Злодей или жертва системы: кем на самом деле был Лаврентий Берия
<strong>Лаврентий Берия считается одним из самых зловещих политических деятелей в истории России двадцатого века.</strong>
Лаврентий Берия считается одним из самых зловещих политических деятелей в истории России двадцатого века.
Сталинский нарком, куратор атомного проекта, второй человек по влиянию в государстве. Кем же он был: злодеем, дорвавшимся до власти, или жертвой системы, к созданию которой и сам приложил руку? Мнения историков на этот счет часто взаимоисключающие. Что Берия любил в жизни, чего избегал? Можно ли ответить на эти вопросы сегодня? Вероятнее всего, нет.
Верный слуга
«У каждого правителя — свои доверенные люди. У Ивана Грозного был Малюта Скуратов. У Наполеона Бонапарта — министр внутренних дел Фуше, у Сталина — Николай Ежов, Лаврентий Берия, Виктор Абакумов… О коварных методах работы Берии написано много, особенно во времена Хрущева и Горбачева. «Палач», «исполнитель кровавых замыслов диктатора», «насильник» — так обычно характеризуют одного из ближайших сподвижников Сталина», — пишет историк Александр Бондаренко.
В романе-тетралогии Анатолия Рыбакова «Дети Арбата»Лаврентий Берия был явлен в виде демона абсолютного зла и разрушения.
Рыбаков обвиняет своего литературного героя в убийстве первого секретаря ЦК ВКП(б) Армении Агаси Ханджяна. Этот эпизод предстает как часть досье, с которым знакомится Сталин.
«Конечно, Берия не оборонялся и не защищался. Берия просто его пристрелил. Но ведь и честно признается в этом ему (Сталину. — «ВМ»). Мог соврать, будто Ханджян сам застрелился, подобрать свидетелей, составить протокол. Все мог. Нет, ему не посмел соврать. Уголовник, конечно, но верный уголовник», — пишет Рыбаков.
Итак, верный с луга. Это же мнение высказано и в сборнике, составителем которого был доктор исторических наук Владимир Некрасов. Из печати он вышел в 1991 году. В сборнике есть совсем небольшой эпизод воспоминаний бывшего министра иностранных дел СССР Андрея Громыко.
«Как будто сама природа подготовила этого человека для деятельности тайного характера. Интриги, наветы на честных людей, фальшивки, клевета, кровавые расправы — вот та стихия, в которой он чувствовал себя как в своей тарелке. Ветераны партии считали его выскочкой. Достиг он высокого положения в стране из-за того, что уже в период работы в Грузии на него падал отраженный от Сталина свет. Степень доверия, которым он пользовался у полновластного диктатора, была высока, и все это знали», — вспоминал Громыко.
Между прочим приводит Громыко и любопытный анекдотичный случай.
Якобы президент США Рузвельт спросил у Сталина во время Ялтинской конференции, что это за человек в пенсне. На что Сталин ответил: «Это наш Гиммлер!» Действительно, сравнение с рейхсфюрером СС (организация, признанная преступной решением Нюрнбергского трибунала) очень напрашивается даже во внешнем сходстве: то же пенсне, незаметная, неяркая внешность, привычка всегда 4 держаться в тени верховного лидера и вождя. Подчеркнутая скромность. Но столько же в этом сравнении и нелепости. Берия, будучи шефом НКВД накануне войны и во время нее, не тяготел к темному оккультизму, как Гиммлер, и не пытался создать некий параллельный государству «тайный орден» наподобие СС. В окончательном решении «вопросов», в ходе которого целые народы были на грани физического истребления, Берия все-таки не замечен.
Бывший глава СССР Никита Хрущев, который в последние годы правления Сталина был одним из самых активных участников борьбы за власть, в своих воспоминаниях тоже отозвался о Берии достаточно нелицеприятно.
«Я видел, что Берия буквально обнаглел во всех вопросах. Ничего нельзя было решить без него. Сталину ничего нельзя было доложить, не заручившись поддержкой Берии, потому что Берия, если будешь докладывать Сталину при нем, обязательно твой вопрос контрвопросами дискредитирует в глазах Сталина и провалит», — вспоминал Хрущев. Правда, и о самом Хрущеве мнения разные.
— Берия-то, например, от Хрущева отличался очень сильно, — говорит историк спецслужб Александр Колпакиди. — Процент репрессированных там, где был Хрущев, гораздо выше, чем процент их же в Грузии при Берии. Но ведь каждый, кто более-менее знает историю наших республик, понимает, что в Грузии должны были расстрелять людей больше, потому что Грузия была нашпигована националистами, бывшими меньшевиками и так далее. Кому Орджоникидзе дал по морде? Грузинскому члену ЦК Кабахидзе, который назвал его «сталинским ишаком». Грузинская парторганизация была просто бельмом на глазу у Сталина. Конечно, если бы Берия не отличался от Хрущева, он бы расстрелял столько же, сколько Хрущев. Но он был человек умеренный, он понимал, что иначе нельзя. Кстати, Георгий Мамулия, грузинский эмигрант, который живет в Париже и там работает, опубликовал статью, единственную научную статью о репрессиях в Грузии, где он черным по белому пишет, что Берию заставляли это делать.
На равных с учеными
Палач, интриган, уголовник. Но ведь Берия общался на равных с крупнейшими учеными — академиками Курчатовым, Харитоном и другими. Он вникал во все проблемы советской ядерной программы. То есть был как минимум человеком, весьма осведомленным в технических вопросах.
Когда создание атомной бомбы стало первоочередной национальной задачей, ее поручили именно Берии, ведь он к тому времени обладал опытом руководства практически всеми отраслями экономики и везде достигал удивительных успехов. Он имел репутацию первоклассного организатора, умеющего доводить любое дело до конца. Само поручение заняться атомной программой было высочайшим признанием заслуг Берии. Академик Игорь Курчатов сказал: «Не было бы у нас Берии — не было бы атомной бомбы».
Советский атомный проект требовал мобилизации всей промышленности и огромных человеческих ресурсов. Нужно было собрать воедино лучших конструкторов, инженеров, геологов, строителей, построить уникальные сооружения, скоординировать работу десятков министерств и ведомств.
Скромный солдат партии
А что же в личной жизни? Человек, обладающий такой властью, мог себе позволить практически все.
«Костюмы из Лондона, Рима и еще откуда — это и вовсе смешно. Обратите внимание: на всех снимках отец запечатлен в на редкость мешковатых костюмах. Шил их портной по фамилии Фурман. О других мне слышать не приходилось. По-моему, отец просто не обращал внимания на такие вещи, как одежда. Характер жизни был совершенно иной, нежели сегодня. Назовите это ханжеством, как хотите, но жить в роскоши у руководителей государства тогда не было принято. В нашей семье по крайней мере стремления к роскоши не было никогда», — писал о своем отце Сергей Берия.
«Паккард» действительно был, как у всех членов Политбюро, — продолжает сын Берии. — Закупили их тогда, кажется, десятка полтора. Один из них выделили отцу, но в отличие от Сталина, Молотова, Ворошилова и других отец на нем не ездил. Это была бронированная машина. Отец же пользовался обычной».
Не любил Берия и роскошных застолий. «Ни коньяка, ни водки. Но всегда хорошее грузинское вино. Мои родители слушали пластинки с записями классической музыки, отец читал историческую литературу и труды экономистов, а о богатствах семья не думала. Просто в те годы, повторяю, не принято было жить в роскоши».
«В 1949 году, когда мы выходили на максимальную мощность, к нам приехали Курчатов и Берия. Берия был совсем не таким, каким сегодня изображают. Весь замученный, не выспавшийся, с красными глазами, с мешками под ними. В задрипанном плаще, не очень богатом. На нас, красивых женщин, даже не глядел. Работа, работа, работа. Такое впечатление, что ему было на все плевать, кроме работы», — вспоминала ветеран атомной отрасли Нинель Эпатова.
Это весьма расходится с хрестоматийным образом бонвивана, любителя женщин, который пользовался своим влиянием и зловещей славой.
Многоликий
Алексей Аджубей, бывший редактор газеты «Известия», зять Никиты Хрущева, так писал о Лаврентии Берии:
«Внешне Берия — располневший, с одутловатым, обрюзгшим лицом — был похож на рядового «совслужащего» тридцатых годов. Шляпа обвислыми полями налезала на уши, плащ или пальто сидели на нем мешковато. Однако внешность обманчива. За мягкими складками одежды и телесного жира скрывалась натура беспринципная, хитрая и безжалостная. Берия боялись все, и было отчего. Первый секретарь Львовского обкома партии Зиновий Сердюк доложил Хрущеву, что в ответ на его, Сердюка, возражения Лаврентий Берия крикнул в телефонную трубку: «Да я тебя в лагерную пыль сотру!»
Нелестно о Лаврентии Берии отозвался и основатель музея ГУЛАГа Антон Антонов-Овсеенко, сын репрессированного соратника Ленина:
«Берия посвятил себя делу искоренения свободы и правды, уничтожению трудового народа. Всякий намек на нравственность и интеллект он воспринимал как личную обиду, интеллигентов он истреблял в первую очередь. Более всего он не терпел в людях гордое чувство собственного достоинства. Ремесло палача этот врожденный садист избрал не удовольствия ради, хотя на этом поприще ему удалось превзойти всех. Путь на самый верх лежал через горы трупов, но Берия не боялся трудностей. Он мнил себя «настоящим большевиком» вполне серьезно».
Но, тем не менее, Лаврентий Берия, похоже, не был ни злодеем, ни гением. Но его образ сохранился в народной памяти как олицетворение дикой власти и всесилия государственной машины.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Олег Хлевнюк, доктор исторических наук:
— Назначенному в ноябре 1938 года наркомом внутренних дел СССР Лаврентию Берии было поручено провести кампанию выхода из Большого террора. Ее ключевым элементом было решение двух противоречащих друг другу задач: проведение массовой чистки аппарата НКВД и сохранение органов в работоспособном состоянии. Выполнившие свою задачу и уже не нужные исполнители террора изгонялись из НКВД с заметной скоростью, хотя масштабы этой акции не стоит преувеличивать. В лице Берии чекисты приобрели активного и влиятельного защитника интересов «корпорации», имевшего прямой доступ к высшей инстанции — Сталину. Получив политические и псевдоправовые индульгенции, органы продолжали активную борьбу с «врагами», прибегая к испытанным методам.
В ответ на претензии прокурора флота по поводу избиений арестованных в конце 1939 года начальник особого отдела НКВД Черноморского флота Алексей Лебедев заявил: «Бил и бить буду. Я имею на сей счет директиву т. Берии». Лебедев, конечно, имел в виду уже цитируемую телеграмму Сталина, широко известную сотрудникам НКВД. Однако постеснялся в этом случае прикрыться высоким именем вождя.
Читайте также: Охота на Гитлера: как и сколько раз пытались убить фюрера