Кто куда смотрит и что видит.

Давно замечено, что в обществе растёт раздражение и готовность протестовать. Причём неважно, по какому поводу - храм в Екатеринбурге, мусорные свалки, выборы, - всё, что угодно, лишь бы излить свое недовольство.

Вместе с тем до последнего времени эти процессы не носили взрывного характера. Наблюдались даже и позитивные изменения. В частности, социологи отметили выравнивание, после падения, рейтингов Президента Владимира Путина и «всех властных институтов». Что похоже на правду, по крайней мере, в части рейтинга Путина. Это свидетельствует о том, что пенсионный шок если и не прошёл, то стал менее остро восприниматься. Люди пообвыкли, смирились. И русский человек возвращается к привычному, традиционному отношению к верховной власти как к «институту последней надежды». Что бы ни происходило, а «царю» мы по-прежнему хотим верить.

Что, впрочем, не мешает копиться протестности в целом. Но и тут, как казалось до последнего времени, всё далеко не фатально, так как раздражение растёт, как правило, не обвально и до «майданов» ещё очень далеко.

Однако, эта нелинейная и невзрывная раскачка общества, видимо, не устраивала «архитекторов новой перестройки» и разных любителей поиграть с народными настроениями. Среди таковых могут быть как силы, желающие смести режим, ориентированные на Запад, так и политические игроки с разными интересами.

Причём, это могут быть игроки как с локальными целями - например московскими, антисобянинскими. Разговоры о том, что Сергей Собянин может оказаться одним из возможных сменщиков Путина у кормила власти, курсируют по-прежнему. Вот кто-то решил заранее ослабить позиции московского мэра. Наверняка, есть и те, кто хотел бы повлиять на процессы всероссийского масштаба, в частности, на ожидаемый, но пока неопределенный «транзит верховной власти» в 2024 году. Уход Путина и целый букет связанных с этим возможностей, ожиданий, вариантов, в т.ч. соблазнов как-то повлиять на процесс выбора преемника будоражит умы не только политтехнологов, но и разные политические кланы, сейчас отодвинутые или не очень сильно придвинутые к власти. Поэтому можно предположить, что внутри околокремлевских структур идут всякого рода политические маневры.

Создаётся впечатление, что общество не только зондируют на предмет протестности, но и реально раскачивают. Причём, раскачивают не только из-за рубежа, наши «партнёры» и всякого рода интересанты типа Ходорковского. Но и силы внутри страны. В частности, настораживает бросающаяся в глаза неуклюжесть действий региональных, особенно московских, властей накануне предстоящих выборов.

Неуклюжесть и прямолинейность эта тем сильнее обращает на себя внимание, что у власти есть широкий набор средств, чтобы действовать тоньше и эффективнее. Собственно, власть на всех уровнях не просто имеет широкий выбор средств, а она является монополистом, безусловным держателем всех и всяческих инструментов, и по сути единственным серьезным игроком на предвыборном поле (равно как и всех остальных полях). Всё альтернативное давно деструктурировано и вытоптано, либо само вымерло. А все, кто мог, из политактива давно нашли своё место вне уличной политики, связаны с околовластными сферами, где и идёт реальная политическая и иная борьба и жизнь.

До сих пор казалось, что властные, по крайней мере кремлевского уровня, структуры научились эффективно пользоваться своим инструментарием, модерируют и корректируют общественные процессы уверенно и грамотно. Да и сами выборы давно не являются серьёзной проблемой для власти, хотя бы в силу фактической символичности властных полномочий региональных и местных Дум и Заксобраний. Ставки в собственно предвыборной игре совсем бросовые, откуда вдруг такая ожесточённость?

Казалось, что после потрясений 2011-2012 годов, связанных в т.ч. с реальным грубым административным вмешательством на региональном уровне в процесс выборов в Госдуму, сделаны необходимые выводы. Не факт, что эксцессы с грубым вмешательством были санкционированны федеральной властью, но федеральная власть уж точно стала «козлом отпущения». Из чего и были сделаны выводы о необходимости избегать прямых подтасовок и прочего низкоквалифицированного воздействия на выборные процессы. Была приложена масса усилий, чтобы убедить общество в прозрачности и легитимности выборов. Перестаравшимся регионалам реально «надавали по шапке». Из Кремля шли инструктажи, раздавались «указивки». Тратились деньги на всякие видеокамеры на избирательных участках и прочее.

Стало ясно, что Кремль сильнее всех заинтересован в доверии общества к формальным процедурам. Тем более, что эти процедуры мало на что влияют. А если и влияют, то не на процесс принятия решений на центральном и региональном уровне, а, что намного важнее, на саму ткань существования авторитарной власти, для которой важен не процент проголосовавших «за», а уровень доверия общества как таковой. В том числе убеждённость общества в законности власти, принятие власти как законной, несмотря на возможное недовольство ею. В этом смысле авторитарный режим, в сравнении с либеральным режимом, обладает как устойчивостью, так и уязвимостью. Грубо говоря, 51% доверия Трампу, Меркель или Макрону - это большой успех, и наоборот, 51% доверия Путину - это провал и «предмайданная» ситуация. Авторитарные и традиционалистские режимы нуждаются в народной любви и всенародном доверии. А доверие можно завоевать и даже купить, но нельзя подтасовать. А подтасовав в малом, легко растерять в целом. Ну и так далее, всё очевидно - власть отца в семье на одной только грубой силе не держится, а мы живем, слава Богу, во всё еще «обществе-семье».

Но вот, несмотря на все эти резоны, мы видим откровенно глупое, лобовое, примитивное поведение, как минимум, региональных институций, вовлечённых в предвыборные процессы. Неугодных кандидатов снимают грубо, никак не заботясь даже о видимости чего-либо приличествующего. И это происходит не в одной Москве...

Результатом становится не купирование общественных процессов при помощи «выпуска предвыборного пара» (а в этом на сегодня единственный смысл и оправдание существования ни на что не влияющих, беспомощных, по сути паразитирующих областных и городских дум и собраний), а наоборот - разогрев недовольства, по крайней мере разогрев политической тусовки.

Можно предположить, что происходящее - это простое проявление незрелости и беспардонности современных бюрократов, привыкших действовать примитивными методами. Они видят проблему - катастрофическое падение рейтингов представителей «Единой России». Их это пугает, они боятся ответственности перед центром, перед Администрацией Президента за «провал выборов», и не находят ничего лучшего, как простая и грубая «зачистка поля», чтобы продвинуть кандидатов от партии власти.

В ситуации политической стабильности это, может быть, сильно общество и не напрягало. Так было в прошлом и не раз. Но в условиях «разогрева общества» от естественных процессов - неудовлетворенности экономическим застоем в стране, безответственной и ненужной пенсионной реформой, усталостью от ожиданий улучшения материального положения - это может оказаться весьма опасным. Когда властные и околовластные политические кланы пытаются использовать в своих интересах волну протеста, углубляя недовольство, ситуация обостряется до предела. Наложение объективных и рукотворных процессов может привести к реальным потрясениям в обществе.

Создаётся впечатление, что врожденная дебёлость чиновничества, особенно регионального, используется и усугубляется пресловутыми «кремлёвскими башнями». Держит ли Администрация Президента руку на пульсе? Или они там все в отпусках? А может, кто-то и сам участвует в этих играх?