МЫ ИХ ЧИТАЕМ В ПЕРЕВОДЕ. Пабло Неруда

Па́бло Неру́да (исп. Pablo Neruda — псевдоним, принятый в качестве основного имени; имя, данное при рождении: Рика́рдо Элиэ́сер Нефтали́ Ре́йес Басоа́льто, исп. Ricardo Eliécer Neftalí Reyes Basoalto; 12 июля 1904 года, Парраль, Чили — 23 сентября 1973 года, Сантьяго, Чили) — чилийский поэт, дипломат и политический деятель. Сенатор Республики Чили (1945—1949), член Центрального комитета Коммунистической партии Чили (1958—1973). Посол Чили во Франции (1970—1972).

Лауреат Национальной премии Чили по литературе (1945), Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» (1953) и Нобелевской премии по литературе (1971).

Вместе с Габриелой Мистраль, Висенте Уидобро и Пабло де Рока, Неруда входит в Большую четвёрку чилийской поэзии. 

Над морем сумерки…

Над морем сумерки…
Вот середина жизни.
На виноградины
похожи волны;
небо одиноко.
Меня все это наполняет,
переполняет:
и море — целиком,
и небо — целиком,
движение,
пространство,
валов отряды
в белых шапках пены,
земля оранжевого цвета,
горящий пояс
умирающего солнца,
все, все
подарки жизни,
и птицы,
летящие поспешно к снам своим,
и море, море,
и запах
изумительный,
и соли звучный голос…
Мы,
люди,
у воды живим
в борьбе,
в надежде;
у моря мы живем
надеждой.
И волны суше повторяют:
«Все, все свершится».

Перевод О. Савича

ОДИНОЧЕСТВО

То, что со мной не случилось,
было настолько внезапным,
что так я там и остался,
неведомый некому
и ни о чём не ведая,
как будто упал за комод,
как будто в ночи затерялся:
таким было то, чего не было,
и я таким и остался.

Потом я спросил у других,
у прочих мужчин и женщин,
как это им удалось
выучить жизнь назубок?
Они мне ответа не дали,
танцуя и просто живя.

Вот всё, что со мной не случилось,
что сделалось тишиной,
в которой я стал молчуном,
весь - ожиданье и слух.

Не знаю,что приключилось
со мной в том месте, в тот день,
но что-то во мне изменилось.

Перевод Павла Грушко

Пусти меня в свою тишину

Мне нравится, когда молчишь, потому что тебя как будто нет.
Ты смотришь на меня издалека,
и мой голос до тебя не доносится, и твой взгляд словно летит,
и твои губы навсегда скрепила печать поцелуя.
Мне нравится, когда ты молчишь, и кажешься такой далекой,
и как-будто хочешь мне что-то сказать, словно трепетная бабочка.
Ты смотришь на меня издалека, но мой голос до тебя не доносится.
Пусти меня в свою тишину.
Позволь мне говорить с тобой твоим молчанием,
таким же ясным как луч света, твоим немеркнущим сиянием.
Ты такая тихая, как звездная ночь.
Твое молчание — это молчание звезды,
такой далекой и простой.
Пусти меня в свою тишину.

Аромат полей Лонкоче

Злой дух здесь овладел землею омраченной,
сгреб нивы нежные, кривые горы сдвинул;
когтями он изрыл поверхность защищенной
прямолинейными аллеями равнины.

И насыпь поднялась, стряхнув свою усталость;
ладонью скорбною раскрылся холм; и, точно
хмельные всадники, галопом тучи мчались
в отрыве от небес, от бога и от почвы.

И землю взрыл поток; земля от наводненья
бежала с мокрым лбом, утробу раскрывая.
В проклятых сумерках в различных направленьях
катились поезда, как тигры, завывая.

Я — слово этого пейзажа неживого,
я — сердце этого пустого небосвода;
когда иду в полях с душой, открытой ветру,
в моих артериях шумят речные воды.

А ты куда идешь? Как глина голубая,
пространство под рукой ваятельницы-ночи.
И не зажгут звезду. Глаза мне застилая,
медовый аромат плывет с полей Лонкоче.

Перевод Л. Мартынова

Я люблю тебя…

Я люблю тебя здесь,
Где в темных соснах запутался ветер,
Где мерцает луна над волной бродячей
И тянутся дни, похожие друг на друга.

Танцуют в тумане неясные тени.
Чайка горит серебром на фоне заката.
И парус порой. И высокие-высокие звезды.

Черный крест корабля.
Одинокий,
Прихожу на заре и даже в душе своей чувствую влажность.

Шумит и снова шумит далекое море.
Это гавань.
Здесь я люблю тебя.

Здесь я люблю тебя, и напрасно тебя горизонт скрывает.
Я люблю тебя даже среди этого холода.
Порою плывут поцелуи мои на тяжелых больших кораблях.
Корабли эти рвутся туда, куда им вовек не доплыть.
Мне кажется, я так же забыт, как этот проржавленный якорь.
Как печалей причал. К нему пришвартован лишь вечер.

Как устала моя бесполезно голодная жизнь!
Нет у меня того, что люблю я. Ты так далеко.
С горечью вижу, как лениво спускаются сумерки.
Но тут надвигается ночь и петь для меня начинает.
Луна заставляет кружиться и сны и мечты.

На меня твоими глазами смотрят огромные звезды.
Я люблю тебя — и поэтому темные сосны
Поют на ветру твое имя бубенцами иголок.

Перевод М. Ваксмахера