с формулировкой «по собственному желанию» в январе 2012 года. Спустя два месяца были уволены тогдашний президент ШПЛС Игорь Дельдюжов и один из профсоюзных деятелей, позже оказавшихся на скамье подсудимых, пилот Кнышов. Одновременно «Аэрофлот» начал отсылать в транспортную прокуратуру запросы с требованием проверить уставные и финансовые документы профсоюза, однако нарушений проверка не выявила. В июне Пресненский суд начинает рассматривать иск пилота Кнышова к «Аэрофлоту» о восстановлении на работу.
На фоне судов между пилотами и «Аэрофлотов» борьба разыгрывается и в СМИ: пишущие об отсутствии выплат пилотам «Известия», «Новая газета» и «Новые известия» оппонируют «Независимой газете» и «Комсомольской правде», авторы которых считают конфликт следствием сговора против руководства «Аэрофлота». В середине октября суд по иску пилота Кнышова завершается, его восстанавливают в должности с выплатой 2 млн рублей. В начале 2013 года тот же Пресненский суд удовлетворяет еще один иск Кнышова — за отстранение от полетов ранее, в апреле 2011 года, присуждая ему за это компенсацию в размере около 170 тысяч рублей. Однако в апреле его вновь увольняют за якобы совершенный прогул. Одновременно Мосгорсуд признает незаконным увольнение президента ШПЛС Дельдюжова и постановляет восстановить его в должности.
Развязка тяжбы о невыплаченных деньгах за полеты в ночное время и в особо вредных условиях труда за два года конфликта ШПЛС и руководства компании наступила 24 июля 2013 года: Мосгорсуд отменяет решение нижестоящей инстанции, по которому «Аэрофлот» получил право не компенсировать их, и решение вступает в силу.
Общая сумма компенсаций, которые должна выплатить компания, превышает 1 млрд рублей. Однако «Аэрофлот» выплачивать их не торопился. 14 октября на Youtube появляется видеоролик «Летающие олигархи», тезисно повторяющий доводы «Независимой газеты» о том, что ШПЛС пытается дискредитировать «Аэрофлот», нанося ущерб России. Вскоре Пимошенко, Шляпникова и Кнышова заключают под стражу по обвинению в мошенничестве. В дальнейшем всех троих перевели под домашний арест.
Судья Максимова вела дело активистов ШПЛС восемь месяцев — с конца июля 2014 года. За это время ни один из них не признал свою вину. Подсудимые настаивают на том, что переговоры с Чаликом касались только реализации решения Мосгорсуда о выплате 1 млрд рублей, а параллельно обсуждался вопрос и о компенсации пилоту Кнышову. Активисты утверждают, что ключ от депозитной ячейки ВТБ, в которой хранились помеченные как участвующие в оперативно-следственных действиях по делу о вымогательстве деньги, был передан им лично Чаликом. Однако сами профсоюзники шли в банк чтобы, в соответствию с договоренностью с летным директором «Аэрофлота», забрать оттуда личные документы Кнышова и компенсацию, которую суд обязал авиаперевозчика выплатить ему. Гендиректора компании Виталия Савельева, который мог бы пояснить свою позицию по отношению к ШПЛС, в суд так и не вызвали